Кем Нанн - Оседлай волну

Он услышал грузовик Престона до того, как его заметил. Зашумел мотор, зашуршали шины. Айк поднял голову и увидел, что грузовичок паркуется перед домом. Машина дрогнула последний раз, мотор заглох. Из кабины вылезла Барбара и по газону побежала к нему. Лицо у нее было белое как мел и очень испуганное.

— Престон подрался. В центре. — Барбара задохнулась. — Я не хочу ехать туда одна.

— Звонил Моррис, — сказала она, когда они залезли в кабину. — У него был нож или что-то в этом роде, и копы сразу налетели.

Барбара еле сдерживала, слезы, и Айк боялся, что они во что-нибудь врежутся. Не обращая внимания на запрещающий знак на Мейн-сгрит, она припарковалась у какой-то пивнушки под названием «Клуб Таити».

На улице стояли две полицейские машины, и откуда-то доносился нарастающий звук сирены. Барбара выпрыгнула из кабины и побежала сквозь собравшуюся на тротуаре толпу. Айк последовал за ней. Ему было страшно, и он чувствовал себя беспомощным. На мгновение он потерял Барбару из виду, но потом увидел, что она пробралась к самой двери и коп схватил ее за руку. Айк сумел добраться до нее и взял за другую руку. Полицейский велел оставаться снаружи.

— Хорошо, хорошо, — ответил Айк. Он старался говорить погромче, чтобы коп его услышал. Тот отпустил их и снова повернулся к двери. Айк обнял Барбару за плечи и почувствовал, что ее бьет дрожь.

У него дрожали ноги и сосало под ложечкой. Айк испытывал одновременно и ужас и возбуждение. Он чувствовал прижимавшееся к нему бедро Барбары, вдыхал аромат ее волос, А потом внутри бара возникло движение, и появилась голова Престона. Рядом с ним виднелась голова полицейского в шлеме. Когда они проходили через дверь, все вокруг начали толкаться, Лицо Престона было опять в крови, а распухший глаз так и не открылся. На нем были майка и джинсы, но очки пропали. Руки в наручниках он держал за спиной. Айка и Барбару оттеснили в сторону. Престон прошел совсем рядом, но голову не повернул — его взгляд был устремлен куда-то в небо. Айк не знал, заметил он их или нет.

Снова рядом завыла сирена, и ее звук смешался с визгом тормозов подоспевшей «скорой помощи». Солнце зашло за крыши домов, ветер посвежел и пригнал с океана облачко тумана. Толпа разрасталась, но Айк с Барбарой теперь были в первых рядах, совсем близко к двери. Двое санитаров прошли мимо них внутрь. Некоторое время дверь оставалась открытой, но в баре было слишком темно и трудно что-либо увидеть. Изнутри несло прокисшим пивом. Айк разглядел мерцающие лампочки музыкального автомата, угол бильярдного стола, несколько суетливых фигур, а потом дверь захлопнулась. Это была тяжелая обшарпанная деревянная дверь. Маленькая пластинка на ней гласила: «Несовершеннолетним вход воспрещен».

Какое-то время ничего не происходило. Айк слышал, как вокруг перешептываются люди. Барбара все еще дрожала, прижавшись к нему. Он не знал, чего они ждут. Престона уже не было видно. Сверкая мигалкой, пробиралась полицейская машина, и он подумал, что его приятеля, наверное, уже забрали. Идти сквозь толпу было трудно, и они ждали вместе с остальными. Позади них копы пытались разогнать зевак. Собрались в основном ребятишки с улицы, прохожие, возвращавшиеся домой с пляжей (они были с полотенцами и складными холщовыми стульчиками), несколько байкеров. Многие были босиком и с голым торсом. Дверь стала снова открываться, и Барбару с Айком оттеснили назад. На этот раз из бара начали выходить люди. Первым показался Моррис, рядом с ним — полицейский. Моррис взглянул на Айка и Барбару, потряс головой, словно говоря, что дело плохо, и пошел дальше. За ним появились санитары. Они низко пригнулись и шли очень быстро. Между ними Айк разглядел носилки с прикрепленной сверху капельницей. Толпа загудела и придвинулась, а полицейские стали требовать освободить дорогу. Когда носилки оказались рядом с Айком, один из копов толкнул его в грудь, обратно в толпу, но он увидел достаточно, чтобы понять, кто лежит на носилках. Черная копна волос Терри Джекобса разительно контрастировала с белыми простынями и халатами санитаров. Полицейские принялись разгонять толпу.

— Здорово подрезал, — сказал кто-то рядом с Айком.

Он снова повернулся ко все еще открытой двери. Наружу вышли еще несколько человек, и Айк узнал знакомое лицо. Точеные резкие черты. Прямой нос, жесткий рот. Черные живые глаза, посаженные глубоко и, пожалуй, слишком близко друг к другу. Светлые волосы, стянутые в конский хвост так туго, что кожа на лице натянулась и резко обозначились скулы. Высокий — его голова возвышалась над толпой, хотя в росте он все же уступал Престону, — подтянутый и стройный, как хороший спортсмен-полутяжеловес.

На какое-то мгновение Хаунд Адамс застыл в дверном проеме, а потом шагнул на тротуар. Сразу несколько человек попытались заговорить с ним, но он, не обращая на них никакого внимания, смотрел туда, куда унесли его друга. Айк не слышал, о чем говорили люди. Он держал Барбару за руку и, не глядя на нее, знал, что она плачет. Внезапно один из друзей Хаунда резко развернулся, но тот схватил его за плечо. Раздался жесткий отчетливый шепот Адамса:

— Держи пасть на замке. Он, гнида, мне нужен на улице…

Дальше Айк не расслышал.

— Да, здорово отделали, — сказал кто-то, и Хаунд шикнул.

Айк хотел подобраться поближе, но Барбара тянула его за руку. А потом он почувствовал, что на него смотрят, и поднял голову. Хаунд Адамс стоял, прислонившись к грязной кирпичной стене. Туман растекался по улицам, и вывеска «Клуб Таити» над их головами начала мерцать. Айк поймал взгляд Хаунда Адамса, но это длилось всего мгновение, и он первым отвел глаза.

Барбара не хотела ехать домой и не хотела оставаться одна. Они купили упаковку пива и, добравшись до комнаты Айка, уселись на пол, прислонились спиной к кровати и начали пить. Вообще-то больше выпила Барбара. Айку хватило двух бутылок, ей пошло четыре.

— Смешная штука, — сказала она, — когда я только сошлась с Престоном, думала, что несчастней меня на свете нет. Жизнь у меня к тому времени пошла наперекосяк. Но не я самая несчастная. Вот чему я у него научилась. Самый несчастный — это он, а не я. Чтобы дойти до этого, потребовалось время.

Айк чувствовал, что должен поддержать разговор.

— Ты говоришь, вы с ним около года?

— Почти два.

— Но ты давно его знаешь?

— Не его. Я знала, кто он. Когда они с Хаундом держали магазин, город был совсем другим. Все было меньше. Одна средняя школа, и все друг друга знают. Когда Престон переехал в Хантингтон, я училась классе в седьмом и часто ходила на пляж. Те, что постоянно там бывали, обычно знали Хаунда и Престона.

Айк глотнул пива и уставился на лунный отсвет на стекле бутылки.