Джеймс Чейз - Это грязное дело шантаж

Ниже, начиная от пупка, у нее был вспорот живот. Даже у видавшего виды Террелла тошнотворный комок подступил к горлу. Он поспешно отвернулся. Беглер хрипло произнес: «О, боже!» и, чувствуя, что его вот-вот вырвет, быстро вышел из комнаты.

Преодолев минутную слабость, Террелл огляделся вокруг. На одном из стульев стоял бело-голубой чемодан. Стараясь не глядеть на кровать, Террелл открыл дверь в небольшую душевую. Здесь на стеклянной полочке стоял флакон духов, а рядом с ним — тюбик зубной пасты и небольшой кусок мыла. В нише под душем лежали желтая губка и купальная шапочка.

Пройдя через комнату, Террелл вышел на веранду, где его ждали подчиненные.

— Не забудьте захватить простыню, — сказал он Хессу. — Врач прибыл?

— Вот-вот подъедет, — ответил Хесс.

Как раз в этот момент раздался звук тормозов и медэксперт доктор Лоуис поспешно подошел к ожидавшей его группе. В его руке был привычный саквояж.

— Давайте, док. Это по вашей части. Пациент вас ждет, — неудачно пошутил Террелл.

Коротенький, толстенький доктор Лоуис вопросительно взглянул на шефа полиции и вошел в комнату.

Террелл собрал своих людей.

— Когда доктор закончит, обыскать все вокруг, как если бы вы искали золотой песок. Мне нужна малейшая зацепка. Это убийство — из разряда тех, которые нужно раскрыть немедленно, иначе наш участок забросают тухлыми яйцами. Этот подонок может все повторить. Как правило, сексуальные маньяки на одном убийстве не останавливаются.

Он вернулся в кабинку и взял бело-голубой чемодан.

— Ну, как тебе зрелище? — спросил он деловито орудовавшего доктора.

— Видал и похлеще, — скромно ответил доктор. — Красивая девка.

— Ты хочешь сказать была, — поправил его Террелл и поспешно вышел, стараясь не смотреть на окровавленную простыню.

Энергичными шагами доктор Феликс Густав вошел в свою приемную, где его ожидали Вэл с отцом. Чарльз Трэверс стоял у открытого окна во французском стиле и курил свою неизменную сигару. Приемная, как и все заведение доктора Густава, прекрасно соответствовала своему назначению — вызывать у посетителей чувство надежности и уверенности.

Ее хозяин был крупным солидным мужчиной с огромной шишковатой лысой головой, мясистыми щеками и ясными проницательными глазами навыкате.

Отец и дочь вопросительно взглянули на него, но по его бесстрастному неулыбчивому лицу трудно было что-либо прочесть.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Крис сейчас в постели. — Он назвал Бернетта по первому имени без излишней аффектации, как само собой разумеющееся. Он имел на это полное право, так как наблюдал за ним с самого момента катастрофы. Однако он сделал это, как и все, намеренно, и Вэл почувствовала еще большее доверие к нему.

— Прежде чем вы повидаетесь с ним, давайте обсудим ситуацию.

— Где он шатался и что делал все это время? — бесцеремонно спросил Трэверс.

Густав взял Вэл под руку и подвел к креслу.

— Прежде всего, давайте сядем, — мягко произнес доктор, игнорируя явную враждебность Трэверса.

Усадив Вэл в просторное кресло с высокой спинкой, он сел поодаль и посмотрел на Трэверса. Тот немного поколебался, но потом подошел и тоже сел рядом с дочерью.

— Вы спрашиваете, что он делал во время своей вылазки? Этого он не помнит. Возможно, позднее вспомнит… кое-что, но в данный момент спрашивать его об этом бессмысленно. Провалы памяти можно ожидать и в будущем. Такие неприятные осложнения не исключены. Сейчас он очень подавлен, да это и понятно. И все же, несмотря на тяжелейшую травму черепа, большую часть времени он практически нормален. Но теперь, когда это случилось, не исключены повторения, и он это понимает.

— Так что, его невозможно вылечить? — нетерпеливо спросил Трэверс. — Это его состояние взвешенности длится уже более двух лет! И вот, когда у него появились некоторые признаки улучшения, — этот новый бзик!

— Папа… я прошу тебя! — умоляюще проговорила Вэл.

Трэверс раздраженно рубанул рукой воздух.

— Дорогая, если Крис никогда не поправится, тебе лучше…

— Минуточку, мистер Трэверс, — спокойно перебил его доктор Густав. — Кто говорит, что он никогда не поправится? Просто нужно время и терпение.

Он повернулся к Вэл и ласково спросил.

— Пока я разговариваю с вашим отцом, не хотите ли вы повидаться с мужем?

Вэл благодарно кивнула.

— Ну, ступайте, милочка. В холле вас ожидает сестра. Она вас проводит к нему. Сейчас он больше всего нуждается в участии, а кому как ни вам дать ему это.

Ободренная Вэл встала и вышла из приемной. Вдогонку она услышала протестующий возглас отца, но пропустила его мимо ушей.

Пожилая медицинская сестра провела ее по лестницам и коридорам в со вкусом обставленную комнату, где лежал ее муж.

Крису Бернетту было тридцать шесть лет. Красивый, с темными волнистыми волосами, насмешливо-печальными глазами, волевым ртом и подбородком, он был почти одного роста со своим тестем.

До автомобильной аварии все считали его достойным преемником финансовой империи Трэверса.

На пороге Вэл остановилась, чувствуя, как у нее заныло сердце.

— Крис… дорогой.

Он посмотрел на нее, и все ее слова ободрения куда-то разом улетучились. Его мягкий, потухший взгляд, в котором явственно читалось полнейшее безразличие, красноречиво говорил о том, что возникшая между ними стена отчуждения оставалась на месте.

— О, Вэл. Привет, — проговорил он с вымученной улыбкой. — Извини, что так получилось. Не везет нам в последнее время, особенно тебе.

Вэл осторожно закрыла двери и присела рядом с ним на кровать.

— Это ничего, милый. В жизни всякое бывает, — сказала она, переложив в свою реплику почти весь заряд бодрости.

Почувствовав это, она еще больше смешалась.

— Ну, как ты себя чувствуешь? Я так переволновалась.

— Для полного счастья нам только этого не хватало, — едко произнес Крис. — Чтобы меня отловили, как лунатика, полицейские. И что самое смешное, я абсолютно не помню своих действий. Меня словно выключили на это время. Я мог сотворить что угодно… даже кого-нибудь убить.

— Но ты же не сделал ничего подобного, Крис, — нежно проговорила Вэл и успокоительно погладила мужа по плечу.

— Успокойся, все нормально.

— Густав тоже не перестает мне это твердить. Ну, раз так, я больше не буду волноваться. Уже не волнуюсь.

Она заметила так пугавший ее нервный тик в уголке его рта. Сейчас у него дергалась половина щеки.

— Крис… ты хочешь вернуться в отель? — спросила Вэл, глядя в сторону.

Он отрицательно покачал головой.

— Мне и тут хорошо.

Заметив, как помрачнело лицо жены, он поспешно добавил:

— По крайней мере Густав следит, чтобы меня не донимали журналисты. И вообще, с ним я чувствую себя увереннее.