Олег Голиков - Крымский Джокер

— Ты жив там? С кем бакланил?

— Розову отчёт давал. А ты когда дома будешь?

Лося замялся:

— Понимаешь, чел… Я машину поставил — всё путём, да вот по дороге случайно одного очень хорошего человека встретил. С такими классными двумя мячиками впереди, ну ты понимаешь…

Карытин улыбнулся:

— Герлу, что ли, боевую подцепил, старый греховодник? Так тащи её сюда!

— Да не могу, корытная твоя душа! Семейное гнездо… блинчики с повидлом… — потом совесть будет мучить. Да я уже нашёл приличную базу для факсейшена.

— Ладно, давай — мочи рога! Только я рано утром сдуюсь. Попробую на шестичасовом самолёте покинуть родину.

Лось, помолчав секунду, немного грустно пробормотал:

— Ну что — будь здоров, на всякий случай. Ключ на столике оставь — дверь захлопни. И поосторожнее там, в аэропорту!

Потом опять умолк и, что-то прикинув, добавил:

— Ты… это, Витек.… Там в Достоевском на книжной полке.… В «Преступлении и наказании» две штуки зелени лежат. Ты возьми их на всякий случай — вдруг пригодятся. Не везде же банкоматы стоят…

— Ладно — посмотрю. Спасибо. Ну, всё — бывай, Лоська! Глядишь — свидимся ещё!

Карытин дал отбой и опять закурил. Ему стало грустно. Всегда, расставаясь с людьми, которые ему были близки, Витька испытывал дурацкое чувство, что расстаются они навсегда. И даже, когда точно знал, что через неделю там, или через полгода они встретятся снова, всё равно накатывала на него эта сентиментальная блажь.

«Выпить, что ли.… Да и пожевать чего-нибудь не мешало бы…» Он пошёл на кухню, и заглянул в холодильник. Достал полбутылки водки, оставшейся после вчерашних посиделок и налил себе рюмку. Поставив на огонь сковородку, Витька щедрыми ломтями нарезал домашнюю колбасу, найденную в холодильнике и бросил её обжариваться. Переворачивая шкворчащие круги ножом, он второй рукой прицепил рюмашку и с удовольствием выпил. Стало ещё теплее. Забив поверх золотистых прожаренных ломтиков три яйца, он покрошил в сковородку укроп с зелёным лучком, накрыл крышкой и стал ждать. Пока доходило блюдо, Карытин успел ещё разок приобщиться к рюмочке. В голове слегка зашумело. Быстро справившись с горячим, он взял бутылку, рюмку и прошёл в зал. Там он удобно устроился на диване, и стал смотреть в аквариум, где медленно плавали причудливые рыбки всевозможных расцветок.

После третьей выпитой рюмки, взгляд его опять упал на «Волшебную Гору», лежащую на столике.

«Назавтра погадать себе, что ли… книга всё-таки прикольная!»

И Карытин закрыл глаза, и резким движением открыл книгу. Справа была картинка какая-то из серии «непонятно что», слева он прочитал:

Однажды Заратустра шёл из города, известного под названием «Пёстрая корова», и увидел на дороге пьяного человека.

И подумал Заратустра:

«Так ли уж пьян этот человек, что лежит посреди моей дороги. Или это стыд заставил его смежить веки и заснуть на холодной земле?»

И тогда обратился Заратустра к друзьям своим со следующими словами:

— Вот лежит человек, который уже не сможет сыграть со мной. Оступившись на полпути, не умеет смеяться он. Недолги были мысли его, и нечего будет ему сказать себе, когда проснётся он. Но найдётся среди вас, друзья, хоть один, способный спокойно перешагнуть через него?

И разве человек не есть сосуд, чтобы наполнять его? Даже могучее дерево в каменистой пустыне без влаги превращается в уродливого карлика.

Но не всякая влага утоляет жажду. И нет на свете более старого и опытного обманщика, чем опьянение. Оно берёт нас за руку, баюкая как ребёнка. Но призрачны крылья его и лживы обещания. Как мираж возникает оно перед нами, но обманчивы улыбки его.

И танцует оно свои танцы на болотах пороков наших. Но как трепещет оно перед истинным опьянением Духа!

Недолог этот путь, и нет на нём достойных препятствий.

Но не торопись бросить камень в пьяницу, ибо этим камнем можешь оказаться ты сам.

Так говорил Заратустра.

— Так это не про завтра — это про сегодня! — воскликнул Витька и захлопнул книжку. Подумав немного, он добавил: — Или про вчера… — потом помедлил и удивлённо проговорил:

— Или про позавчера… или… — тут он как-то совсем смутился. — Во, блин! А когда же я не пил последний раз?

Сев на диван, Карытин озадаченно стал вслух припоминать свой последний день без выпивки:

— Так… у Толстого вечером пили.… В самолёте — это само собой. С Димастым в Бостоне вискарь за день перед вылетом отключали. До этого в казино — это тоже само собой. Вот это номер! — Витька даже взволнованно привстал. — Выходит последний раз я был совершенно трезвым больше месяца назад!

Он с уважением посмотрел на чёрную книжку и с каким-то трепетом, протяжно повторил:

— Так говорил Заратустра.… Это вам не водку в подворотнях трескать! Вот так-то! — он огляделся — Скучновато только… одному выпивать.

И тут в глазах Витьки появился весёлый огонёк, и он ринулся в ванную комнату.

Вернулся Карытин оттуда с костюмом, в котором он получал визу. Достав вчетверо сложенный листок, он довольно улыбнулся: «Как же я мог забыть! А Мариночка?»

Виктор сел на диван и стал вводить телефоны своей новой знакомой в свой мобильник.

Потом нажал вызов:

— Добрый вечер, Марина! Это Виктор. Не забыли ещё меня? Может, посидим — выпьем где-нибудь? Нет? Ну, не знаю.… А вам удобно будет? Да нет же — я не против. Хорошо — диктуйте адрес, записываю…улица Щорса…дом.… Понял. Через час — хотя нет, — поправился он, вспомнив, что остался без верхней одежды, — где-то через два часа, буду. До встречи…

Виктор пошёл в спальню за своей одеждой. Натягивая джинсы, он думал:

«Странные у этих киевлянок заморочки… Малознакомого мужика сразу в квартиру приглашать. Дочка, говорит, приболела… Может, это любовь с первого взгляда? Но это же — полный бред! Скорее всего просто давно не расслаблялась с противоположным полом.

Хотя по ней не скажешь, что с этим у неё проблемы могут быть — такая фигурка! Ладно — посмотрим… Так-так-так… Если я у неё заночую — значит сюда уже больше возвращаться мне смысла нет? Рано утром прыгну в такси — и в Борисполь».

Он начал складывать свои немногочисленные пожитки в пакет.

«Надо хоть сумарик какой-нибудь поприличнее прикупить. А то с пакетом целлофановым — и в Бостон. На таможне не поймут таких приколов. Так… носки, трусы…щётка зубная…О! чуть не забыл — книжка волшебная…Кажется, всё. Документы на месте. Стоп.

Подобьём шуршики!

На «Визе» десятка зелени — раз, в кошельке почти полторушка грина… Это — два. Маловато может быть — дорога дальняя… Неясно ещё как там вообще всё срастётся… Что там Лось про Фёдор Михалыча говорил?»