Росс Макдональд - Человек из-под земли

— А разве он во что-то замешан? — спросил Килси.

— Это, думаю, известно вам, иначе вы бы не пришли сюда. Мне это не известно.

— Так почему же вы решили, что он во что-то замешан?

— Я забочусь о нем уже тридцать пять лет.

Ее глаза ушли вглубь, словно она просматривала все эти годы и все делишки сына. Миссис Броудхаст встала.

— Мы теряем время. Если вы не пригласите его сюда, мы поговорим с ним в его комнате. Мне нужно знать, где мой внук!

— Ронни? — сгорбленная женщина явно заволновалась. — А что с ним случилось?

— Он исчез. А Стенли мертв. Кто-то закопал его моей собственной лопатой.

Миссис Сноу прижала пальцы к губам. В средний палец, словно шрам, вросло золотое обручальное кольцо.

— Закопал? В саду?

— Нет. Наверху каньона.

— И вы думаете, что это Фредерик?!

— Я не знаю.

Я счел необходимым вмешаться.

— Мы рассчитывали, что ваш сын, миссис, мог бы что-нибудь рассказать нам на эту тему.

— Понимаю… — ее лицо внезапно прояснилось, словно лампочка за секунду до того, как перегореть. — Я спрошу его. Меня он не боится и я смогу добиться от него намного больше, чем кто-либо посторонний.

Миссис Броудхаст покачала головой и двинулась к двери в глубине комнаты. Миссис Сноу вскочила, словно танцовщица, чтобы преградить ей путь. Прижавшись спиной к двери, она быстро проговорила:

— Я прошу вас не входить в его комнату. Там не убрано, а Фредерик сейчас избегает людей. Он в очень плохом состоянии.

— Стенли тоже, — в горле миссис Броудхаст что-то клокотало. — Мы все в очень плохом состоянии!

Она вдруг закачалась, уже не впервые, и чуть не потеряла равновесия.

Ее губы растянулись в полуусмешке, словно она смеялась над нами. Миссис Сноу, переменчивая и подвижная, словно ртуть, моментально оказалась рядом с ней. Она подхватила ее под локоть и усадила в удобное кресло на колесиках.

— Вы плохо чувствуете себя, — проговорила она. — Это неудивительно, если все, о чем вы сказали, правда. Я принесу воды. А может, все-таки чашечку чая?

В ее голосе звучала искренняя тревога, но я не мог избавиться от впечатления, что мы имеем дело с непревзойденной притворщицей. Она могла бы и неделю водить нас за нос, если бы мы стали играть в ее игры.

Я вышел в кухню и окликнул ее сына по имени. Из-за дверей в глубине долетел приглушенный ответ. Постучав, я заглянул внутрь. В первую минуту я рассмотрел только узкую полоску солнца, проникающую сквозь опущенные жалюзи. Потом я разглядел садовника, свернувшегося, подогнув ноги, в дальнем конце металлической кровати. Он так сжался, словно хотел стать невидимым.

— Прости, что потревожил тебя, Фриц.

— Не за что… — раздраженно ответил он.

Я сел в ногах кровати лицом к нему.

— Это ты утром принес мотыгу и лопату наверх каньона?

— Наверх каньона? — повторил он.

— Да, к охотничьему домику. Ты принес?

Он задумался, прежде чем ответить.

— Не-ет…

— А ты знаешь, кто принес?

— Не-ет…

Но он отвел от меня глаза. Лгать не умел. В дверях неслышно появился Килси. Его широкое лицо было лишено выражения, словно он ждал чего-то.

— Лопатой и мотыгой, — сказал я Фрицу, — похоронили Броудхаста. Если ты знаешь, кто их принес наверх, то, скорей всего, знаешь, кто убил Стенли.

Он так быстро и панически закрутил головой, что его лицо расплылось белым пятном.

— Он сам их взял, когда пришел за ключом. Взял и сунул в машину.

— Это точно, Фриц?

— Ей Богу!

Он начертил пальцем крест на своей груди.

— Почему же ты сразу не сказал?

— Он запретил мне.

— Стенли запретил тебе?

— Да-а… — он старательно кивнул головой, — он дал мне доллар и велел поклясться, что я никому ни слова не промолвлю.

— А он не говорил, почему?

— А это и не нужно, все знают, что он боится матери. Она очень не любит, когда берут ее инструменты.

— А не говорил, зачем ему инструменты?

— Сказал, что идет искать наконечники для стрел.

— Наконечники для стрел? И ты ему поверил?

— Поверил. Мы часто тут выкапываем индейские наконечники…

— И потом он на машине поехал наверх?

— Да-а…

— С девушкой и малышом?

— Да-а…

— А девушка ничего не говорила?

— Тогда нет…

— Что значит «тогда нет»? Она говорила в другой раз?

— Не-е… Она вообще не говорила…

Но его глаза снова ушли в сторону. Он смотрел на полосы света, пересекавшие комнату, они тянулись к нему, как напоминание о нормальном мире.

— Когда ты видел ее во второй раз, Фриц?

На минуту он застыл в молчании. Казалось, что его глаза — единственные живые существа в комнате. На пороге, за спиной Килси, появилась миссис Сноу.

— Это беззаконие, — сказала она мне. — Вы нарушаете его права. Ничто из того, что он говорит, не может быть использовано против него. В конце концов он невменяем, я могу доказать это свидетельствами врачей!

— Значит, вы думаете, что он сделал что-то плохое? — спросил я.

— А он ничего не сделал?

— Об этом я ничего не знаю. Я прошу вас выйти и дать мне спокойно поговорить с вашим сыном. Он — важный свидетель.

Она посмотрела на сына грустно и с сомнением, но когда он ответил ей взглядом, ушла в кухню. Вскоре я услыхал, как она наливает в чайник воду, а потом звук зажигаемого газа.

— Значит, девушка вернулась, Фриц?

Он кивнул.

— Когда?

— Около полудня, может чуть позже. Я как раз завтракал.

— И что же она сказала?

— Что Ронни голоден. Я дал ему половину бутерброда с фисташковым маслом. Вторую половину дал ей.

— Она ничего не говорила о Стенли?

— Не-ет… Я ее не спрашивал… Но она была испугана.

— Она тебе это сказала?

— Это не нужно говорить. Я сам знаю. И малыш был испуган. Я видел.

— А что же было дальше?

— Ничего. Она вернулась в город.

— Пешком?

— Да-а…

Но его глаза снова убежали от моего взгляда.

— А не взяла ли она случайно твою машину?

Его голова опустилась еще ниже. С минуту он сидел неподвижно, словно йог, всматривающийся в свои внутренности.

— Ну ладно, взяла. Они уехали на моей машине.

— Почему же ты не сказал этого сразу?

— Вылетело из головы. Я удобрял грядки навозом, но у меня было много других забот…

— Не выкручивайся, Фриц. Малыш пропал, его отец мертв.

— Я его не убивал!

— Я склонен верить тебе. Но не все поверят в это.

Он вытянул шею, стараясь заглянуть через плечо Килси, его мать двигалась по кухне. Какое-то время он прислушивался к ее шагам, словно старался понять по ним, что должен говорить и думать.

— Не оглядывайся на мать, Фриц. Это наше с тобой дело.

— Тогда закройте двери, мистер. Я не хочу, чтобы она слышала. И он тоже…

Килси убрался в кухню, закрыв за собой дверь. Я снова повернулся к Фрицу.

— Итак, ты разрешил ей взять твою машину…