Фредерик Дар - Убийца (Выродок)

Я сцапал валявшийся на полу пистолет. Мне было радостно, что после стольких дней безделья я сохранил прежнюю прекрасную форму.

— Ну как, полегчало, Бидон?

Оружие жгло мне пальцы. Желание убивать, которое я считал окончательно уснувшим, возрождалось во мне с еще большей силой.

Я с удовольствием стрельнул бы в Бидона. Парочку шариков в пузо, чтоб попускал слюни.

Он сумел поднять свои шторы и теперь смотрел на меня белыми глазами с красными прожилками.

Я переложил пушку в левую руку и налил полный стакан виски.

— На-ка вот, выпей, лучше станет.

Он взял стакан и глотнул.

— Все допивай!

Он осушил стакан до дна. Я наполнил его снова.

— Давай еще это.

— Но…

Мой план уже созрел.

— Пей, виски отлично усваивается. Скажи спасибо, что балую: пойло отменное, по семь тысяч флакон!

Он стал пить, еще не понимая, что я затеял. А между тем все было просто. Я решил залить ему глаза, чтоб размягчить его волю. Я надеялся, что алкоголь заставит его скорее отвечать на мои вопросы, чем угрозы и побои.

Когда он управился со вторым стаканом, я внимательно осмотрел результат. Его щеки пылали, взгляд затуманился, голова слегка покачивалась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Х-х-хорошо…

Он всхлипнул.

— Не убивай меня, я же ничего тебе не сделал! О, до чего ж ты злой, Капут, до чего злой!..

Он был пьян, как извозчик.

— Не реви, рожа, не реви… А то мне хочется тебя хлопнуть.

— О, нет! Нет!..

Я видел, что он уже вполне созрел и должен заговорить, как ребенок во сне.

— Сейчас ты все расскажешь, Бидон. Ты все расскажеш, иначе я продырявлю тебе шкуру, скотина ты паршивая!

— Не надо… Хорошо, хорошо, расскажу…

Он громко и пьяно икнул. Похоже, анестезия удалась как нельзя лучше.

— Расскажи-ка о том деле, которое вы провернули с Рапеном.

— Ага, значит, так…

Он слабо улыбнулся; голова его закачалась, как маятник, и он повалился носом на ковер. Я, видно, не рассчитал дозу. Два больших стакана неразбавленного виски — это, пожалуй, все же резковато.

Я взял с буфета графин и вылил воду ему на затылок. Потом пнул ногой в бок, и он ожил.

— Ай! Что? Что вы себе… Ах, да…

— Не надо отъезжать, Бидон. Отвечай на вопросы, пока я не рассердился.

— Но…

— Что у вас была за афера?

Он несколько протрезвел. Можно было надеяться на вразумительную беседу. Он обхватил голову руками и начал, не глядя на меня:

— Я познакомился с Рапеном в одном кабаке за Лионским вокзалом… В баре для арабов… Я продавал там наркоту. Пустяковую…

— Рапен что, принимал наркотики?

— Нет, он просто любил вертеться среди арабов. Лучшего места, чем у Али, для этого не найдешь. Ну, мы с ним вроде как подружились…

Бидон опять сильно икнул; я подумал, что его сейчас вырвет на пол, но он сдержался. Его рожа приняла бутылочно-зеленый оттенок — как раз подходящий к случаю.

— Говори, я слушаю.

Я действительно слушал, да еще как! Я чувствовал, что он выдаст мне историю не из обычных…

Он спросил:

— Слушай, у тебя вода найдется, а?

Я взял графин и пошел на кухню подоить кран. А когда вернулся — Бидона в комнате уже не было… Я поставил графин и выскочил из дома с рычанием, которое затмило бы льва из «Метро-Голдвин-Мейер».

Мерзавец обманул меня. Он был трезвее, чем мне казалось.

Я увидел, как он бежит по аллее, обсаженной апельсиновыми деревьями. Он спотыкался, и порой его ноги слабели и подгибались. Догнать его не составляло никакого труда.

Я мигом поравнялся с ним и лишь тронул его за плечо. Он остановился, подвывая:

— Не убивай меня, Капут, не убивай!

— Заткни пасть! — проворчал я. — Заткнись, иначе я распорю тебе брюхо, как кролику!

Это его сразу успокоило.

— Пошли обратно. Только спокойно. И не делай такую жалкую рожу: на нас смотрят.

Когда мы снова вошли в дом, его начало знобить, и мне вовсе расхотелось его убивать. Мне было противно даже смотреть на его несчастную физиономию.

— Не вздумай больше выкидывать такие номера, если тебе дорога твоя паршивая жизнь, понял? Иначе заработаешь себе отличное сосновое пальто без рукавов…

На этот раз он был укрощен.

Я налил ему стакан водички; он пил и дрожал. Его зубы стучали о край стакана…

— Теперь тебе лучше?

— Да…

— О'кей, тогда продолжай. Мы остановились на баре у Лионского вокзала, где ты познакомился с Рапеном.

— Да, Ох и гнилой же был парень… У него недавно помер папаша, и он полным ходом просаживал наследство. Кутил по-черному…

— А дальше?

— Ну, мы толковали с ним о том, о сем, и как-то раз он сказал, что умеет водить самолет…

— Кто — он?! — воскликнул я.

— Да. Ну, гомик, но зато сорвиголова! Надо было видеть, как он выжимал сто восемьдесят на своей «альфе».

— Ага. Ну, а почему тебя заинтересовало то, что он умел летать?

Бидон сел на стул и вытянул ноги. У него становился все более жалкий вид. Видно, алкоголь крепко выкручивал ему потроха, а его мандраж еще и усугублял дело.

— Когда я продавал свой порошок, то встречался с кучей деляг из Северной Африки. Один в свое время спрашивал, нет ли у меня знакомого пилота, который не прочь заработать контрабандой. В конце светило три миллиона!

— Что нужно было делать?

— Доставить сто килограммов золота из Швейцарии в Шершелл. Это в Алжире. Когда я узнал, что Рапен водит самолет, то намекнул ему на это. А он, представь себе, ответил, что может очень даже здорово все это устроить, потому что у него в Швейцарии, в Нешателе, живет друг, и у этого друга есть четырехместный самолет. Только тот парень, дескать, самый что ни на есть честный и на такое дело не пойдет. Его нужно было взять хитростью. Ну, мы все продумали что надо. Рапен написал ему, что хочет срочно увидеться с ним в Париже. Они договорились о встрече. Накануне их свидания мы с Робером сели в его «альфу» и рванули в Швейцарию… К вечеру мы добрались до места и оставили машину на хранение в гараже. Потом отправились на разведку. Рапен уже водил самолет друга и знал его ангар. Все прошло по высшему классу: мы прихватили с собой инструменты, которыми можно было взломать любой замок. Оставалось только ждать своего часа…

У Бидона пересохло во рту. Он протянул руку к графину и надолго присосался к горлышку. Вода стекала ему на шею…

— Не знаю, в курсе ты или нет, но прежде чем взлетать, каждый пилот должен сообщить маршрут полета и целую кучу других сведений.

— Знаю.

— Но мы-то, сам понимаешь, всего этого сообщить не могли…

— Конечно.

— Надо было упорхнуть втихомолку, то есть до шести утра. К счастью, аэропорт в Нешателе совсем маленький. И до шести часов там никого нет. Мы решили стартовать в четыре. Самолет мог лететь без посадки десять часов: вполне достаточно, чтоб слетать туда и обратно… Мы собирались выгрузить товар в Африке и сразу же вернуться в Европу. Приземлиться в Веркоре, дождаться ночи и вернуть самолет на место до следующего утра.