Олег Голиков - Крымский Джокер

И я его сделал.

Заметив, что программа по математике занимает всего две страницы, (в отличие от программ по истории, биологии в пять страниц и более) я решился. И в течение недели подал свой почти отличный аттестат в Симферопольский университет на факультет математики.

Меня приняли. Приняли, и всё тут. Может потом жалели они, может быть немного сомневался и я — теперь это не важно.

Одним словом, первого сентября одна тысяча … года, среди студентов, принимавших клятву на верность университету, стоял и я, слабо понимая текст, но отчаянно шевеля губами:

«…как советский студент обязуюсь высоко нести знамя науки, и хранить честь и достоинство … служить истине и не забывать о товарищах…»

О, как я был молод и наивен! Я нравился только сам себе, своей маме, ну и, может, ещё кому-нибудь, там, далеко на небе. Там высоко, наверное, тоже кто-то шевелил губами, и вторил: «обязуюсь служить…» Смешно. Но игра есть игра. И клятва была произнесена.

А потом меня поселили в студенческое общежитие в комнату за номером двести тридцать восемь.

Боже, сколько там было блевотины, когда я впервые переступил порог своего будущего жилища! И выбитое окно. И ободранные обои. И вышибленная дверца у шкафчика для верхней одежды. Мы с мамой всё это вымыли дочиста, постелили мою кровать и прикрыли разбитое окно одеялом. И потом, я, проводив её на автобус, пообещал, что со мной всё будет в порядке. И остался один. В огромном, как мне тогда казалось, взрослом мире.

Когда я вернулся с автовокзала, уже стемнело. Под моим новым жилищем стояло четверо курсантов местного военного училища. Они были сильно на взводе и ревели как ненормальные:

— Короля общежития! Пусть выйдет король! Мы желаем иметь его разных позициях, и ваша общага будет нашей!

Я, ничего толком не понимая, на всякий случай укрылся за ближайшим толстым деревом.

Курсанты продолжали орать как резанные, и через некоторое время в проёме входной двери показался крепенький человечек в семейных трусах. Он не спеша спустился со ступенек, и вразвалочку подошёл к дебилам в военной форме. Широко расставив ноги, крепыш вежливо пояснил:

— Король нынче в академотпуске — я заместо него!

— А нам по хэру — для начала тебя атхуячим! — закричал самый маленький и задиристый воин, который судя по акценту был из южан.

Тогда человек схватил его за ремень и с силой откинул метра на два. Затем прихватил ближайшего бойца за шкварник и резко ударил его лбом в лицо. Я затаил дыханье. Я кое-что понимал в деревенских драках, но обычно всё сопровождалось какими-то угрозами, матом и криками. Здесь же всё было безмолвно и быстро. Оставшиеся желающие лицезреть короля растерянно отступили на несколько шагов, отдалившись от поверженного товарища, и один из них примирительно проблеял:

— Да ладно тебе, мужик — чего ж сразу так драться? Не надо… Мы так…

— А если так — то и не хер в жопу орать, короля тревожить — спит он!

— Мы поняли всё… — прошептал старший боец с нашивками сержанта. — Спит — значится мы, это… потом придём… дело у нас к нему…

Увидев замешательство противника, вышедший заместо короля мужик тихо без шуток посоветовал:

— Валите нах лучше, а то не дай бог он проснётся!

Закончив плодотворный диалог с опозоренными воинами, парень широко зевнул, подтянул трусы, и медленно побрёл в сторону входных дверей моего, теперь уже родного общежития.

За ним потянулся и я. Предъявив на вахте новенький студенческий билет, поднялся на второй этаж к себе в номер, и уснул крепко-крепко. Но не надолго…

Заполночь меня разбудил громкий стук в окно. Стояла тихая сентябрьская ночь. И стучать в окно второго этажа должны были только ветви деревьев. Но стучал какой-то мужик. И стучал активно.

Я, слегка дрожа от страха, подкрался к подоконнику.

— Вот, бля — одеяло какое-то…, - проворчал ночной бэтмен и сдёрнув мою импровизированную заглушку, свалился прямо мне на голову.

Я тихо застонал.

— Мамочки, а ты откуда здесь, человече? — крепко удивился ночной гость, вставая с моей спины. — Здесь же ещё вчера никто не жил!

— А ты откуда здесь? — насмешливо передразнил я его, заметив, что он одного со мной возраста. — Занятия уже начались, дядя!

Парень поморщившись, икнул, испустив густой сивушный дух:

— Меня, вообще-то, Игорем зовут. Я на абитуре здесь жил. Выпить есть?

Мой новый знакомый, видно, не отличался особой сообразительностью. Он был с крепкого будуна и не совсем ещё пришёл в себя. Это я понял по его манере задавать вопросы.

Не дождавшись ответа, Игорь, глядя на меня во все глаза, задал ещё один странный вопрос:

— Слышь, чувак, — ты кто-о-о?…

В то весёлое время я ещё не сталкивался с такими глубокими мыслями и ответил кратко:

— Я — Володя. Выпить нет.

Ночной гость расстроился. И задал вопросик попроще:

— А балабасы есть? Ну, в смысле, деньжата?

Так как мне на ум пришёл отрывок из студенческой клятвы о взаимопомощи, ответ мой был положительный, и как потом выяснилось, весьма конкретно определивший дальнейшее моё путешествие по жизни.

Да-а…. Вот так и происходят самые обыкновенные вещи. С далеко идущими последствиями.

А надо сказать, что в школе я как-то не успел пристраститься к спиртному. Ну, не то чтобы совсем не успел…но так… немного. Чуть-чуть.

Но мой новый друг оказался с Дальнего Востока. Точнее, с городишки якутского Нерюнгри. Поэтому его познания в деле выпивки были основательны и развиты. Несмотря на то, что Игорю только недавно стукнуло семнадцать. Как выяснилось, он тоже в этом году поступил на первый курс матфака. Но, правда в отличие от меня, успешно завершив сдачу вступительных экзаменов, уже с недельку как принимал различные горячительные смеси. И, конечно, ни о какой утренней клятве первокурсника слыхом не слыхал. О товарищах там. О братстве студентов. И прочей чепухе.

Как бы там ни было, он сразу расставил всё по местам:

— Сколько монет у тя, гуманоид?

— Двенадцать рублей, — промямлил я, вспоминая наказ мамы особо не шустрить в расходах.

— О-оо!.. ништяк…Так мы на пьянчике щас чудно отоваримся!

И с этими словами, странный паренёк поволок меня к окну.

— Давай через дверь… — поосторожничал я, прикидывая незнакомое слово «пьянчик» к моему скудному школьному словарному запасу.

— Ты чо, мужик — полвторого ночи… Какие двери?

И Игорь ловко сквозанул обратно в проём окна, и, повиснув на руках на подоконнике, спрыгнул на землю. Я тоже осторожно проделал эту процедуру.