Эд Макбейн - Белоснежка и Аллороза

— Не имею понятия.

— Не могли бы вы назвать мне имена главных членов правления?

— Нет, не могу.

— Почему?

— Я не обязан этого делать.

— Вы же понимаете, что я могу легко установить, кто…

— Так сделайте это. — Хеннесси повесил трубку.

В тот же день в три часа пополудни я нанял машину, которая должна была отвезти Сару, Кристину Сейферт и меня в Южный медицинский госпиталь. Учитывая отношение Сары к Брунгильде, я попросил самую просторную из имеющихся машин. Девушка сказала мне по телефону, что я могу заказать машину, получившую множество наград, типа «олдсмобил» или «Меркурий», за 58 долларов 99 центов в день. Но она посоветовала мне выбрать роскошный седан типа «линкольн» или «кадиллак» — имеет четыре дверцы, вмещает шесть пассажиров. Я могу получить его всего за 49 долларов 90 центов.

Я сказал, что мне нужна именно «роскошная» машина.

Какого черта!

Отвезу Сару с шиком!

Человек по имени Сальваторе Палумбо отозвался на звонок в филиале госдепартамента в штате Коннектикут, в Хартфорде. Он удивился звонку из Флориды. И тут же спросил, какая там погода. Блум сказал, что превосходная (это было правдой, хотя жители Флориды далеко не всегда говорят правду о таких вещах, как погода), затем перешел к делу. Ему кажется, заявил Блум, что в большинстве штатов от корпораций и фирм с ограниченной ответственностью требуются ежегодные отчеты…

— Да, сэр, — ответил Палумбо. — В штате Коннектикут положена ежегодная перерегистрация.

— И в этих отчетах имеются списки фамилий и адресов всех членов правления и директоров?

— Таково положение дел здесь, в штате Коннектикут, — подтвердил Палумбо.

— Я хотел бы знать, представила ли корпорация «Арч риелти» из Стамфорда подобный годовой отчет? — осведомился Блум.

— Позвольте мне проверить, сэр, — сказал Палумбо. — Вернусь через минуту.

Он не вернулся ни через минуту, ни через пять минут. Блум даже заподозрил своего собеседника в том, что тот положил трубку. Но через семь минут услышал голос Палумбо:

— «Арч риелти» в Стамфорде, я захватил с собой папку, сэр.

— Значит, годовой отчет был представлен? — спросил Блум.

— Да, сэр, на ежегодной перерегистрации, 12 августа прошлого года. Новый отчет будет представлен в августе нынешнего года.

— Список членов правления и директоров?

— Есть.

— Простите за беспокойство, не назовете ли вы мне их имена и адреса?

— Никакого беспокойства, сэр, — ответил Палумбо. — Приготовили карандаш?

— Говорите, — сказал Блум.

— Начнем с президента. Его имя… О! — воскликнул Палумбо. — Одну минутку, сэр.

Вновь наступило молчание. Минута истекла…

— Да, — сказал Палумбо.

— Что «да»? — переспросил Блум.

— В этом штате корпорация обязана информировать нас, если кто-нибудь из ее представителей или директор перестал содержать офис. Я вижу, что…

— Ну и? — сказал Блум.

— Такая информация поступила в октябре прошлого года.

— Кто перестал содержать офис?

— Президент корпорации. Он умер в прошлом году, третьего сентября.

— Как его зовут? — спросил Блум.

— Гораций Уиттейкер.

Около пяти я подъехал к «Убежищу» на новеньком «кадиллаке»; зашел в корпус, где располагались администрация и регистратура, и сообщил юной леди, сидевшей за столом, что я готов отвезти Сару Уиттейкер в Южный медицинский госпиталь.

Сару привели через десять минут.

На ней было желтое платье из хлопка, о котором ранее говорил Пирсон, — с большим вырезом и широкой юбкой. Нитка жемчуга обвивала шею. Других драгоценностей на ней не было, косметики тоже. Без чулок и в туфлях на шпильке, с ремешками, стягивающими лодыжки. Туфли добавили добрых три дюйма к ее росту. Сара открыто улыбнулась. Она улыбалась даже в присутствии Кристины Сейферт — Брунгильды, которая все же сопровождала ее.

Брунгильда привела меня в изумление.

Я никогда не встречался с ней, и мое предвзятое мнение основывалось на словах Сары: «Кристина Сейферт, рост — пять футов восемь дюймов, вес — двести двадцать фунтов, татуировка на левом предплечье, „материнское“ сердце. Про татуировку я выдумала, но все остальное правда».

Невозможно было даже представить, чтобы это описание относилось к особе, которая застенчиво поклонилась мне, стоя возле Сары. На Кристине Сейферт был бледно-голубой, сшитый на заказ летний костюм, туфельки на тонких каблучках. На плече висела кожаная сумочка под цвет туфель. Изящная молодая женщина среднего роста, волосы — каштановые, глаза карие и — обаятельная улыбка.

Сара, должно быть, заметила мой удивленный взгляд.

— Никогда не доверяйте психам, — прошептала она, когда я шел с ней и Кристиной — она, кстати, перестала быть для меня Брунгильдой — туда, где я поставил «кадиллак». — О Боже, как мы элегантны сегодня! — восхитилась Сара. — Как мы устроимся, мисс Сейферт? Можно мне сесть впереди, рядом с водителем? Вы тогда сможете сзади наблюдать за мной.

— Может быть, лучше нам обеим сесть сзади? — сказала Кристина мягко.

Я открыл дверцу. Кристина пропустила Сару вперед, затем села сама, устроившись поудобнее. Я закрыл дверцу, сел на место водителя. Машина тронулась.

Я проехал по вымощенной дороге к стене, проскочил ворота, миновал участок фунтовой дороги и остановился. Здесь я сверил маршрут, так как транспорт отсюда устремлялся и на запад, и на восток, сделал левый поворот и покатил по сорок первой автостраде.

— Ух, какой свежий воздух! — вздохнула Сара.

Ее лицо маячило передо мной в зеркальце заднего обзора. Она улыбалась.

— Когда нас ожидают, мистер Хоуп? — спросила Кристина.

— В шесть, — сказал я.

— Мы, по-видимому, быстро управимся.

— Да, я уверен.

— Мисс Сейферт считает все это напрасной тратой времени, — бросила Сара с вызовом. — Не правда ли, Крис?

— Вовсе нет, — миролюбиво ответила Кристина.

— Бросьте, вы можете быть откровенной с нами. Вы ведь уверены, что я ненормальная. Разве не так?

Кристина уклонилась от ответа.

— Молчание означает согласие, — констатировала Сара.

— Необязательно, — возразила Кристина.

Неожиданно Сара обратилась ко мне:

— А что думает Джоанна?

— Джоанна? — удивилась Кристина.

— Дорогая, я разговариваю с мистером Хоупом, — вспыхнула Сара. Ее глаза, отраженные в зеркальце, встретились с моими. — Вы обсуждали эту проблему с Джоанной?

— Нет, не обсуждал.

— В таком случае у нее не было возможности прийти к какому-нибудь мнению относительно моей психики?

— Никакой, — ответил я улыбаясь.

— Самый важный день в моей жизни, — сообщила Кристине Сара и улыбнулась, — а он даже не обмолвился об этом своей дочери. Джоанна живет вместе с матерью. Так же, как и я жила когда-то вместе с моей. Верно, Мэтью?