Эдвард Банкер - И пожрет пес пса…

Отойдя от анестезии, Трой обнаружил гипс на кисти и проволочный каркас на челюсти, однако желание умереть прошло. Морфий творит чудеса: позволяет вытерпеть и физические и душевные страдания. Теперь все происходившее с ним Трой переносил безропотно. Он даже умудрялся спать урывками и видеть обрывочные сны. В одном из снов выросший сын Дизеля тыкал в него пальцем, обвиняя в смерти отца, а он в ужасе выкрикивал слова оправдания… После другого сна он очнулся в страхе, под мокрыми от пота простынями. Сначала он безуспешно пытался вспомнить приснившийся кошмар, а потом так расхохотался, что заболели ребра. Чего ему бояться теперь? Ему на голову и так обрушился весь мир. О Дизеле он думал со смешанным чувством: жалел его жену и сына и бесился, вспоминая самого Дизеля в толпе. Почему он не бросился ему на выручку, увидев полицию? А если не собирался помогать, то какого черта не сбежал, пока еще мог? Проигрывая в памяти всю сцену, кадр за кадром, он убеждался, что ответить, почему так произошло, мог бы один Дизель. Значит, ответа не будет никогда.

Услышав звон ключей, он взглянул на дверь. Медсестра привела троих мужчин. Двое были детективами с каменными челюстями, третий, розовощекий юнец с чемоданчиком, назвался помощником окружного прокурора. Детективы источали враждебность: Трой был сообщником преступника, устроившего стрельбу, и тоже нес ответственность за паралич, разбивший Мелани Странк. Трой смотрел мимо них, но не спускал глаз с сотрудника окружной прокуратуры. У того были невыразительные голубые глазки. Трой чуял в нем опасного врага.

Ему показали удостоверение и бляху.

— Сержант Кокс, — представился один из детективов. — Это детектив Фаулер и мистер Харпер из окружной прокуратуры. Он хочет задать вам несколько вопросов.

Харпер откашлялся.

— Как вы себя чувствуете?

Проволочный каркас на скуле мешал говорить, но Трой выдавил:

— Нормально. Когда меня отпустят домой?

— Домой? Думаете, вас отпустят?

Трой дернул плечом.

— Я ничего не сделал.

Сержант Кокс фыркнул.

— А деньги в багажнике? Откуда они?

Трой пожал плечами.

— Мы знаем, что вы не Эл Леон Кляйн. Кто вы такой?

Трой исхитрился улыбнуться.

— Ничего, через несколько часов мы сами это узнаем, — пригрозил сержант Кокс. — Держу пари, у вас есть судимости.

— Вас задержали по подозрению в убийстве.

— В убийстве? Кого?

— Карла Джонсона.

Трой усмехнулся, хотя ему было не до смеха. Он вспомнил положение уголовного кодекса о том, что убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение квалифицируется как убийство с отягчающими обстоятельствами, и о том, что сообщники несут за него одинаковую ответственность. Если полиция, прибывшая к месту грабежа, принимает владельца магазина за преступника и убивает его, то вина за убийство ложится на грабителя. Если полиция или владелец убивают грабителя, убийцей объявляется его сообщник. Но какое преступление совершили сначала они с Дизелем? Прежде чем преступление состоялось, он уже был задержан и лежал в наручниках на земле. Разве было еще какое-то преступление, кроме стрельбы?

— Мы также намерены обвинить вас в преступном сговоре с целью совершить ограбление.

— Валяйте! — бросил Трой. — И попробуйте доказать.

Детективы закатили глаза. Харпер извлек из чемоданчика бланк с готовым текстом.

— Подпишите этот отказ, — сказал он, — и мы сможем поговорить. Если вы ничего не сделали, расскажите, что произошло, чтобы можно было снять с вас обвинения.

Трой устремил на них взгляд, в котором читалось: «Вы в своем уме?» Потом он иронично покачал головой и засмеялся. Если бы он подписал отказ от прав подозреваемого, то ничто не помешало бы им выступить с выдуманными свидетельскими показаниями, подтверждающими одно другое. Может быть, они этого не сделают, но где гарантии? Когда судили одного его знакомого, сержант-детектив лос-анджелесской полиции дал показание под присягой, будто обвиняемый сознался в ограблении банка. Если бы тот сказал, что это ложь, прокурор напомнил бы о его судимостях. Трой не хотел так рисковать. Правило номер один в делах с полицией гласит: не отвечать ни на какие вопросы без адвоката.

— Знаете, — выдавил он сквозь проволоку, — я, пожалуй, хотел бы прямо сейчас поговорить с адвокатом.

Детективы и сотрудник окружной прокуратуры переглянулись, пожали плечами и поднялись, чтобы уйти. Сестра открыла им дверь. Когда прокурор и второй детектив уже шествовали по коридору, сержант Кокс наклонился, словно хотел что-то тихо сказать, оглянулся и, убедившись, что за ним не наблюдают, сильно ударил Троя наотмашь по лицу.

Звук пощечины заставил спутников сержанта обернуться, но они не догадались, что произошло. Кокс обнял их за плечи.

— Пойдем заморим червячка!

Позже дверь открылась снова. Полицейский впустил врача и медсестру с историей болезни. Врач изучил бумаги и осмотрел пациента: посветил фонариком в глаза, проверил гипс на руке, потыкал пальцем в сизые кровоподтеки по всему телу.

— Жить будете! — изрек он и что-то вписал в историю болезни. — Подержим его еще денек, — сказал он сестре, и оба вышли. Полицейский запер дверь.

Спустя минут десять он снова ее отпер для уборщиков — трех негров с тряпками, щетками и шваброй. Полицейский убрался за порог, спасаясь от ведра на колесиках. Уборщик, протиравший тумбочку, оглянулся и, убедившись, что полицейский его не слышит, прошептал:

— Мой братан Чаки Рич передает тебе привет и спрашивает, что для тебя сделать.

Чаки Рич! Трой был знаком с ним еще с колонии, потом они знались в тюрьме. Несмотря на пропитывающую тюрьму расовую вражду, они дружили. Чаки учился в школе имени Рузвельта, был хорошим полузащитником и получил стипендию для учебы в университете Южной Калифорнии, а потом попался с граммом героина. Тогда они с Троем и познакомились. Потом он промышлял мелким мошенничеством и воровством и неоднократно попадал за разные мелочи в тюрьму.

— Где он? — спросил Трой. — На воле?

— Да. Он спрашивает, чем тебе помочь.

— Мне нужен газовый ключ — вот такой… — Он развел руки дюймов на восемнадцать.

— Ладно, передам. Будь спок.

Полицейский снова заглянул в палату. Брат Чаки закончил протирать тумбочки и удалился. Полицейский запер палату.

Трой старался погасить вспыхнувшую искру надежды. Из этого все равно ничего не выйдет. Даже если Чаки хочет ему помочь, зачем его родственнику рисковать свободой? Ключом можно было бы погнуть и сломать брусья решетки на окне, но как его получить? Полицейский всегда был начеку, когда ему приносили еду и лекарства, когда убирались в палате. Даже если ключ принесут, то не раньше завтрашнего дня, а назавтра Троя уже переправят в окружную тюрьму. Нет, как бы не так: задержаться еще на денек он сумеет.