Рэймонд Чандлер - Женщина в озере

У человека были большие уши и дружелюбные глаза, подбородок медленно двигался. Он выглядел не опаснее, чем белка, только не был таким подвижным.

Я прислонился к столу и посмотрел на шерифа. Он тоже посмотрел на меня и кивнул. Потом, не глядя, выплюнул струю табачной жижи и попал точно в плевательницу. Звук был неаппетитный, как будто что-то тяжелое упало в воду.

Я зажег сигарету и оглянулся в поисках пепельницы.

— Можете стряхивать на пол, мой мальчик, — дружески сказал великан.

— Вы — шериф Паттон?

— Комендант и выборный шериф Паттон, — все начальство здесь — это я. Впрочем, скоро перевыборы. На этот раз против меня выступают несколько парней. Да, вероятнее всего я доживаю на этом посту последние дни. А жаль. Платят восемьдесят монет в месяц, дом, дрова и электричество бесплатно. Здесь, в горах, это немало.

— Вы не последние дни доживаете, — сказал я. — Наоборот, у вас есть шанс прославиться.

— Да что вы! — сказал он равнодушно и снова стрельнул слюной в плевательницу.

— Озеро Маленького фавна — в вашем районе?

— Дом Кингсли? А как же! Там что-то случилось, мой мальчик?

— Да. Мертвая женщина в озере.

Это вывело его из неподвижности. Он расцепил руки и почесал пальцем за ухом. Взявшись за ручки кресла, он поднялся и оттолкнул его. Сейчас, когда он поднялся, стало видно, какой он большой и крепкий. Жир был лишь маскировкой.

— Кто-нибудь, кого я знаю? — спросил он с сомнением.

— Мюриэль Чесс. Вы ее знаете. Жена Билла Чесса.

— Да, Билла я знаю. — Голос его опять звучал твердо.

— Похоже на самоубийство. Она оставила записку, которая звучит так, будто она собирается уехать. Но это послание можно понять и как угрозу покончить с собой. Труп выглядит довольно неаппетитно… Долго пролежал в воде, около месяца, если судить по обстоятельствам.

Он почесал за другим ухом.

— А что за обстоятельства? — поинтересовался шериф. Теперь его глаза изучали мое лицо, медленно и спокойно, но пристально. Похоже, он не торопился поднимать тревогу.

— Они поссорились месяц назад. Билл отправился на озеро Пума и отсутствовал довольно долго. Когда он вернулся, ее уже не было. Он больше ее не видел.

— Понимаю. А вы кто такой, мой друг?

— Моя фамилия Марлоу. Я приехал из Лос-Анджелеса, чтобы осмотреть дом Кингсли. У меня было с собой письмо от владельца на имя Билла Чесса. Он повел меня вокруг озера, и мы постояли на маленькой пристани, которую построили когда-то киношники. Стояли, смотрели на озеро и вдруг увидели в воде что-то похожее на качающуюся руку — внизу, под досками старых затопленных мостков. Билл Чесс бросил на доски камень, и труп всплыл на поверхность.

Паттон смотрел на меня, не дрогнув мускулом.

— Шериф, может быть стоит быстро туда съездить? Этот человек чуть с ума не сошел от ужаса, и он там совсем один.

— А сколько у него виски?

— Когда я уезжал, оставалось очень мало. У меня была с собой бутылка, но мы ее за разговором почти всю выпили.

Шериф подошел к письменному столу, отпер его и вынул три или четыре бутылки. Он посмотрел их на свет.

— Ну вот, здесь есть полбутылки, — сказал Паттон и похлопал по ней. — «Маунт Вернон». Хватит, чтобы его поддержать. Правительство не выделяет шерифам денег на покупку напитков, так что приходится время от времени что-нибудь реквизировать. Не для себя. Я никогда не мог понять, что люди в этом находят!

Он сунул бутылку в задний карман и прикрепил записку к внутренней стороне застекленной двери. Когда мы выходили, я прочел записку. Там было написано: «Вернусь через двадцать минут, а может и нет».

— Съезжу, поищу доктора Холлиса, — сказал он. — Скоро вернусь за вами.

— Это ваша машина?

— Да.

— Тогда лучше поезжайте за мной.

Он сел в машину, оснащенную сиреной, двумя красными прожекторами, двумя противотуманными фарами, красно-белой пожарной сиреной, сигналом воздушного нападения, совсем новым. Три топора, два тяжелых мотка троса и огнетушитель лежали на заднем сиденье. Сбоку машины были укреплены канистры с бензином, маслом и водой, сзади прикручен запасной баллон. Обивка сидений была рваной.

Снаружи машина на полдюйма была покрыта пылью.

В правом нижнем углу ветрового стекла была укреплена белая карточка, на которой печатными буквами было написано: «Избиратели, внимание! Оставьте Джима Паттона в должности шерифа! Для другой работы он слишком стар!»

Он развернул машину, подняв облако пыли.

Паттон остановился перед белым домом на противоположной стороне улицы, вошел в дверь и сразу же вышел с человеком, который уселся на заднее сиденье между топорами и мотками троса. Я последовал за его машиной. Мы ехали по шоссе, среди пляжных костюмов, шортов, морских фуражек, ярких платочков, голых ног и накрашенных губ. За поселком мы поднялись по холму и остановились перед бревенчатым домом. Паттон слегка нажал клаксон. В дверях появился человек в полинявшем комбинезоне.

— Садись, Энди. Есть дело.

Человек в голубом комбинезоне угрюмо кивнул и скрылся в доме. Вскоре он вернулся с серой охотничьей шляпой на голове. Паттон подвинулся, Энди сел за руль. Он был темноволосый, гибкий, лет тридцати. Как у всех индейцев, вид у него был немного истощенный и неухоженный.

Поднимаясь к озеру Маленького фавна, я держался вплотную за машиной Паттона, хотя при этом мне пришлось проглотить столько пыли, что хватило бы испечь добрый пирог. У бревенчатого шлагбаума Паттон вылез из машины, открыл его и молча пропустил нас. Мы начали спускаться к озеру. Оставив машину на берегу, Паттон подошел к краю воды и стал смотреть через озеро в сторону маленькой пристани. Билл Чесс голый сидел на досках, обхватив голову руками.

Рядом с ним что-то лежало.

— Мы можем подъехать поближе, — сказал Паттон.

Доехав до конца озера, мы вышли и подошли к пристани. Доктор остановился, покашлял в платок и внимательно его осмотрел. Это был угловатый человек с маленькими темными глазами и грустным больным лицом.

То, что некогда было женщиной, лежало вниз лицом на досках, у трупа под мышками была протянута веревка. В стороне валялась кучкой одежда Билла. Он сидел, вытянув раненую ногу со шрамом на колене и подогнув другую под себя.

Лбом он прижимался к колену здоровой ноги. При нашем приближении он не шевельнулся.

Паттон вынул из заднего кармана бутылку и откупорил ее.

— Сделай-ка хороший глоток, Билл.

В воздухе висел ужасный, одуряющий запах. Билл, казалось его не замечал, шериф и врач — тоже. Энди достал из машины старое коричневое одеяло и набросил его на труп. Потом он молча отошел к дереву, и его стошнило.

Не поднимаясь, Чесс сделал большой глоток и поставил бутылку рядом с собой. Потом начал говорить медленным, деревянным голосом, при этом он ни на кого не смотрел и ни к кому не обращался; рассказал о ссоре с женой и о том, что потом произошло. О причине ссоры он умолчал. Он лишь бегло упомянул имя миссис Кингсли. Потом продолжил свое повествование: после моего отъезда он достал веревку, разделся, влез в воду и вытащил труп. Он подтянул его к берегу, взвалил себе на спину и втащил на пристань. Билл сам не знал, почему. Потом он еще раз вошел в воду. Незачем было объяснять — для чего.