Джеймс Чейз - Это грязное дело шантаж

Ее сердце сжалось от неожиданно нахлынувшего липкого страха. Глаза бешено заметались от столика к столику, от одной группки беспечно болтавших людей к другой. Но мужа среди них не было.

Отель «Спэниш Бэй» был одним из самых дорогих и роскошных во Флориде. Он принимал лишь пятьдесят гостей, но предоставлял им такое первоклассное обслуживание, что оно оправдывало необыкновенно высокую плату за пребывание в нем. Как правило, здесь останавливались лишь очень состоятельные люди.

Этот отель выбрал Чарльз Трэверс, отец Вэл. Когда лучшие врачи Нью-Йорка порекомендовали Крису отдых в спокойном, уединенном от городской суеты месте, Трэверс сразу сказал, что лучше «Спэниш Бэй» не найти. Он все и устроил. Распорядился пересылать ему все счета и даже предоставил в их распоряжение спортивный «мерседес» с откидным верхом.

Вэл предпочла бы остановиться в каком-нибудь менее дорогом заведении, так как чувствовала, что в последнее время отца все больше раздражало то, что Крис теперь не в состоянии содержать свою жену так, как того заслуживает дочь мультимиллионера. Однако отель действительно был настолько хорош, что ее угрызения совести улетучились на второй день, и теперь она уже была благодарна отцу за то, что он, как всегда, настоял на своем.

Первая неделя их пребывания в отеле прошла гладко. Вэл уже свыклась с тем, что Крис утратил всякий интерес к активной жизни, свыклась, но не смирилась. Последнее время он предпочитал сидеть на солнце, читать или отрешенно разговаривать с ней на отвлеченные темы. У них были отдельные спальни, и он не выказывал ни малейшего желания прикоснуться к ней, что порой доводило ее до грани отчаяния, но с чем приходилось мириться. С тех пор как они приехали сюда, Вэл постоянно украдкой наблюдала за мужем. Это было нетрудно, так как отель был расположен таким образом, что вокруг были одни только пески и до ближайшего городка можно было добраться только на машине. Ключ от их «мерседеса» постоянно находился в ее сумочке.

Но проходили дни безмятежного отдыха, а Крис, казалось, ни о чем другом не помышлял, как только о чтении и солнечных ваннах, и это, очевидно, усыпило ее бдительность. Теперь, надевая легкие пляжные брюки, она укоряла себя за то, что позволила ему сидеть на террасе одному. Когда она натягивала свитерок, ей вдруг пришла мысль проверить на месте ли ключ зажигания. Отыскав сумочку, она дрожащими руками открыла ее и перетряхнула содержимое. Ключ исчез. «Неужели Крис пробрался в ее комнату, когда она была в ванной, и забрал его?» — в панике подумала она.

Она выбежала на балкон и обшарила глазами все автомобили, стоявшие на специальной площадке у края террасы. Белого «мерседеса» среди них не было!

Лихорадочно причесываясь, она убеждала себя: «Ну, что ты так всполошилась? Он вернется. Почему бы ему не прокатиться, если вдруг захотелось? Я сказала, что спущусь вниз в полпервого, а сейчас еще нет двенадцати. Наверное, ему надоело читать и он решил немного проветриться». Но разум подсказывал, что все это чушь. У Криса развилось патологическое отвращение к машинам после той страшной аварии, и куда бы они ни направлялись, за рулем всегда сидела она. Почему же тогда он улучил момент, когда она принимала ванну, тайком зашел в ее спальню и забрал ключ, если только…

Не в силах совладать с нарастающей паникой и предчувствуя что-то ужасное, она схватила сумочку и, выбежав из номера, устремилась к лифту в конце коридора. Через мгновение двери лифта бесшумно распахнулись, и одетый в безукоризненно белую униформу мальчик-лифтер вежливо спросил:

— Доброе утро, мадам. Вам на первый этаж?

— Да, скорее, — ответила Вэл и в изнеможении прислонилась спиной к длинному зеркалу до пола.

Плавное падение лифта усилило подступившее к горлу чувство тошноты.

Наконец лифт остановился, и Вэл устремилась через изысканно декорированный холл к вращающимся дверям.

Когда она выбежала на террасу, портье вежливо поклонился ей и вновь замер у дверей. Она еще раз осмотрела все вокруг, но Криса нигде не было видно.

Вэл на мгновение растерялась, но потом взяла себя в руки и, подавив дрожь в голосе, спросила портье:

— Я думала мистер Бернетт здесь. Вы его не видели?

Про себя Вэл молила о том, чтобы портье ответил ей, что Крис в туалете или в баре, но невозмутимый ливрейный старик почтительно сказал, что мистер Бернетт сел в машину и уехал в сторону Майами.

— Минут десять назад, мэм.

— Спасибо, — машинально ответила Вэл и медленно направилась к тому месту, где недавно сидел ее муж.

Она рассеянно взяла книжку в голубом переплете и села в кресло-качалку. Потом открыла сумочку, вытащила из нее изящные солнцезащитные очки и надела их, скрыв половину лица.

Вышколенный официант бесшумно подошел к ней и поставил на столик высокий бокал золотистого мартини с искрящимся на солнце кубиком льда. В обязанности обслуживающего персонала гостиницы входило угадывание малейших желаний ее гостей. Порой это даже надоедало, но сейчас Вэл действительно нужно было что-нибудь выпить.

— Мистеру Бернетту томатный сок как всегда? — с вежливой улыбкой спросил официант.

— Да, пожалуй, — ответила Вэл, не глядя на него. — Он сейчас подойдет.

Официант отошел, и Вэл взяла стакан и пригубила приятного прохладного напитка. Некоторое время она пристально смотрела на бескрайний пляж и ласковое голубое море, не в силах избавиться от бешеного биения в груди и в голове, тщетно пытаясь подавить гнетущее чувство страха. Потом посмотрела на часы. Четверть первого. «Сиди спокойно, не дергайся, — приказала она себе. — Через пятнадцать минут Крис появится, и если он обнаружит, что ты паниковала, то это наведет его на невеселые размышления». Врач предупреждал, что она должна умело выказывать признаки уверенности в муже. Что ж, она так и сделает. Спокойствие. Только спокойствие.

Ожидание было нестерпимым. Она замирала при каждом звуке подъехавшей машины и в надежде устремляла взгляд на подъездную дорожку, которая вела от главного въезда в отель к стоянке неподалеку от нее. Люди возвращались к ленчу, и привратник только успевал салютовать и открывать дверцы роскошных автомобилей. Но ни один из них не был знакомым белым «мерседесом» с откидным верхом.

В половине первого Вэл допила свой мартини. Она сидела, до боли в пальцах вцепившись в томик Диккенса, как будто он был последним звеном, связывавшим ее с исчезнувшим мужем.

«Еще десять минут и надо что-то предпринять… но что?» — пронеслось в ее лихорадочном мозгу.

К столику вновь подошел официант с еще одной соблазнительной порцией мартини на подносе.

— Не хотите ли еще? — осторожно осведомился он.

Обычно она не пила больше одного мартини до завтрака, но каким-то внутренним чутьем официант угадал, что она не откажется от второго.