Кем Нанн - Оседлай волну

Она была среднего роста, худая, с красивыми прямыми волосами, мягко колыхавшимися на ветру. Сначала девушка показалась ему моложе, но, присмотревшись к ней повнимательнее, Айк решил, что ей, должно быть, под тридцать. Он чувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что расспросов не миновать.

— Ты, наверное, Айк, — подойдя, сказала она.

— Да.

— А меня зовут Барбара.

Айк кивнул. Некоторое время они рассматривали друг друга. У нее были темные глаза — почти такого же оттенка, что и волосы. Рот — прямая ненакрашенная линия — придавал ее чертам определенную жесткость, однако непривлекательной девушку назвать было нельзя. На ней была голубая маечка, обтягивающая груди. Айк подумал, что она похожа на тех девушек, что «болтаются невесть где», как называла это его бабка. Барбара положила руку на бедро, словно силясь отдышаться после короткой пробежки, и слегка улыбнулась.

— Идем, — сказала она, — я отвезу тебя домой. Мне все равно нужно припарковать грузовик.

Айк, в общем-то, добрался бы сам. Ему больше хотелось побыть одному, но причин для отказа не нашлось. Он повернулся и пошел за ней к грузовику. Худые, но красивые и загорелые ноги хорошо смотрелись с белыми шортами. Такие ноги были у его сестры.

— Ты ведь живешь в меблирашке «с видом на море», да?

— Да.

— Престон как-то говорил о тебе. Ты хорошо починил ему мотоцикл.

Айк забрался в кабину. Было странно видеть ее за рулем после Престона. У нее были тонкие руки и на одном запястье — серебряный браслет. Он заметил, как она смешно тянет голову, чтобы взглянуть из-за руля на дорогу, будто без этого ее не видит.

— Престон говорит, ты хороший механик, — сказала она.

Айк заставил себя улыбнуться. Он положил руки на колени и смотрел на облитые солнцем дома. Трудно поверить, но всего несколько часов назад грузовик трясся по грязной дороге, а он сидел на этом самом месте и всерьез опасался за свою жизнь.

Он ждал расспросов, однако первый вопрос Барбара задала, когда они остановились напротив дома Айка:

— Он что, подрался?

Айк кивнул, не зная, чего бы в этой ситуации хотел от него Престон.

Девушка сидела, положив руки на баранку. Айк открыл дверцу и выставил наружу одну ногу.

— Я так и знала! Вот черт. — Барбара потрясла головой, повернулась к Айку, и он увидел, что она расстроена. — Ты не знаешь, что я почувствовала, когда он сказал, что едет летать. Это было как добрый знак. Он так давно забросил серфинг. Я надеялась, что все будет хорошо.

— Все и было хорошо… несколько дней. То, что случилось, — не его вина. На нас напали какие-то парни.

— На ранчо?

— А ты знаешь про ранчо?

— Ранчо Тракса. Ну конечно. Туда тысячу лет ездят. Помню, как ребята мотались туда, когда я училась в школе. Приходилось пробираться тайком. Странно, что туда до сих пор ездят, хотя Престон как-то говорил об этом. — Она помедлила и посмотрела на него. — Не знаю даже, как сказать, но мне захотелось взглянуть на тебя. Я очень удивилась. Ведь никто, никто не мог заставить Престона снова взяться за доску. А тут ему вроде так захотелось. — Она снова помолчала и потрясла головой. — Так и знала — что-нибудь непременно все испортит.

Айк поерзал на краешке сиденья. По газону у меблирашки гуляла парочка дроздов.

— Это не он виноват, — повторил он снова.

Ему хотелось расспросить о ранчо, но, подумав, он решил этого не делать. Лучше еще раз поговорить с Престоном.

— Прости, — сказала она, — я тебя задерживаю.

Айк вылез из кабины. Он чувствовал, что надо сказать еще что-нибудь, но слова как-то не шли в голову.

— Все в порядке, спасибо, что подбросила.

Барбара кивнула.

— Может, тебе удастся вытащить его еще раз, — проговорила она. — Здорово, если он будет интересоваться не только своим мотоциклом, а еще чем-то. Знаешь, он ведь когда-то был настоящим мастером.

— Он и сейчас классно серфует, я же видел его на ранчо.

— Да, но я хочу сказать, он был просто великолепен. Он же выигрывал соревнования. У него был магазин снаряжения для серфинга на Мейн-стрит. Престон тебе не говорил?

— Нет, ни разу.

Она пожала плечами.

— Ничего удивительного. Он никому ничего не говорит. Но так было. Они вместе держали магазин — он и Хаунд Адамс.

В мгновение ока Айк снова был в кабине грузовика. Вдруг появилось ощущение, что его насквозь пронизывает солнечный свет и он боится в нем раствориться — как в первый день своего приезда.

— Престон и Хаунд Адамс?

Он повторил эти имена медленно, желая убедиться, что все правильно расслышал. Похоже, Престон не рассказал ей, зачем Айк приехал в город и о той бумажке с именами.

— Они были самыми лучшими, — проговорила она, — как-нибудь приходи, я покажу тебе его альбом. — Она замолчала и посмотрела на него. — Ну ладно, я знаю, что ты устал. Просто заглядывай как-нибудь, идет?

— Ладно, — сказал Айк, — зайду.

Он постоял на обочине, смотря ей вслед. Подняться по лестнице было нелегко. В комнате Айк повалился на кровать и, закрыв глаза, продолжал размышлять о разговоре с Барбарой. Мыслями он перенесся на ранчо и снова ощутил в руках тяжесть того камня. Нет, он должен понять, что все-таки случилось в эту ночь.

Прошло три дня. Он по-прежнему терялся в догадках и ничего не слышал о Престоне. Было около четырех часов пополудни, солнце палило вовсю, но с океана веял свежий ветерок. Айк сидел на крыльце меблирашки и болтал с двумя девушками — низенькой брюнеткой и высокой блондинкой, — которые однажды заглянули к нему в комнату в поисках газет. Звали их Джил и Мишель. Сейчас, после того как Айк отрастил волосы и ездил серфовать с Престоном, он полагал, что уже не так похож на алкаша-затворника и представляет собой более подходящую компанию для таких девушек. Беседу, правда, нельзя было назвать особенно занимательной. Джил и Мишель интересовались в основном тем, где бы разжиться «травкой» да «крутыми парнями». Айк подозревал, что у них одни мозги на двоих. Все же Мишель — блондинка, с которой он разговаривал в день, когда купил доску, — чем-то привлекала его. Во-первых, у нее были длинные сексуальные ноги, и ему нравилось, что, улыбаясь, она всегда смотрит прямо в глаза. Глаза девушки были зеленые, с золотистыми искорками, и в одном — маленькое темное пятнышко (она рассказала, что, когда была совсем маленькая, кто-то ткнул ее палкой). Но для Айка самое главное было другое — Джил и Мишель знакомы с Хаундом Адамсом, по крайней мере, им известно, кто он такой. Они, например, знали, что он «типа, деловой» и даже где живет. Сами они были приезжие и пробыли в городе ненамного дольше Айка, но, казалось, полностью освоились. Девушки уже успели побывать в гостях у Адамса на какой-то пирушке и были совершенно уверены, что Мишель ему приглянулась. Это была неисчерпаемая тема для разговоров. Они жаждали заполучить себе слушателя, и Айк был рад воспользоваться случаем. Всего за пару минут легкой болтовни с девчонками он узнал о Хаунде Адамсе больше, чем за все время, пока пытался расспрашивать Престона. Все вышло само собой: он всего лишь оказался рядом, когда Джил упомянула его имя. Дальше было на удивление просто. Появилась даже вполне ощутимая надежда, что когда Адамс соберется устроить еще одну пирушку, то не забудет пригласить Джил и Мишель, а с ними увяжется и Айк. Он непременно пойдет, была бы только возможность. Так, сидя на крылечке в жаркий летний день, Айк слушал болтовню девушек и выуживал полезную для себя информацию.