Ричард Пратер - Раскопай эту чертову могилу

— Ты просто поганый козел, Пот. И не думай, что тебе удастся выйти сухим из воды. Даже не думай... — Тут я осекся. А почему бы, собственно, ему и не выйти?

Пот хрюкнул.

— Тя ждет сюрприз, Скотт. Не бойся, больно не будет.

«Бьюик-электра» стоял там же, где его и оставили. Не доезжая несколько футов до него, Джейк остановил «кадиллак». Заглушив двигатель и оставив ключи в замке зажигания, он вылез из машины и направился к «бьюику». Пот рывком повернул меня и дернул клейкую ленту на запястьях.

За последние сутки меня столько дергали, пихали, толкали, связывали — развязывали, что мне с избытком хватило бы этого на долгие годы, но, поскольку сейчас в моей жизни мог наступить тот самый последний миг, я решил как-то поучаствовать. С силой наступив Поту на ногу, я оскалил зубы, зарычал по-звериному и попытался боднуть его головой. Не знаю, удалось ли мне провести прием... по крайней мере, моя голова во что-то врезалась, и в ней опять вспыхнули молнии.

Я почувствовал легкое жжение на запястьях, где Пот срывал ленту, как сквозь вату расслышал его слова:

— Такой ловкий парень, как ты, дальше и сам управится. Пока, браток.

Он выскользнул из машины, быстрым шагом достиг черного «бьюика» и забрался внутрь. Тряхнув своей «музыкальной шкатулкой», я развернулся, стараясь поймать в фокус затуманенных глаз их машину, но в этот момент зажглись фары, Джейк вырулил на дорогу, направляясь к «кадиллаку», и яркий свет моментально ослепил меня.

Пригнувшись, я нырнул на пол. Конечно, им ничего не стоило расстрелять меня через дверь, и все же, если цель не видна, у меня может появиться крохотный шанс. Упершись коленями в пол, я подтянулся и надавил головой на ручку противоположной дверцы. Если бы удалось открыть ее, я бы попробовал сбежать. Гул двигателя «бьюика» становился все громче, потом вдруг начал стихать.

Что происходит? Они проехали мимо и погнали дальше по шоссе? Тут у меня впервые закралось подозрение, что, может быть, противные макаки вовсе не собирались убивать меня? Подобрав под себя ноги, я вполз на сиденье и осторожно выглянул.

Точно. Где-то на шоссе мелькнули красные габаритные огни. Я заморгал им вслед и, пораженный случившимся, несколько минут оторопело смотрел на удаляющиеся красные огоньки. Они становились все меньше и меньше, пока совсем не исчезли.

Ну и чертовщина! Осмотревшись в сгущающихся сумерках и не заметив ничего угрожающего, я принялся освобождать руки от недоразмотанной клейкой ленты. Скомкав черную липучку, я с отвращением сунул ее под сиденье и достал револьвер. Включив внутреннее освещение, осмотрел барабан. По-прежнему заряжен: пять патронов и, как всегда, пустая камера напротив бойка. Все как обычно.

Бумажник, мелочь, даже заряженный и готовый к бою револьвер — все на месте. Несмотря на то что я чувствовал огромное облегчение, меня случившееся здорово озадачило. Немного поразмыслив над тем, что бы это значило, я плюнул — пока! — на заданную мне головоломку, завел машину и уехал.

Неясных вопросов оставалось еще тьма-тьмущая, но с ними можно и подождать. Сейчас надо всем торжествовала одна-единственная мысль: я сижу в своем собственном «кадиллаке», сам веду его и удаляюсь прочь от этого чертова кладбища.

Обычно я оставлял машину на Норт-Россмор-стрит, перед «Спартаном», но на сей раз зарулил в аллею позади отеля и загнал «кадиллак» в один из узких переулков.

Маловероятно, что после всего случившегося кто-то стал бы дожидаться меня перед отелем с ружьем, бомбой или бутылкой формалина для бальзамирования, но ведь и то, что уже произошло со мной, выглядело достаточно неправдоподобно. Так что лучше не искушать судьбу и не искать на свою бедную, ох, голову новых приключений.

Войдя через черный ход, я задержался у стойки портье и взял свой ключ. За время моего отсутствия ко мне никто не приходил, но несколько раз спрашивали по телефону. Поднявшись по лестнице, я миновал холл и открыл дверь в свои апартаменты.

Внутри ничего не тронуто, никто меня не поджидал. Я накормил шуструю тропическую рыбку, жившую в искусственном домашнем водоемчике, а также разноцветных гуппи в небольшом аквариуме, немного полюбовался на свою Амелию — писанную маслом картину, на которой была изображена невероятно сексапильная красотка, затем разделся и встал под душ.

Уже в спальне, обсохнув и облачившись в костюм из бежевого габардина, я услышал, как в гостиной затрезвонил телефон. Выскочив, как на пожар, я схватил трубку.

— Алло?

— Алло, это мистер Скотт? — спросил женский голос.

— Да.

Голос показался мне знакомым, но, пока я вспоминал, кому он мог принадлежать, она назвала себя:

— Это Джун, мистер Скотт. Джун Кори. Вы меня помните?

Джун? Еще бы не помнить. Это была та самая красотка, из-за которой даже трупы могли занервничать в своих гробах. Та самая голубоглазая девушка с яркими губами и длинными светлыми волосами; та самая высокая стройная красавица с фигурой модели для самой экстравагантной одежды и походкой, напоминающей движение подогретой ртути. «Вот черт, еще одна блондинка!» — удивился я.

Но вслух, конечно, ничего не сказал.

— Здравствуйте! И вы еще можете сомневаться? Ха, помню ли я! Что за вопрос? А как дела у вас, на... — На кладбище? Вот черт, что за околесицу я несу? — Как у вас дела?

— Отлично, — ответила она. — То есть, я хотела сказать, неважно.

— Неважно? Как вас прикажете понимать?

— Боюсь, вас ожидают серьезные неприятности, мистер Скотт. Вы в опасности. Я... я бы не хотела говорить по телефону. — Многозначительная пауза. — Где вы были? Я несколько раз пыталась до вас дозвониться.

— Я? В довольно странном месте. А что вы подразумеваете под неприятностями? — Черт, можно подумать, я без нее не знал, что у меня их навалом.

— Я подслушала телефонный разговор — случайно взяла отводную трубку. Двое мужчин говорили о... — Она запнулась.

— Обо мне?

— Да. Но не только. Они говорили о том... — Она снова замолчала.

— Бога ради, скажете вы, наконец, о чем там шла речь?

— Это кажется просто невероятным... Но они собирались убить вас.

Я попытался переварить ее сообщение. Потом спросил:

— И это все?

— Что значит «все»? Вам этого мало?

— Я не то имел в виду. Сказанного вами более чем достаточно. А не говорили они о чем-либо еще? Например, как, где или когда они намерены посчитаться со мной?

— Лишь намеками. Признаюсь, мне все показалось таким ужасным.

— Мне тоже.

— Не могли бы мы где-нибудь встретиться, мистер Скотт? Я не люблю пользоваться нашим телефоном... Заметьте, я ведь подслушала их... И мне немного страшновато оставаться здесь сейчас. Я все еще в похоронном бюро...

Странный разговор, странные недомолвки, но я был не прочь повидаться с девушкой, поэтому бодро сказал: