Джон Макдональд - Смерть в пурпуровом краю

— Не представляю, что здесь можно предпринять.

— Мистер Макги, я не ожидаю чуда. Свои требования я свела до минимума, насколько возможно. Мне нужно, чтобы он меня отпустил и дал пятьдесят тысяч. Если вам удастся освободить меня и выбить сто тысяч долларов, половина — ваша. Если сумеете добиться больше ста тысяч, то будете иметь еще десять процентов от излишка. Иначе мне остается только сидеть и ждать его смерти. А он здоров как бык.

— Вы можете просто уехать с Уэббом.

Она поморщилась.

— Я пригрозила этим. Ответил, что никогда не согласится на развод из-за того только, что я уеду. Его люди, говорит, отыщут меня и вернут обратно. А Джона Уэбба изувечат в наказание за похищение жены. Джон не очень сильный. Нет. Он сам отошлет меня к мужу.

Встав на ноги, она в волнении заходила по комнате. Полная жизни, она казалась энергичной, решительной. Не похоже, что ею можно помыкать и ждать от нее покорности.

— Зачем было ему присваивать ваши деньги?

— По-моему, я догадываюсь. Кое-что приходилось слышать. Примерно когда мне было пятнадцать лет, у него начались неприятности. В своих коммерческих операциях он действовал смело, не боялся рисковать. Заключал сделки направо и налево, а когда акции начали падать, денег не оказалось, пришлось запустить руку в мои. Возможно, он собирался их вернуть, но денег требовалось все больше, и пока он изворачивался, приходилось, наверное, прибегать к нечестным маневрам. Думаю, что потом ему было проще подделать бумаги и наплевать на мое наследство, чем стараться возместить потери. И легче всего прикрыть махинации женитьбой. Такая возможность представилась, и он ею воспользовался. Вначале, наверное, он вообще не собирался бросать якорь в супружеской пристани — не тот тип. Скорее всего, иного пути спасения не было. А я оказалась в отвратном положении и ухватилась за него как утопающий за соломинку. Все эти годы… что мы прожили вместе, я, собственно, вовсе по-настоящему и не была ему женой. Он совершенно не изменил свой образ жизни. И не принимал меня всерьез.

— И что, по-вашему, я могу сделать?

— Мистер Макги, ведь свои мошенничества он совершал не в безвоздушном пространстве! Нажил врагов. Кто-то его ненавидит… и с радостью прижмет его. Джас вовсе не настолько уверен в себе и беспечен, как кажется. Я, например, точно знаю, что кто-то за мной следил. Наверное, он все же тревожится за меня. Конечно, его не обрадует, если в газетах напишут, что супруга Джаса Йомена хочет узнать, что стало с деньгами ее отца. А может, он опасается, что я кое-что отложила из ежемесячных сумм.

— Почему вы так думаете?

— Пять лет у меня служила одна мексиканка. Шесть месяцев назад она уволилась и вышла замуж. К ней заявились двое мужчин и целый час расспрашивали ее, главным образом о моих личных доходах, сколько расходую и тому подобное. Выглядели как ревизоры. Долорес это не понравилось, и через несколько дней она приехала ко мне, все рассказала. Случилось это ровно два месяца назад. С Долорес у нас были доверительные отношения, я ее очень люблю.

— То есть вы считаете, вашего мужа можно прижать к стене, потому что он не уверен в прочности своего положения?

— Не знаю. Если бы точно представляла, что нужно сделать, взялась бы за дело сама, мистер Макги. Я уже подумывала шантажировать мужа. Наняла человека, чтобы разнюхать про его любовные приключения. Но сыщик, наверное, оказался растяпой, за какую-то глупость загремел на три дня в каталажку. Может, плюнул на тротуар. Самоустранился от поручения.

— Но и я не знаю, что можно сделать.

Она предложила выйти из дома. Встала на край крутого склона. Вокруг простирались голые красновато-коричневые откосы холма, лишь кое-где проступало пятно чахлой зелени. Неподалеку росла кучка перекрученных сосенок. Показала на запад. Там склон холма уступами спускался вниз, переходя в голую равнину, и сквозь жаркое марево в туманной дали просматривался город Эсмерелда — беспорядочно громоздившиеся светлые кубики зданий. Потом обратила внимание на автостраду номер 87, идущую к городу с северо-востока, — она протянулась под нами на глубине в тысячу метров и на расстоянии почти шести километров. Я разглядел два длинных серебристых грузовика, ползущих по автостраде: они передвигались как солидные жуки среди юрких легковушек.

Она стояла рядом с непокрытой головой, глядя на меня сбоку.

— Мне тридцать два года, мистер Макги. Я уже потеряла много времени, целые годы. В определенном смысле я благодарна мужу. Но хочу от него освободиться. Чувствую себя как пленная принцесса там, в замке внизу. Джас — король. Днем у меня есть хоть какая-то свобода передвижения, а на ночь возвращаюсь в золоченую клетку. Банальные сравнения, правда? Но когда люди влюбляются, у них возникают романтичные представления о жизни. И я не настолько старомодна, чтобы плакать в подушку. Нужно принимать меры.

Мона стояла справа от меня, почти вплотную, обратясь лицом ко мне. От жаркого солнца в этот безветренный день на лбу у нее и на верхней губе проступил пот. Нужно было ответить, и я молча, нахмурясь, подыскивал слова, чтобы объяснить, что такими поручениями я не занимаюсь.

И тут она вдруг упала вперед, толкнув меня плечом, ударившись лицом о потрескавшуюся землю и острые камни, соскользнув по ним сантиметров на пятнадцать, даже не шевельнув рукой, чтобы смягчить удар. Звук от падения напомнил тупой стук топора, вонзившегося в гнилое дерево. Лежала без движения, тихо и, расслабленно. А уж потом я услышал, как издалека вернулось эхо от выстрела из тяжелого ружья, отраженное в этот спокойный день тихими скалистыми вершинами. Между мной и домом оказалось слишком большое открытое пространство. Стремительно петляя, я рванулся к соснам, втиснулся между ними, хватаясь за обнаженные кривые корни. Судорожно сглотнул, представив дырку в самом верху позвоночника, сантиметрах в пяти от ее красивой шеи. Большой калибр, сильный бой. Действенность оружия зависит от расстояния и скорости заряда. Судя по звуку, отраженному с запозданием, скорость была изрядная. Целая секунда? Меньше. Метров пятьсот? Подтянувшись, я выглянул из-за ствола — надо мной высился скалистый, довольно высокий холм, представляющий собой идеальное место, где мог укрыться стрелок.

Нужно признать, что свою задачу он выполнил — труп налицо. Если это был не какой-нибудь идиот, выстреливший случайно. Хотя тогда исключалась бы подобная точность и меткость.

Она не успела даже осознать, что умирает.

Окинув взглядом вершину холма, я не заметил ни малейшего движения. Только в сонной тишине почудилось: вроде где-то вдалеке отъезжает машина.

В эту ночь принцесса в замок не возвратится.

Выждав достаточно долго, я пополз вверх и, вскочив на ноги, рванулся в дом. Нырнув в прохладное помещение, расслабил свое драгоценное, обожаемое тело. На камине стоял ее пустой стакан со следами помады. На кожаной подушке еще сохранились вмятины от ее округлых бедер. На стене висел старый бинокль — морского типа, с восемнадцатикратным увеличением. Я разглядел даже муху с ярко-зелеными крылышками, снующую по ее шелковой блузке.