Джеймс Суйэн - Заряженные кости

Люси прищурилась.

— Надеюсь, вы накостыляли ему как следует.

— Если честно, да.

Они вернулись к напиткам. Люси допила вино и налила себе еще. Валентайн меньше всего любил наблюдать за тем, как люди пьют спиртное, но Люси почему-то его не раздражала. Она заслужила порцию алкоголя.

Люси снова села за стол, на этот раз рядом с ним.

— Вы так застрелили этого ковбоя, — сказала она.

Ее слова повисли в воздухе, словно облачко дыма. Он дал ей закончить.

— Вы ведь и раньше стреляли в людей.

— Да. Я был полицейским.

— И многих убили?

— Этот пятый.

— Вас это тревожит?

— Это останется со мной, если я правильно понял ваш вопрос.

— Надолго?

Валентайн допил колу и почувствовал кайф, который доставляла ему смесь сахара и кофеина. В ее глазах он прочел неподдельный интерес.

— До конца жизни, — тихо ответил он.

Люси подвинулась к нему, обняла, притянув его голову к своей груди и поцеловала в макушку.

Она поменяла ему пластырь в ванной. Потом, рука об руку, они пошли в спальню. Валентайн в жизни не ощущал ничего более естественного, чем движение их прижатых друг к другу тел. Словно они парили над полом.

В спальне она нашла свечу, поставила ее на комод и зажгла. Идеальная атмосфера, подумалось ему. Люси расстегнула его рубашку. Валентайн посмотрел на кровать и представил, как они занимаются любовью, а потом он вскакивает и бежит разыскивать своего сына.

Она распахнула его рубашку, пробежала пальцами по груди. В ее поцелуе он чувствовал улыбку. Валентайн положил руки на талию Люси и слегка отодвинул ее.

— Мне нужно найти сына.

— Ты не останешься?

— Нет. Извини.

Она различила сомнение в его голосе.

— Твой сын не может подождать?

Валентайн покачал головой.

— Он имеет отношение к случившемуся.

— Боже ты мой!

Она застегнула его рубашку и поцеловала еще раз. Они вышли в гостиную. Люси открыла входную дверь. Собака, потревоженная выстрелом, по-прежнему лаяла. Но никому в округе не было до этого дела. Ему это не понравилось.

— Может, ты переночуешь сегодня в гостинице? — предложил он.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но у нас есть группа из жителей района, которая следит за порядком.

— Это хорошо.

Они оба рассмеялись.

— Могу напроситься к друзьям, если тебе так будет спокойнее, — сказала Люси.

— Будет. Я позвоню завтра.

Она поцеловала его снова, и Валентайн пожелал ей спокойной ночи.

Пит Лонго поднял голову от руля. Он крепко уснул и теперь тупо смотрел на светящиеся на приборной доске часы. Семь двадцать пять. Опустив стекло, Лонго втянул прохладный ночной воздух и посмотрел наверх, на мигающие звезды, медленно заполнявшие небо.

Взяв с коленей инфракрасный бинокль, он отыскал дом, в который вошел Валентайн. Его машина по-прежнему стояла на дорожке. Лонго с облегчением выдохнул. Не упустил. Входная дверь дома открылась, в дверном проеме показались силуэты двух людей.

Лонго присмотрелся. Это был Валентайн и какая-то симпатичная женщина. Недостаток инфракрасных биноклей заключается в том, что с их помощью в темноте ничего толком не разглядишь: для работы им нужно хоть немного света. Но вокруг Валентайна и его подруги света было просто чересчур.

Женщина поцеловала его на прощание. Довольно страстно. Лонго попытался вспомнить, как Крис целовала его. Было ли это так же хорошо?

Было, решил он.

Со вчерашнего дня, когда Валентайн сломал ему нос, Лонго пришлось несладко. Он затолкал в нос вату, выпил аспирина и подумал, что все будет в порядке. Но надежды не оправдались. Он проснулся утром с раскалывающейся головой и понял, что нужно идти к врачу. Лонго потратил весь день, чтобы найти врача, который согласится его принять. Приемные покои «скорой помощи» были забиты беременными женщинами и детьми, упавшими с велосипедов. Только в четыре часа ему попался наконец интерн второго года, пожелавший посветить фонариком в его нос.

— Обе перегородки смещены, — диагностировал он.

— Поэтому я дышать не могу? — спросил Лонго.

Интерн крест-накрест приклеил ему на переносицу пластырь и кивнул.

— Носом должен заняться хирург. Иначе до конца жизни будете дышать ртом.

Машина Валентайна покатилась назад по дорожке. Лонго потянулся к зажиганию и выругался. Ключей в зажигании не было. Он судорожно пошарил рукой по сиденью. Машина Валентайна выехала на дорогу, Лонго наклонился набок к сиденью, следя глазами за проплывающим мимо светом фар.

Сев на место, он опустил руки на пол. Согласно закону Мерфи, ключи должны упасть в самое недоступное место. Понятное дело, он нашел их под педалью газа, под ковриком.

Лонго вставил ключ в замок зажигания, завел двигатель и задумался, где бы срезать, чтобы догнать Валентайна. Поэтому он и не заметил, как в открытое окно влетел кулак.

Он угодил ему точно в челюсть. Перед глазами поплыли черные круги. Дверцу открыли рывком. Пара рук грубо потянула его из машины. Он поддался и упал на щебенку. В желудке что-то дернулось и полезло наружу. Ужин.

— Черт, он блюет, — сказал кто-то. — Полегче надо было ему двинуть.

— Поделом, любопытен больно, — ответил другой.

— Откуда ты знаешь, что он тут что-то выглядывал?

— Знаю и все.

— Смотри, вон его бинокль, — вступил третий голос.

Лонго снова вызвал у себя рвоту. Пока его рвет, они не станут бить, а это уже хорошо. Он приоткрыл один глаз и увидел рядом три пары кроссовок. Местный «комитет бдительности», у одного бейсбольная бита. Он вытащил бумажник из кармана, тот упал на землю. В нем были все его деньги. Другого способа спасти свою задницу Лонго не придумал.

— Глянь, он нам взятку хочет дать, — сказал первый.

— Возьмем деньги и сломаем ему ноги, — постановил второй.

— Да ты храбрец, — отозвался первый.

Лонго заметил, как третий поднял бумажник. Увидев золотистый значок инспектора, он бросил его на землю.

— Черт возьми, да он из полиции, — сообщил третий.

И они поступили так, как поступил бы любой законопослушный гражданин с головой: побежали прочь со всех ног. Лонго расслышал, как захлопнулись двери их домов.

Район погрузился в тишину. Лаявшая собака замолчала. Он медленно поднялся. Голова трещала. Дом через улицу двоился. Но, по ощущениям, челюсть вроде бы не сломана. Повезло.

— Ура, — прошептал Лонго.

Он сел в машину, завел двигатель, нажал кнопку кондиционера и повернул вентиляторы, чтобы дуло в лицо. Это был старый трюк, которому он научился еще в колледже. Самый быстрый способ прийти в себя после пьянки длиной в ночь.

Воздух охлаждал лицо, словно по коже водили невидимыми кубиками льда. Собрав мужество, Лонго опустил козырек над рулем и посмотрел на себя в подсвеченное зеркало.

— Господи, — простонал он.