Вячеслав Сухнев - В Москве полночь

— Ну, иди стрельни, крыса тыловая! — кричит Степан.

— К щерту сабачим, — улыбается поручик. — Я ему баюс, твая пистолета.

— Тогда пошли водку пить, — решает Степан.

— Водка мошна, хурошо, — соглашается Сарвар Хан.

Только один Акопов знает, что под личиной афганского поручика скрывается майор Седлецкий, который и руководит операцией по разгрому Мавлюд Шаха. Люди Акопова вместе с батальоном Степана чистят подходы к перевалу Саланг — приближается эвакуация 40-й армии, надо обезопасить дорогу.

И они нашли базу, и раздавили Тарантула.

Люди Мавлюд Шаха сопротивлялись отчаянно. Терять им было нечего — в последнее время шурави пленных не брали… Командир батальона, как всегда, лез в самое пекло. За это его любили солдаты и наказывали начальники. В пылу боя никто не заметил, что Степана засыпало обломками рухнувшей от взрыва скалы. Акопов спохватился первым. Он и откопал Степана, а потом в полевом госпитале поделился с ним кровью.

Уже в Москве узнал, что Степан, демобилизованный по инвалидности, долго мыкался в поисках работы. Потом собрал некоторых ребят, с которыми вместе жрал пыль в Афгане, и в несколько месяцев расчистил место у кормушки с «наркотой». Бывшего комбата теперь боялись и ненавидели. Однако никто из главарей наркобизнеса не торопился убрать Степана с дороги.

Во-первых, это было крайне затруднительно из-за мобильной, подчиненной строжайшей дисциплине, гвардии «бати». Во-вторых, эта гвардия в противоборстве королей наркобизнеса стала стабилизирующей силой, которая время от времени выступала в союзе то с одной, то с другой стороной.

Уничтожить Степана можно было лишь объединенными усилиями, но именно общего языка и не хотели искать столичные руководители кавказских, средне-азиатских, сибирских и московских группировок. Наконец, в-третьих, Степан по-приятельски, накоротке, сошелся с руководителями провинциальных банд, представляя их интересы в Москве, и столичная мафия, ущемив Степана, рисковала бы потерять поддержку своих же низовых организаций.

Акопов через отдел, контролирующий наркобизнес, выщел на Степана. О контактах с одним из главарей мафии он доложил только непосредственному начальнику. У «бати» были налажены самые широкие связи не только с наркосиндикатами, но и со структурами, отмывающими деньги в добыче нефти, разработке месторождений золота и алмазов. Степан иногда делился с кровным братом информацией определенного сорта, зная, что Акопов не использует ее во вред бизнесу.

Перед командировкой в Сурханабад Акопов побывал у Степана в гостях на станции Удельной, попросил дать связи. На всякий случай попросил, обеспечивая работе двойной запас прочности. И, как всегда, не просчитался. Если бы не рубль, который ему дал Степан, Акопов с группой мог бы теперь либо отсиживаться в подвалах здешней госбезопасности, либо скакать зайцем по Средней Азии, уворачиваясь от щупальцев ГБ.

Он пошел на кухню, достал бутылку и налил полную пиалу водки. Если не нарушать принципы, то они перестанут быть ими. Выпил, занюхал корочкой и тихо продекламировал все того же Хайяма:

Достал Степанов рубль и принялся разглядывать на свет — в который уж раз. Ничего особо примечательного не было в замызганной бумажке. Один уголок чуть оторван. Да на вензеле под единицей — небольшое чернильное пятно, словно кто-то прикоснулся испачканным в пасте пальцем. Был еще, правда, прокол в центре звездочки на водяном знаке. Пробитой звездочке на рубле, принадлежавшему бывшему майору Советской Армии, Акопов тоже придавал мистическое значение. Судьба играет человеком. А человек пробивает дырки. И не только в бумажных рублях…

Странный документ заложил в справочную для Толмачева подполковник Василий Николаевич: некий рутинный список, озаглавленный «Выборка абонентов по темам «Кристалл» и «Пророк» с начала года». Над «Кристаллом» Толмачев голову не ломал — он по этой теме с ОВ и работал. Впрочем, и «Пророк» недолго оставался инкогнито. Подполковник ведь вполне определенно связывал протечку информации о командировке Толмачева с засветкой группы, выехавшей в Сурханабад. Значит, ее тема «Пророк».

Занятным оказался список. Абоненты обозначались литерами. На всех алфавита не хватило, и некоторые фамилии были закодированы так: И-2, Ж-2. В общей сложности — пятьдесят восемь абонентов.

— Да, развелось в конторе любопытных! — вздохнул Толмачев. — Работать некому, а нос сунуть, куда не надо… Вон сколько!

Однако за справками по обеим темам обращалось только одиннадцать человек. Уже легче. Вероятнее всего, среди них и надо искать водопроводчика. Толмачев дал задание компу вывести частотность обращения за справками, а сам кофейку сварил. Глянул на экран и насторожился: не это ли имел в виду подполковник? Меньше всего интересовался справками некто Г. Лишь однажды попросил информацию по «Кристаллу» и три раза — по «Пророку». Зато его тезка Г-2 восемь раз справлялся по первой теме и шесть по второй. Причем «Кристаллом» он интересовался трижды в один и тот же день. Дата показалась Толмачеву памятной. Ну, конечно же! Именно в этот день он сдавал отчет по командировке в Сурханабад.

— Тэк-с, предположим, — забормотал Толмачев, обжигаясь кофе. — По какой-то необходимости он залез в справочную… Может, чтобы познакомиться с новыми поступлениями, если у него достаточно высокая степень допуска. Тэк-с. Наткнулся на мой отчет. Через некоторое время проклюнулась идея. Вернулся к информации. А потом детали уточнял. Тэк-с. Прекрасно выглядит эта трехходовка, изящно… Молодец, Толмачев. Тебе бы, брат, романы про штирлицев писать!

На какой-то миг им овладело отчаяние. Что подполковник хотел сказать этим списком мертвых душ? Зная начальника достаточно хорошо, Толмачев допускал, что у Василия Николаевича есть решение, но он хочет самостоятельного и непредвзятого выхода на такой же вывод. Потому и нет в списке фамилий, чтобы не давили на Толмачева эмоции, чтобы на его решение подсознательно не влияли симпатии и антипатии к знакомым людям.

Самое смешное… Самое смешное, додумался Толмачев, что водопроводчик вообще мог не обращаться в справочную центрального «мозга». Тема, ее разработчики и исполнители обговариваются на оперативках у начальника Управления. Не все, конечно, темы и исполнители… Тем не менее, речь о Толмачеве на оперативке вполне могла идти. Круг допущенных в этом случае достаточно узкий, и тогда любителя проточной воды надо искать среди руководителей Управления.

Логично? Еще бы… Только задача подполковника тогда попросту теряет смысл. А Василий Николаевич бессмысленных задач не дает.