Виктор Каннинг - Тающий человек

Через какое-то время я поднялся и встал над одной из решеток теплосистемы. Через нее шел теплый воздух. Я готов был спорить, что в комнате было гораздо больше двадцати градусов. Должно быть, сломался термостат. Я вернулся к окну.

Становилось жарче. Сомнений быть не могло.

О'Дауда это тоже заметил. Он распахнул ворот своего восточного халата и произнес:

— Что там на термометре? — Он кивнул на стенное пространство между ближайшими ко мне окнами.

Я встал и посмотрел на него.

— Что-то случилось с вашей системой. Двадцать пять с половиной. Где находится термостат?

— В галерее снаружи.

— Да, если температура повысится, то все твои гости расплавятся и потекут.

Он ухмыльнулся и выпил еще один бокал шампанского.

Я закурил, выглянул в окно и был награжден видом залитого солнцем мира, в котором все замерло, кроме парочки скворцов, которые ковырялись в клумбе в поисках червяка.

Кермод и О'Дауда в очередной раз освежились шампанским, а я сидел, держа в одной руке пистолет, курил и думал о закрытых стальных дверях. Денфорд был сумасшедшим. Зачем, черт возьми, ему понадобилось закрывать нас здесь? Если бы он знал, что это сыграет на руку О'Дауде, он никогда бы не сделал этого — потому что О'Дауда был тем человеком, которого он ненавидел. Тогда, какого черта уходить и запирать нас? Это то же самое, что бросаться снежком в танк, когда это касалось О'Дауды. Он действительно сошел с ума. Но сумасшедший или нет, он был человеком умным, а ум не исчезает даже в моменты бесконтрольной ненависти. Он обычно подкрепляет сумасшедшие действия. Обо мне он был невысокого мнения — главным образом потому, что посчитал, что я помешал ему нагадить О'Дауде. Но он не питал ко мне той ненависти, которую он питал к О'Дауде. Он посоветовал мне не входить в эту комнату и не встречаться с О'Даудой.

Я встал и ослабил галстук, распахивая ворот своей рубашки. Затем я подошел к стене и еще раз взглянул на термометр. Было уже около двадцати семи. Я уже стал испытывать беспокойство.

Я посмотрел на медную решетку в полу у окна. Они располагались по всему периметру комнаты, сантиметрах в пятидесяти от стен. Эта была привинчена к полу двумя шурупами на каждом из концов. Через нее в комнату нагнетался горячий воздух, очень горячий воздух.

Я снова посмотрел на термометр. Теперь на нем было уже двадцать восемь. После того как Денфорд закрыл нас, температура начала неуклонно повышаться. Когда я только вошел сюда, здесь было приятно. Теперь же тут можно было разводить орхидеи.

Я посмотрел на О'Дауду и Кермода. О'Дауда сидел, откинувшись в кресле и держа в руке бокал, и смотрел на меня. Его халат был небрежно распахнут и пламя горящих свечей озаряло ежик его рыжих волос.

Кермод сидел на краю трона — маленький, похожий на кузнечика человек. На его щеке запеклась кровь. Он смотрел на меня темными, полными интереса глазами, без сомнения обещая себе удовольствие черной мести, когда наступит подходящий момент.

О'Дауда, посчитавший, что я собираюсь что-то сказать, произнес:

— Теперь уже нет былой уверенности, да? Но не трать дыхание, пытаясь заключить сделку. Ты здесь и мы здесь, и мы тебя все равно достанем. Итак, никаких сделок.

Он был прав. Я собирался говорить, но не о сделках.

— Каков температурный предел этой отопительной системы? — спросил я.

Мой вопрос их сильно удивил, затем Кермод сказал:

— Где-то около тридцати пяти градусов.

— За последние десять минут температура поднялась более чем на шесть градусов, — сказал я.

— Ну и что? Это чертов идиот Денфорд. Он запер нас и повернул регулятор, — сказал О'Дауда. — Человек бездарен. Мы ему не нравимся и это все, что он может придумать. Я бы стал немного уважать его, если бы он наставил на меня пистолет. Садись, парень, снимай пиджак и допивай свое шампанское. Может быть, тебе захочется потом вздремнуть. — Он усмехнулся.

И тут до меня дошло. Конечно. Последние несколько минут это крутилось в моем мозгу, но сейчас я четко все понял. Денфорд был сумасшедшим, но не был дураком. И вопрос о том, что он хочет ранить, но боится ударить, снимался.

Я быстро сказал:

— Помнишь мой первый визит сюда, О'Дауда? Я дал тебе термобомбу. Большая, тяжелая штуковина, способная разнести на куски эту комнату. Что ты с ней сделал?

Он тоже был не дурак и подключился ко мне мгновенно.

— Я отдал ее Денфорду, чтобы он избавился от нее.

— Да, я думаю, что он так и сделал. Где-то в этой комнате. Вероятно, прикрепил ее к трубе под одной из решеток, и она сейчас поджидает там нужной температуры. Все в порядке. Денфорд наставил на тебя пистолет, и на остальных тоже.

Они вскочили на ноги.

— Кермод, — сказал я, — быстро обойди комнату и посмотри, нет ли на шурупах какой-либо из решеток свежих царапин.

— Окна, — сказал О'Дауда и в его голосе теперь зазвучала тревога. — Разбей их, это понизит температуру.

— Только температуру воздуха. На бомбу это никак не повлияет. Она в какой-то из труб.

— Мы можем сорвать все решетки и выключить каждый обогреватель, — сказал О'Дауда.

Он уже начинал паниковать.

— Их здесь штук двадцать и нам нужна отвертка, — сказал я. — Единственный выход — найти ту решетку, которую отвинчивал он. Возможно, нам удастся сорвать ее.

Пока я говорил, Кермод уже отправился осматривать решетки.

Я проверил решетки вдоль окон. Никаких признаков того, что какую-то из них снимали. Термометр на стене показывал уже двадцать девять. Какую температуру он выставил на бомбе? Тридцать? Тридцать два?

Кермод появился из-за трона и сказал:

— Я не вижу никаких царапин.

— Срывай их все, — закричал О'Дауда. — Давай.

Он подошел к ближайшей решетке, нагнулся, ухватил ее своими огромными пальцами и потянул. Не в силах противостоять его мощи, мягкая медь выгнулась, но шурупы держали крепко. Я знал, что они будут держать. Он был миллионером. Миллионеры не терпят халтуры. В любом пригородном домике шурупы выскочили бы, словно они натирались мылом перед заворачиванием. Каждому, кто работал на него, приходилось отрабатывать свои деньги на все сто. Это была его эпитафия. Себе я не мог придумать ничего стоящего. Я снова проверил термометр — тридцать. Возможно, в последний раз я поспорил сам с собой, что Денфорд поставил на тридцать два, и пошел к дверям. Только там не было решеток. Если и можно было говорить о безопасных местах, то это было самым безопасным. К тому же, оно было на достаточном удалении от окон. Мне не хотелось, чтобы после того как я переживу взрывную волну, мне снесло голову куском стекла.

Полностью растерянный Кермод встал у подножия трона и закричал:

— Что, черт побери, нам делать?

— Идите сюда и соорудите себе какое-нибудь укрытие, — сказал я, укладывая перед собой герцогиню, а на нее — джентльмена в дипломатических одеждах. По крайней мере я не нарушил социальных уровней.