Ричард Пратер - Разворошенный муравейник

Я с недоверием уставился на него:

— Келли, ты определенно свихнулся. Вот первый простой вопрос. Допустим, что это не просто пьяный бред. Чем ты заплатишь этим парням? Детскими шариками? Нет, из этого ничего не выйдет. У тебя давно уже нет игрушечных шариков.

— Достану денег, — не сдавался Келли. — Ну, заплачу после. Не заплачу вовсе. Откуда мне знать, сколько они берут? Может, я сумею договориться. Здесь не о чем беспокоиться. — Он наклонил голову и упрямо смотрел на меня налитыми кровью глазами. — Слушайте, — сказал он грубовато, — что вы имели в виду, говоря, что я растерял свои шарики?

— Среди всевозможных сумасшедших выдумок эта, — я сердито посмотрел на него, — может занять самое первое место. Еще есть один вопрос, — продолжал я с раздражением. — Ты, вероятно, не знаешь, что организовывать кровавые преступления противозаконно! Это нарушение закона, понимаешь?

— Успокойтесь, — поморщившись, проговорил он. — На самом деле никто ведь не будет убит. Это будет искусная игра. Как только я сумею с ними договориться, мы вызовем полицию. Вызовем самых разных полицейских. Защиту. И мы посадим всех преступников в тюрьму!

Я глядел на него в упор, будто он был экспонатом в музее.

— Здорово! Веселенькое дело! Ты сообщаешь бандитам: вот тот молокосос, мол, нанес мне обиду. Прикончите его. Кстати, а кто же будет этим паразитом, твоим обидчиком? — Я встряхнул головой.

— Вы, — вот так, не задумываясь, выпалил он. Не моргнув глазом. Просто «вы», и все. Я вздохнул.

— Келли, — сказал я, — значит, вы убьете меня? Он посчитал, что все это очень забавно. Вскоре парень несколько поостыл и смотрел на меня затуманенными глазами. Его челюсть отвисла, и губы распустились.

— Мне как-то нехорошо, — пробормотал он.

— Келли, — назидательно произнес я, — тебе нужно хорошенько выспаться. Я больше ничему не удивлюсь. Ты просто перепил. Да и я чувствую, что немного плыву. Остановись, брат. Выпей кофе.

Я подозвал официанта и заказал два черных кофе.

— Келли, — повторил я, — тебе необходимо выспаться или обратиться к психоаналитикам. Однако, мне кажется, сейчас лучше поспать. Допивай свой кофе и беги домой. Позвони мне завтра.

— Обязательно.

Веки моего спутника опустились. Свет в «Серале» пригасили, и я не был уверен, что и мои веки не поползут вниз. В центре маленькой танцевальной площадки появилось какое-то пятно. Начиналось представление. Марсель объявил, что скоро начнется шоу. Последовали несколько бойких реплик конферансье, за ними — несколько шуток в микрофон. Затем микрофон убрали, и освободилось место для танцоров-апашей. Апаши в гареме. Они танцевали хорошо, хотя и были не на месте. Затем посетителям клуба была предложена еще пара номеров. Я ждал, когда же начнется стриптиз.

И вот наконец в освещенный круг крадучись вошла высокая грациозная брюнетка. Она приблизилась к краю танцевальной площадки. Я ждал, когда же конферансье уберет микрофон, девушка тоже в нерешительности стояла и ждала. Я подумал, что по всем показателям это стриптизерша.

Микрофон все еще стоял на месте — и будь я проклят, подумал я, если она не подойдет и не начнет петь!

Она действительно пела как стриптизерша. При этом ее чрезвычайно большая грудь соблазнительно поднималась и опускалась. Серебристое платье с высоким воротником плотно облегало вызывающие формы певицы. Брюнетка пела, плавно покачиваясь взад и вперед. Мне было приятно на нее смотреть.

Закончив свой номер, певица поклонилась с полным безразличием на лице и улыбнулась только тогда, когда зажегся свет и раздались аплодисменты. Она была довольно близко от нас, поэтому я широко ей улыбнулся, когда она покидала сцену. Брюнетка посмотрела на меня. Сквозь меня. И снова — на меня. Я продолжал улыбаться, показывая все свои зубы, и бурно аплодировать. Она спустилась к эстраде и, обойдя площадку и эстраду, подошла к завешенной бархатом арке. Там стоял мой старый приятель «красный нос», который беседовал с облаченным в смокинг Виктором Пилом. Певица с могучей грудью с минуту поговорила с ними, взглянула через плечо на меня и снова принялась болтать. Потом она скрылась в арке. Келли встал.

— Мне нужно идти, — сказал он каким-то басом. — Поймаю такси.

— Я подвезу тебя, — предложил я.

— Нет, нет. Нет, — пробормотал он. — Меня устраивает такси. — Он неуверенно шагнул и закачался. — Б-р-р, жена убьет меня…

— Если останешься жив, позвони мне завтра, — бросил я ему вслед.

Он кивнул и двинулся с места. Я вдруг что-то вспомнил.

— Эй, — позвал я его, — вернись!

Репортер остановился и, развернувшись, направил свои стопы в нужном направлении. Я дал ему номерок из гардеробной:

— Возьмешь свою шляпу. Скажи блондинке, Шелл, мол, шлет ей свою любовь.

Я проглотил свой кофе и поднял глаза. Около столика, глядя на меня ледяными, голубыми глазами, стоял Виктор Пил. Более того, рядом с ним стояла крошка с могучими легкими. Она улыбалась. Но не ему, а мне.

— Хэлло, Пил, — поприветствовал я его. — Вы принесли счет? Все было великолепно.

— Не надо счета, — проговорил он, приподняв толстую губу и обнажив кривые зубы. Похоже, он улыбался. Не надо счета! Крутой парень!

Он повернулся к грудастой.

— Глория, — сказал он высокопарно, — это мистер Скотт. Шелдон Скотт. Мистер Скотт, мисс Глория Уэйн.

Я учтиво поздоровался. Она взяла мою руку и сжала ее в своих. Это было приятно.

— Здравствуйте, мистер Скотт, — промурлыкала она и отняла руку.

— Присоединитесь ко мне? — Я пододвинул стул Глории, а типу предоставил усаживаться самому.

Подошел официант. Он для виду смахнул что-то со скатерти, убрал мой кофе и принял наш заказ на спиртное. Как-то незаметно и, главное, сразу я и девушка перешли на «ты».

Толстяк Пил прервал наш разговор, который обещал много приятного:

— Вы хотели обсудить что-нибудь со мной, мистер Скотт?

— Пока нет. — Я перевел взгляд с Глории на гораздо менее привлекательные коричневые усы и небритые щеки Пила. — Я немного прощупал почву, но пока у меня нет ничего серьезного. Мне кажется, однако, что дело пойдет. Скоро я свяжусь с вами.

Принесли напитки, и Пил принялся за свой коктейль с шампанским.

— Вы по-прежнему считаете мою просьбу подозрительной? — спросил он.

— До некоторой степени. Однако она начинает приобретать смысл. Похоже, что вы были правы.

— Я редко ошибаюсь, — заметил он самоуверенно. Подошел красноносый и похлопал Пила по плечу.

— Босс, парень предъявил к оплате крупный чек, — сказал он хрипло. Его голос звучал так, будто он говорил под дождем. Пил извинился и встал.

Красный нос дыхнул мне в лицо:

— Так что ты сказал по поводу гардении? Я взглянул на лацкан его пиджака. Цветка в петлице не было. Не было видно и вздутия под мышкой. Вообще ничего.