Питер Чейни - Опасные повороты

Менинуэй обещал сделать все, что сможет.

Каллаган взглянул на часы. Было пять. Он позвонил в гараж и приказал подать машину. Потом поднялся в свою квартиру, надел пальто и кепку. Открыл стенной сейф, скрытый картиной, и достал десять десятифунтовых банкнот — часть своего выигрыша за победу, одержанную Ленни.

Когда он спустился вниз, машина уже ждала его. Он спокойно выехал из Лондона, внимательно соблюдая правила уличного движения.

В пятнадцати милях от Лондона надвинул кепку на глаза и прибавил газ. Стрелка перевалила за пятьдесят пять миль. Каллаган гнал машину в Фаллтон.

Наклонясь вперед, он не отрываясь смотрел на убегающую ленту дороги. Руки твердо сжимали руль.

И он улыбался.

Тот, кто сказал, что вы никогда ничего не сумеете понять в женщинах, дьявольски прав, думал Каллаган. Чем более они похожи на святых, тем менее таковыми являются. Даже с таким лицом и фигурой Торла Ривертон не сумеет избежать неприятностей.

И он поверил, что на пристани была она. Каллаган решил, что она поступила с ним по-свински, навязывая ему свою точку зрения. А вот что Джимми Уилпинс не спал и видел ее из окна — этого она предвидеть не могла.

Каллаган всем телом лежал на руле. Когда фары его машины осветили дорожный знак «Опасные повороты», он усмехнулся: «Меня это не касается».

Было холодно и шел дождь, когда Каллаган, оставив машину в гараже, вернулся домой. Его встретил Уилки.

— Вам звонили, мистер Каллаган. Звонок был в десять минут одиннадцатого, примерно десять минут назад. Это был мистер Дарки. Он сказал, что хочет поговорить с вами. И миссис Ривертон приходила.

Каллаган сбросил мокрое пальто и полез в карман за сигаретами.

— Что она хотела?

— Видеть вас. Она оставила вам записку.

Он протянул конверт. Каллаган прошел к себе и принял горячий душ. Он переоделся и только потом прочел записку.

«Я очень обеспокоена. Вечером я приехала в город, чтобы повидать мистера Грингалла — инспектора полиции, который занимается этим делом. Кажется, он хочет помочь мне, насколько это возможно.

Он говорит, что Селби, Рокс и Уайт первоклассные юристы, но лучше, если моего пасынка будут защищать адвокаты, специализирующиеся на уголовных делах. Он сказал, что мне надо посоветоваться об этом с вами.

Он также сказал, что уже виделся сегодня с вами и что вы поделились с ним своими соображениями — он назвал это „полезной теорией“ — о возможной самозащите.

Я собираюсь завтра утром повидаться с мистером Селби и была бы рада сначала поговорить с вами. Не могли бы вы позвонить мне, когда вернетесь? Я в отеле „Шартрез“.

Каллаган засмеялся. Так она боится! Она начала понимать, что гораздо лучше дружить с ним, чем враждовать.

Он достал бутылку виски и на три пальца наполнил стакан. Потом закурил сигарету и позвонил Дарки.

— Хэлло, Слим, — засопел Дарки, — я проверил насчет Даун-стрит. Молодого Ривертона там не было. Он жил в другом месте — Марлес-Мьюсе. Дом 876 — отличные меблированные комнаты. Их содержит некий Харкер, бывший полисмен. Теперь насчет «Капера». Я привлек к этому делу Мазели и Фанни Адамс. У этого Братца Генни так стиснут рот, что его не разожмешь и ножом. При любом упоминании о молодом Ривертоне или Азельде Диксон он замыкается, как мидия.

— Хорошо, Дарки. Когда ты мне понадобишься снова, я позвоню.

Он положил трубку, надел новое пальто, мягкую черную шляпу и спустился вниз. В холле посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Он немного постоял у входа, глядя на дождь. Потом вернулся к кабинке швейцара.

— Уилки, попросите прислать такси с Беркли-сквер. Потом позвоните в отель «Шартрез» миссис Ривертон. Скажите ей, что я получил ее записку и жду ее звонка в двенадцать часов. К этому времени я вернусь.

Когда подошло такси, он велел шоферу везти его в Марлес-Мьюс, 876 и задумался.

Номер 876 оказался старомодным трехэтажным домом, расположенным в конце Марлес-Мьюс. Он был погружен в темноту. Светилось лишь одно подвальное окошко, зашторенное занавесками.

Каллаган нажал на кнопку звонка и стал ждать. Две или три минуты спустя дверь открылась. Перед Каллаганом стоял невысокий мужчина. Вид драчуна, опухшие уши, хитрые глазки. Каллаган подумал, что он явно неприятный тип. За его спиной был виден мрачный холл.

— Ну? — вызывающе спросил мужчина.

Каллаган сунул руки в карманы пальто.

— Добрый день, — сказал он спокойно. — Моя фамилия Каллаган. Я хочу кое-что узнать об Уилфриде Ривертоне. Он снимал здесь комнату. А вы Харкер, бывший полисмен, не так ли?

Мужчина кивнул.

— Это правда. Моя фамилия Харкер, и я бывший полисмен. Хотя какого черта вас это интересует, я не таю. Он здесь жил — вот и все. Я не отвечаю ни на какие вопросы. Так что теперь вы знаете, что ждет вашу любознательность.

Он начал было закрывать дверь, но Каллаган подставил ногу и толкнул ее обратно. Потом вошел в дом и закрыл за собой дверь. На лице его появилась зловещая улыбка.

— Так вы дождетесь неприятностей. Вам этого хочется, а?

— Почему бы и нет? — в тон ему ответил Харкер.

— Ах так? — Каллаган пожал плечами и повернулся к двери, как бы собираясь уходить. Потом вынул правую руку из кармана пальто и, сделав резкий поворот, ударил Харкера в живот. Тот побледнел, разинул рот, судорожно глотая воздух, и начал оседать, скользя спиной по стене, У него был вид рыбы, вытащенной из воды на берег.

Каллаган прислушался. В доме, видимо, никого не было, иначе кто-нибудь услышал бы шум.

Харкер, непристойно ругаясь, начал подниматься с пола. Каллаган ударил его в челюсть левой рукой, потом правой. Опять прислушался. Тишина. Он встал на колени перед Харкером и принялся лупить его по щекам: левой — правой, левой — правой, приговаривая: «Значит, ты не отвечаешь на вопросы?»

Харкер молчал. Каллаган хлопнул его по носу, потом, зажав нос между пальцами, стал его выкручивать. Снова ударил в нос. Харкер захныкал.

Каллаган еще пару минут хлестал его по щекам, и Харкер сдался — решил заговорить.

Каллаган остановился посредине комнаты Щенка. Между ним и дверью, с распухшим носом и багровыми щеками, стоял Харкер.

Каллаган тщательно обыскал комнату, но ничего не нашел.

Он вытащил из кармана две сигареты, одну сунул в рот, другую протянул Харкеру.

— Садитесь на постель, — приказал Каллаган. — Я хочу поговорить с вами.

Харкер повиновался, но с ненавистью смотрел на Каллагана.

— Послушайте, — продолжал Каллаган, — я хочу кое-что узнать, а вы можете мне помочь. Этот Ривертон употреблял наркотики. Кто-то снабжал его ими. Вам это известно? А эту комнату он, очевидно, использовал как место, где можно переспать. Возможно, он иногда приводил сюда свою приятельницу. Возможно, именно она снабжала его наркотиками. Вы знаете ее. Ее зовут Азельда Диксон. Я хочу знать, где она живет.