Росс Макдональд - Найти жертву

– В ваших устах это звучит так, будто я все заранее планировала, – жалобно произнесла она. – Но это было не так. Когда Тони сел в машину, я сказала ему первое, что пришло в голову: что с отцом произошел несчастный случай. Я не собиралась убивать Тони. Но он увидел револьвер на сиденье, что-то заподозрил и попытался схватить его. Я его опередила. Но я не могла одновременно вести машину, следить за ним и держать оружие. Он снова ухватился за револьвер.

– И револьвер снова выстрелил?

– Да. Тони свалился на сиденье и стал дышать так странно. – Ее плечи обмякли, а дыхание заклокотало в горле, словно иллюстрируя повествование. – Я не могла слышать эти звуки, не могла видеть кровь. Поэтому я вытолкнула Тони из машины.

– Но оружие выстрелило и в третий раз, – заметил я. – Помните – в кабинете Керригана?

– Да, помню. – Ее голос стал тверже, а взгляд – более осмысленным. Казалось, признание привело ее в чувство. – Первые два выстрела были несчастными случаями, хотя я знаю, что вы мне не верите. Но мистера Керригана я убила, потому что вынуждена была это сделать. Он обо всем рассказал Брэнду. Я должна была помешать ему рассказать другим людям. Брэнд запер меня в тот вечер, но ему пришлось уйти, а я разбила окно и отправилась в мотель. Мистер Керриган был у себя в кабинете – я вошла туда и застрелила его. Мне очень не хотелось это делать после того, как он мне помог, но у меня не было выхода.

Я посмотрел в зеленую глубину ее глаз, думая, хотела ли она вложить в свои слова иронический смысл, или это получилось невольно. Женщина была мрачна и сурова, как судья в черной мантии.

– Три убийства тремя выстрелами своего рода рекорд. Где вы научились так хорошо стрелять?

– Отец учил меня, и Брэндон брал меня в тир. Иногда я выбивала сотню очков, стреляя по силуэту.

– Где оружие, которым вы воспользовались?

– У Брэндона. Он нашел револьвер там, где я его спрятала. Я рада, что он его обнаружил.

Я вопросительно посмотрел на нее.

– Не хочу, чтобы случилось что-нибудь еще, – объяснила она. – Я ненавижу насилие и убийства. Всегда ненавидела. Когда я была девочкой, то даже не могла похоронить мертвую кошку или вытащить мышь из мышеловки. Пока оружие оставалось у меня, я не могла бы успокоиться.

– Другие тоже.

Она не слышала меня. На ее лице застыло выражение, которое я видел в четверг вечером, – испуганное и выжидающее. На подъездной дорожке остановилась машина.

Я поджидал Черча с револьвером в руке. Его лицо под полями шляпы выглядело изможденным и осунувшимся. Рука метнулась к оттопыренному карману пиджака.

– Так я и знал, что это вы, – сказал он.

– Вам следовало застрелить меня, когда у вас был шанс. Теперь я бы на вашем месте не пытался это сделать. Ваша жена выбивала сто очков, стреляя по силуэту, а я обычно выбиваю девяносто девять беглым огнем.

– Я не собираюсь с вами соревноваться, Арчер. Не хочу иметь вашу кровь на своих руках.

– Тогда покажите мне ваши руки.

Черч протянул руки ладонями вверх и поморщился, когда я вытащил оружие у него из кармана. Это был голубоватый стальной револьвер 38-го калибра. Рукоятка была скользкой от частого использования. Я повернул смазанный барабан – револьвер был полностью заряжен.

– Возьмите его, – сказал Черч. – Это тот, что вам нужен.

Он перевел взгляд с оружия на жену. Она стояла, прислонившись к стеклянной двери в патио. Ее зеленые глаза переполняла жалость, и меня интересовало, о ком она горюет. О себе самой?

– Ты рассказала ему, Хильда?

Женщина молча кивнула.

– Значит, вы все знаете.

– Да. Где вы были?

– На шоссе. У меня возникла детская мысль бежать, все бросить и начать где-нибудь новую жизнь.

– Но тем не менее вы вернулись?

– Да, вернулся. Я понял, что не смогу бросить самого себя и буду вынужден жить с самим собой, где бы я ни находился. Веселенькая перспектива. – Он попытался сардонически усмехнуться, но лицо его исказила боль. – Конечно, дело не только в этом. Я не мог уехать, предоставить Хильде одной отвечать за все. Я виноват больше, чем она.

Хильда застонала. Ее лицо походило на лицо статуи под дождем.

– Пожалуйста, Брэндон, позволь мне выйти. Я не могу слышать, как ты говоришь такое.

– Ты не попытаешься убежать?

– Нет.

– И не причинишь себе вреда?

– Нет, Брэндон, обещаю.

– Хорошо. Выйди ненадолго. – Он повернулся ко мне, когда стеклянная дверь патио задвинулась за ней. – Не беспокойтесь, она не выйдет из патио. Ей нравится там, и у нее осталось мало времени.

– Вы все еще любите ее?

– Она мне как ребенок – в этом все и дело, Арчер. Я не могу винить ее. Она не отвечает за свои поступки. Это я виноват во всем. Хильда действовала, повинуясь импульсу, почти не ведая, что творит. Зато я с самого начала отлично знал, что делаю. Теперь приходится расплачиваться. – Он посмотрел на свои большие ладони. – В четверг вечером Керриган рассказал мне, что она сделала, когда мы были в мотеле, он отпустил несколько грязных намеков. Позже я пришел к нему домой, и он все мне выложил. Тогда я впервые узнал, что Энн мертва.

Я не пытаюсь оправдаться, хотя думаю, что вряд ли пошел бы на это, если бы подумал как следует. Но Керриган меня оглушил. Я не был подготовлен к такому. Последний раз я видел Энн солнечным утром на озере, и мы с ней были счастливее, чем когда-либо. – На его лбу выступили капли пота, и он раздраженно смахнул их. – Черт возьми, я впадаю в жалость к себе. Это мой главный порок.

Но в ту ночь в доме Керригана я словно пережил землетрясение. Вся моя жизнь встала на дыбы и обрушилась на меня. Моя любимая мертва. Моя жена убила ее и совершила еще одно убийство. Керриган ничего не упустил – он сообщил все подробности, чтобы сломить мое сопротивление. Я не верил ему, пока не расспросил Хильду. Она призналась во всем, что смогла вспомнить.

В ту ночь я не видел никакого выхода. И сейчас не вижу. Я отправился на дорогу через перевал и сделал все, чего хотел от меня Керриган. Вы все правильно поняли, Арчер. – Казалось, слова с трудом даются ему. – Я отпустил моих людей и позволил негодяю убраться из моего округа. Этого поступка я стыжусь больше всего на свете.

– Он снова в вашем округе.

– Знаю. Но это ничего не меняет.

Осознав, что все еще сжимаю в руках револьверы, я спрятал их в карманы, с глаз долой. За последние несколько минут мое мнение о Черче резко изменилось. Конечно, он вел беспорядочную жизнь и легко поддавался страстям. Но он был по-своему честен.

– Я поступил бы так же, – сказал я.

– Но вы не полицейский офицер и не давали присягу. Да и с чего это вы запели по-другому?

– Вчера я был не прав. Я сожалею о своих словах. Забудьте их.

– Я не могу забыть правду. Последние сорок часов я гонял по дорогам, притворяясь, будто занят работой. В действительности я искал Энн. Керриган не сказал мне, где она – это помогало ему надежнее держать меня на крючке. Ну, а теперь все кончено. Полагаю, Уэстмор выдвинет против меня официальное обвинение.