Эд Макбейн - Джек и Фасолька

Катастрофа предстала перед нами в облике двух молодых ковбоев, в возрасте около двадцати пяти лет, которые неторопливо вышли из подсобной комнаты. На них не было фирмы: джинсы вылиняли, обувь изношена. На обоих ковбойские рубашки с вышивкой на клапанах карманов, маленькие перламутровые пуговицы на клапанах и манжетах. Они носили очень большие шляпы, нависавшие над обожженными солнцем лицами, на шеях косынки, у блондина с усами — голубая, у парня с черной бородой — красная. Встретить заезжего ковбоя в Калузе было делом обычным. Штат Флорида считается скотоводческим, и не нужно уезжать далеко от города, чтобы увидеть ковбоя. Среди главных источников дохода населения скотоводство занимает пятое место после наркотиков, туризма, промышленности и земледелия.

Оба парня выглядели так, будто они дома запросто поднимают на крепкие плечи тысячепудовых быков. Блондин был, по крайней мере, четыре на шесть, с устрашающей массой бицепсов, а другой, чернобородый, был высок, с сильным худым мускулистым телом, какие бывают у тех, кто начал заниматься тяжелым физическим трудом в раннем возрасте, возможно, в каком-нибудь исправительном заведении. Готов держать пари, что у него татуировка на обеих руках. Они прошли к проигрывателю, засыпали в него не меньше сотни долларов мелкой монетой и стали нажимать на все кнопки, которые попадались им на глаза. Комнату заполнила та же западная народная песня, что звучала, когда мы вошли. Дейл закатила глаза и произнесла со вздохом:

— О нет, не нужно снова.

И блондин немедленно отреагировал:

— В чем дело, леди? — Он мог бы получить приз за лучший слух, так как грохот проигрывателя должен был заглушить все, кроме самого громкого крика.

Дейл, естественно, не ответила ему.

Стоя у проигрывателя, улыбаясь, держа теперь руки на бедрах, он вновь спросил:

— Так в чем дело, леди?

И опять она ему не ответила.

Он направился к нашему столу. Его друг с черной бородой все еще стоял у проигрывателя. Дейл (я уже говорил об этом) была одета в длинное зеленое платье, которое плотно ее облегало. Я не помню, решила ли она надеть трусики или нет, но я твердо помню, что бюстгальтера на ней не было. И хоть вырез горловины ее платья никоим образом не мог конкурировать с чрезвычайно глубоким декольте Леоны, тем не менее она была обнажена больше, чем это допустимо в грязном маленьком придорожном кафе. На мне был белый смокинг и черный галстук-бабочка, который я с большим трудом повязал сегодня вечером перед выходом из дома.

Хочу добавить, что до драки у меня были карие глаза, темные волосы и лицо, которое мой компаньон Фрэнк относил к разряду «лисьих» (у него самого, по его же системе, было «свинячье» лицо). Я был ростом ровно шесть футов, весил сто девяносто фунтов и этим влажным вечером был насквозь пропитан выпивкой. После драки мои глаза стали черно-синими, волосы порыжели, по крайней мере в том месте, по которому меня били, а лицо в целом выглядело гораздо более свинским, чем раньше. К тому же я стал ниже ростом.

— Вы не любите музыку, леди? — сказал, ухмыляясь, белозубый голубоглазый блондин.

— Чудесная музыка, — произнесла Дейл, не глядя на него.

— Вам она, кажется, не очень по нраву, — сказал он извиняющимся тоном.

— Она чудесна, — сказала Дейл.

— Эй, Чарли! — обернулся он к проигрывателю. — Леди нравится наша музыка!

Чарли подошел к нам.

— Правда? — Он тоже ухмылялся, его зубы белели на фоне черной бороды. — О, мне очень приятно, мадам. Вы тоже любите музыку? — спросил он с кривой ухмылкой, резко повернувшись ко мне.

Я сразу почувствовал, что они абсолютно пьяны, и решил, что лучше всего и мне выпить пару глотков. Улыбаясь, я сказал:

— Все в порядке, обычная музыка.

— Всего лишь обычная? — Чарли вытаращил глаза. — Он считает, что это всего лишь обычная музыка, Джеф.

— Леди считает ее чудесной, — с обидой откликнулся Джеф.

— Леди права, — сказал я миролюбиво, все еще улыбаясь. — Почему бы вам не пойти к себе за столик и не послушать музыку?

— Вы просите нас уйти? — удивился Чарли.

— Нам хотелось бы побыть одним, если не возражаете.

— Ему хочется побыть одному, — снова ухмыльнулся Чарли.

— Да, я слышал, — усмехнулся Джеф.

— Я не упрекаю его в этом, — промолвил Чарли.

— Его никто не упрекает. — Джеф бросил взгляд на Дейл.

Как взрослый, воспитывающий молодых озорников, — а в мои тридцать восемь лет они мне такими и казались, — я сказал:

— Ребята, ведите себя прилично, вернитесь к своему столику.

Тотчас стало ясно, что именно этого и не следовало говорить. В тот же миг улыбки исчезли с лиц обоих. Джеф оперся о стол и наклонился ко мне. Кусок картофельного чипса застрял в его белых усах, от него несло алкоголем.

— У нас нет столика, — сказал он.

— Мы стояли за стойкой в баре, — пояснил Чарли.

— Ну, тогда вернитесь в бар, — предложил я.

— Нам нравится здесь.

— Ну ладно, давайте без проблем. Моя подруга и я…

— У кого проблемы? — спросил Чарли. — Джеф, у тебя есть проблемы?

— Вовсе нет, — откликнулся Джеф. — Может, у мистера в шутовском наряде есть проблемы?

— Ты говоришь о сеньоре в вечернем костюме? — издевался Чарли.

Дейл вздохнула.

— Пойдем, Мэтью. — Она встала.

— Сядьте, леди. — Чарли положил руки ей на плечи.

Дейл тут же их сбросила, ее глаза вспыхнули.

— Пойдем, — повторила она.

— Это вы мне, леди? — осведомился Джеф. — Куда желаете пойти?

— Пойдем, куда вы пожелаете, — добавил Чарли.

— Мэтью… — произнесла Дейл.

— Мэтью сейчас не хочет идти, — заявил Чарли, — не правда ли, Мэтью? Мэтью наслаждается беседой.

— Мэтью любит поговорить.

— Мэтью великий болтун.

— Ладно, ребята, довольно, — строго объявил я.

— Довольно — чего? — поинтересовался Чарли.

— Леди сказала, что ей нравится эта музыка, Мэтью сказал, что довольно.

— Как прогулка? — Чарли был доволен своей шуткой и горел желанием повторить ее еще раз. — Хорошо прогулялись?

— Какая музыка звучала на прогулке?

— Вы много танцевали?

— Разрешите пригласить вас на танец, леди? — галантно предложил Джеф.

— Разрешите вызвать полицию, — резанул я.

— Пока вы будете ходить к телефону, мы с леди потанцуем.

Джеф схватил Дейл за запястье и потащил из кабинета. Чарли посторонился, давая им пройти. Я хотел подняться, но Чарли с его мускулатурой штангиста легонько ударил меня наотмашь и усадил на деревянную скамейку с высокой спинкой. Я подумал: это не наяву. Это не может быть наяву. Неожиданная встреча с двумя белыми батраками-ковбоями в маленьком захудалом кафе была столь же нереальна, как охота на слонов в черной Африке. Но тем не менее Джеф, парень с куском картофельного чипса в усах, тащил Дейл на танцевальную площадку у проигрывателя. Дейл обзывала его сукиным сыном и старалась освободиться от его ручищ, Чарли — чернобородый штангист — стоял спиной ко мне и к кабинету, развязно держа руки на бедрах, и закатывался от смеха.