Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

Паша Леонов тоже сожалел, но он больше сожалел о своей загубленной карьере. Загубленной, как он считал, совершенно несправедливо. «Какая жизнь была, какая работа! И вот куда все прикатилось!» И воспоминания свои он писал, мучимый не совестью, а тоской по утраченной жизни. Он сделал все, как было велено, а его бессовестно обманули. Он обиделся.

А Булгарин поступил как истинно творческий человек. Он создал свою версию прошлого. Версию, при которой он оставался стерильно чистым, словно стены в его новом офисе. Откуда, кстати, бывший офицер ФСБ взял деньги не только на развитие бизнеса, но и на переезд в Москву, на офис в престижном районе? Надо будет позвонить в Город и попросить Гарика, чтобы тот через налоговую инспекцию… Черт. Я остановил свои бурно развивающиеся планы.

Гарик. Я так и не знаю, что с ним. Я сбросил его на руки врачам, убедился, что он еще жив, убедился, что о нем позаботятся… И кинулся ловить такси, чтобы ехать на вокзал. Я так торопился, что лишь на вокзале спохватился о своих испачканных в крови руках. Я вымыл их в вокзальном туалете и спустя пару часов отправился в Москву.

И вот после полутора суток пребывания здесь я спохватился. Я снял телефонную трубку и набрал код междугородной связи. Противно попищав, аппарат все-таки решил соединить меня с ГУВД. Кто-то снял трубку и буркнул «Алло». Я поинтересовался состоянием здоровья Гарика.

— Ну а как сам думаешь? — ответил в трубке знакомый голос. — Какое у меня будет состояние, после того как в меня влепили три пули? Ладно еще, что только одна попала в ляжку, а две другие — в бронежилет. Но тоже приятного мало.

— А что это ты делаешь на работе с простреленной ляжкой? — поинтересовался я. — Играешь в героев?

— Нет, просто сижу за столом. Должен же кто-то расхлебывать ту кашу, которая заварилась… Тебе-то хорошо, ты сделал ноги и ловишь кайф на Тверской, да?

— На Тверской ловят венерические болезни, — поправил я. — А что за каша?

Гарик пояснил. В тот вечер все поиски Филина в окрестностях Успенской церкви оказались безрезультатными. Он как сквозь землю провалился, и этого следовало ожидать: если он сам выбрал этот район для обмена информацией, значит, наверняка знал там все переулки. Милиционер, бежавший впереди меня, оказался менее везучим, чем Гарик, — одна пуля Филина вошла ему в переносицу, другая — в шею.

— А ты-то уж вообще везунок — восхитился Гарик. — Хоть царапина у тебя есть?

— Нет, — виновато произнес я. — Но я ведь выпустил по нему всю обойму, только какая-то чертовщина стряслась и …

— Всю обойму? — перебил меня, Гарик. — Как бы не так! Видел я тот пистолет, у тебя вышла осечка на втором патроне, понял?

— Осечка? — не поверил я, отлично представляя себе ту картину, как я раз за разом нажимаю на курок… А Филину все это как с гуся вода. Так, значит, осечка. Черт.

— Меня больше волнует другое, — продолжил Гарик. — Как ты остался жив?

Он что, испугался тебя и убежал?

— Нет, — сказал я. — Он в меня выстрелил. Один раз. Я отпрыгнул. Когда поднялся — его уже не было. Может, у него патроны кончились?

— Ха, — ответил Гарик. — Все тот же «ЗИГ-зауер». Пятнадцать патронов в обойме. Три в меня, два в нашего парня, один в тебя. Пусть он еще пять раз промахнулся — все должно было что-то остаться. А он убежал. Я не думаю, что в такой суете он сообразил, что ты — это тот самый тип, которого он должен был убрать по заказу Ромы… Но все равно — странно. Киллеры себя так не ведут.

Я вспомнил удивленное выражение лица Филина, когда он смотрел на меня, одновременно целясь… Целясь достаточно долго, чтобы не промахнуться, но он промахнулся. Это было действительно странно.

— Вот это я и называю кашей, — сказал Гарик. — Он ушел, но теперь-то он будет вынужден залечь на дно или на время свалить из города. Его едва не сцапали, ему показали, что знают его тайник… Он должен напугаться! — решительно рявкнул Гарик, выдержал паузу и спросил меня не столь безапелляционным тоном:

— Как думаешь, он испугался?

— Черта с два, — сказал я. — Но, между прочим, я звоню вовсе не из-за Филина. А время идет, и денежки идут…

— Так ведь твои денежки, не мои, — проницательно заметил Гарик. — Так что ты хотел?

— Узнай через налоговую инспекцию, каково было финансовое положение частного предпринимателя Булгарина Олега Петровича в прошлом и позапрошлом годах. Каковы были его источники дохода и все такое прочее…

— Записано, — ответил Гарик. — Это все?

— Второй вопрос посложнее. У тебя нет такого знакомого в Москве, который мог бы мне помочь, если что?

— Ты имеешь в виду — знакомый, который работает в милиции? — уточнил Гарик.

— Да, только не в ГАИ и не участковым. Что-нибудь более серьезное.

— Надо подумать, — сказал Гарик. — А что, уже нажил проблемы? Ты же всего сутки как в Москве…

— Это не проблемы, это симптом. На который надо отреагировать, пока он не стал проблемой. Например, один тип вчера пытался за мной следить. У него это неважно получилось, но на будущее…

— Я понял. Запиши телефон. Это племянник моего шефа. Он кабинетный работник в московском ГУВД, но связей у него — дай Бог каждому. Я ему позвоню сегодня и предупрежу насчет тебя. Чтобы знал, с кем имеет дело.

— Не рассказывай слишком много, — посоветовал я.

— Само собой, — сказал Гарик. — Зачем же пугать человека?

До пяти часов я мучил себя газетным жизнеописанием Валерия Анатольевича Абрамова, а в пять отложил похудевшую кипу листов и вновь обратился к телефонному аппарату. В булгаринском офисе мне вежливо сказали, что Олег Петрович отъехал по делам, когда подъедет неизвестно, а на мой счет никаких указаний оставлено не было.

— Он хотел встретиться со мной в клубе, — возмущенно заявил я. — Я уже сижу в смокинге, осталось только шнурки на ботинках завязать. Где ваш босс?

— На то он и босс, — ответили мне. — Значит, сам себе хозяин. Хочет — встречается в клубе, а не хочет — не встречается. Позвоните завтра.

— Ну и скотина же ваш босс, — в сердцах заметил я. Придется ужинать за свой счет и отнюдь не изысканными рыбными блюдами, а тем, что предложат гостиничные кулинары. Потом я тоскливо смотрел из окна на многоцветие вечерних огней, из-за которых город напоминал большой аттракцион. В гостиничном вестибюле я купил несколько свежих газет, чтобы разнообразить свое чтение. В одну из них был вложен рекламный проспект, описывающий тысячу и один способ весело и забавно провести время в ночной Москве. Огни мигали, аттракцион работал всю ночь напролет, на Большой Ордынке открылся новый ресторан итальянской кухни с тридцатипроцентными скидками на всю первую неделю работы, клуб «Доллс» предлагал первоклассный стриптиз, а клуб «Утопия» гарантировал просто «полный отрыв»…