Ричард Пратер - Шеллшок

— Это Шелл, Бентли. Мы прибыли, но в Лос-Анджелесе за нами был хвост, а в «Скай Харбор» поджидала парочка шутников, по которым плачет каторга. Сейчас находимся в нескольких кварталах от Сентрал, однако мне не хотелось бы заваливать к тебе через центральный вход, привлекая нежелательное внимание тех, кто может нас поджидать. Какие будут предложения?

Он ответил оперативно, не рассусоливая:

— Спустись до Второй улицы, это пара кварталов восточнее Сентрал. Увидишь Джиллингэм-билдинг, выходящее фасадом на Вторую, а задницей на Хол-Манчестер. Между двумя зданиями есть узенькая аллейка-перемычка. Выйдешь через задний ход Джиллингема и прямиком к заднему ходу Манчестера.

— Неплохо придумано. Я знаю, что у вас в вестибюле четыре лифта, только…

Общественными лифтами не пользуйся. Когда войдете через запасной выход, поверните налево. Там есть грузовой лифт, в нескольких метрах от входа.

— О'кей. Всплыло что-нибудь новенькое со времени нашего утреннего разговора?

— Ничего заслуживающего внимания. Наш клиент позвонил мне вскоре после твоего звонка.

— Романель? Что ему было нужно от тебя?

— Просто сообщил, что разговаривал с тобой, и попросил, чтобы я ждал тебя с его дочкой сегодня вечером. Просил позвонить как только будут выполнены известные тебе инструкции. — Бентли помолчал и добавил: — У него был голос, как с того света.

— Я тоже заметил. По-моему, он неважно себя чувствует, хоть и хорохорится. О'кей, увидимся через десять минут.

Припарковавшись на стоянке перед Джиллингэм-билдинг, Спри и я вошли в здание, быстро прошли через него и, миновав аллейку, вошли в Манчестер. Пока ничего подозрительного. Легко нашли грузовой лифт, зашли в него, и я нажал кнопку «10».

— Я думала, нам нужен двенадцатый этаж, — заметила Спри.

— Именно он нам и нужен. Ничего, разомнем старые кости и поднимемся на парочку этажей пешочком.

— Шелл, ты заставляешь меня нервничать. Ты и вправду считаешь, что эти страсти по Флемингу совсем не лишние?

— Может и лишние. Тебя не захватывает такая игра?

Она лишь слабо улыбнулась в ответ.

Выйдя на десятом этаже, мы осторожно поднялись по лестнице на одиннадцатый, прошли через закрытые двери предбанника, ведущего к лестнице следующего этажа. Пассажирские лифты остались справа. Далее, в десяти метрах слева по коридору, располагалась дверь офиса Уортингтона.

Я бесшумно повернул ручку двери на двенадцатый этаж, приоткрыл ее и осторожно выглянул в образовавшуюся щель. Спри стояла рядом, затаив дыхание. По артикуляции ее губ я угадал слово «потеха».

Как мало она еще смыслила в этой жизни. В щель мне отлично был виден коридор, закрытая дверь офиса Уортинггона. И кое-что еще, чего я больше всего опасался увидеть: в нескольких метрах от лифтов, спиной к нам застыли в напряженных позах два мужских силуэта. Их внимание было приковано к лифтам. Хороши мы были бы со Спри, если бы сейчас вышли из лифта… Это несомненно были «члены делегации» по нашей торжественной встрече в «Скай Харбор». Худощавый негр облокотился спиной о стену, а высокий ковбой поджидал нас, широко расставив ноги и засунув руки в карманы куртки.

Я прикрыл двери и принялся снимать туфли.

Заметив перемену в моем лице, за которой последовали странные манипуляции с туфлями, Спри округлила рот в вопросе. Но я приложил палец к ее губам. Она со страхом уставилась на меня, осознав, что я не шучу. Наклонившись к ней, я шепнул ей на ухо:

— Там те двое, что поджидали нас в аэропорту. Догадываешься, зачем они здесь?

Мне вовсе не хотелось ее пугать. В ее расширившихся зеленых глазах застыла масса вопросов, которые она так и не отважилась задать.

— Я открою дверь, а ты придержи. Понятно? Сейчас я жажду тишины, хотя бы на ближайшие тридцать-сорок секунд.

Она понимающе кивнула, отсалютовав мне огромными глазищами.

Если вдруг услышишь выстрелы, дуй отсюда что есть мочи. И лучше не смотри, а слушай. — Я действительно подумал, что ей не стоит смотреть предстоящий спектакль быстроменяющегося жанра.

Когда я снял свои огромные штиблеты, она автоматически приняла их от меня и прижала к груди, как дорогую реликвию. Я бесшумно раскрыл двери. Ожидавшие меня парни и рылом не повели. Все так же продолжали пялиться на двери лифтов. Я протиснулся в дверь с поднятой ногой. Ковбой зашевелился, но, как оказалось, он всего лишь сунул руку в карман, извлек из него пачку сигарет, сунул одну в рот и захлопал себя по карманам в поисках спичек. Прикурил и вновь замер.

Сейчас они находились метрах в пятнадцати от меня, но мне эти метры показались километрами. Однако я упорно и достаточно быстро продвигался вперед. Толстые носки скрадывали звуки шагов. Десять метров, пять… Если только кто-нибудь из них вдруг повернется…

Но они не повернулись. Три метра… два… один. Я замер позади ковбоя-жлоба, который был на пару сантиметров выше меня. Сжал неслабый кулак и занес его, готовый в любой момент опустить его на самое уязвимое место между шеей и предплечьем. И тут я гаркнул во всю мощь своих легких: «Замри!»

Обоих моих противников подбросило в воздух, как из катапульты. Негр, опиравшийся спиной о стену, так и подскочил по ней на целый, клянусь Богом, метр и начал медленно оседать вниз.

— И не думайте! — все так же громко приказал я. — Одно движение — и я размажу ваши мозги по стене! Уборщицам долго придется соскабливать их со стены.

Едва приземлившись, ковбой вжал голову в плечи и схватился за левую сторону груди, в то время как его темнокожий напарник так и прирос к стене, выбросив вперед руку с растопыренными пальцами. Зачем он это сделал, я так и не понял, да он и сам вряд ли мог это объяснить. Их шейные мускулы рефлексивно дрогнули, но страх удержал головы в заданном мной положении.

Я слегка разжал побелевшие от напряжения пальцы, но занесенной руки не опустил.

— Лайл, — властно говорил я в сторону, — держи этих говнюков на мушке, пока я заберу у них игрушки. Спайна, тебя это тоже касается. Только не подстрели меня, если они вздумают дергаться.

После этого я спокойно обошел «чайник с усами», грубо сбросил вниз его сжимавшую сердце правую руку и спокойно вытащил из его наплечной кобуры увесистый «смит-и-вессон» 38-го калибра. Потом таким же макаром извлек кольт 45-го калибра из поясной кобуры чернокожего, который стал белее глисты в обмороке.

— После пятнадцатиметрового «па-де-де» по отполированному полу адреналин продолжал вливаться в мою кровь колоннами по четыре, и я автоматически продолжал делать то, что было нужно в данный момент. Не спеша поднял руку с зажатым в ней тяжелым кольтом и призадумался на мгновение, некстати вспомнив нотацию Спри.