Лоренс Блок - Бриллианты Вольштейна

— Тогда у кого же сейчас брифкейс? — пожелала знать Мэдди.

— Очень хороший вопрос, — ответил я. — Мы должны это выяснить. Приступим.

Я схватил пиджак и шляпу, и мы отбыли. Заперев дверь, я положил ключ под коврик для Коры. Затем мы вышли из дома.

Мэдди хотела, чтобы я накормил ее обедом, но мне удалось внушить ей, что времени на ресторан у нас нет. Поэтому мы завернули в закусочную, в которой круглолицый мужчина с кустистыми бровями принес нам два сэндвича с салями и две бутылки холодного голландского пива. Фартук, обтягивающий его пивной животик, сверкал белизной. Наверное, потому, что мужчина не вытирал об него грязные руки. И хотя по полу ползали тараканы, аппетит у нас не пропал. С сэндвичами мы расправились в считанные секунды, запили их пивом и вновь очутились на тротуаре.

— А теперь посажу тебя в такси и отправлю домой, — безапелляционно заявил я.

Но она и слышать об этом не хотела.

— Я еду с тобой. Моя помощь, Эд, может оказаться весьма кстати. А ты в таком состоянии, что тебя никуда нельзя отпускать одного. Ты, возможно, прекрасный детектив, но забываешь элементарные вещи.

— Например?

— Например, Клейтон Баннистер, — ответила она. — Господи, ты даже не заглянул в телефонный справочник, а ведь у тебя есть и имя, и фамилия.

— Его номера нет в справочнике.

— Ты уверен? Настолько уверен, что даже не хочешь и раскрыть справочник?

Спорить с Мэдди — все равно, что плавать в бассейне со ртутью. Перспективы нет никакой. Мы завернули в аптечный магазин, и я пролистал телефонные справочники Манхэттена и Бронкса, других не было. На Манхэттене проживал двадцать один Баннистер, в Бронксе — девять, с именем Клейтон — ни одного. Правда, один из Баннистеров значился, как К. Мэдди уже хотела позвонить ему, но я резонно указал, что этот К. проживает на Эссекс-стрит, а нужный нам человек не может иметь ничего общего с трущобами Ист-Сайда.

Поэтому Мэдди позвонила в «Телефонную справку», чтобы узнать, нет ли Клейтона Баннистера в Бруклине или Куинсе. Оператор изо всех сил старалась ей помочь. Она проверила не только Бруклин и Куинс, но даже Стейтен-Айленд.

Так что я выиграл битву, но проиграл войну: не смог избавиться от Мэдди. Она поехала со мной, помогать разыскивать Армина.

Аптечный магазин мы покинули через черный ход, на случай, если Баннистер установил за нами слежку. По проулку добрались до улицы, поймали такси, нырнули в кабину. Я чувствовал себя героем американских легенд: одной рукой обнимаешь женщину, другая сжимает рукоятку «беретты». Не хватало только фляжки с горячительным.

Я едва подавил безумное желание крикнуть: «Следуй за этим автомобилем»! И лишь потому, что никакого автомобиля перед нами не было. Поэтому пришлось назвать водителю адрес «Раскина».

Двенадцатиэтажный отель стоял на углу Восьмой авеню и 44-й улицы и помнил те времена, когда Вест-Сайд считался едва ли не самым престижным районом Манхэттена. Было это очень давно, а теперь Бродвей отдали на откуп зрелищам, а Восьмая авеню стала вотчиной проституток.

Вот «Раскин» и наблюдал глазницами окон, как ранним вечером в дверных арках распускаются бутоны-проститутки, сорняки, заполонившие когда-то цветущий сад. В холле стояли большие, удобные кресла, с высокого потолка свешивались люстры. Мы направились к регистрационной стойке, с каждым шагом все более уходя в прошлое.

Я наблюдал, как меняется выражение лица портье, мужчины средних лет. Мэдди и я не женаты — у нее нет кольца. И у нас нет багажа. Для адюльтера рановато, не так ли? И мы не похожи на проститутку и клиента.

Однако он остановился на последнем варианте, и тут мы его разочаровали. Я попросил соединить меня по внутреннему телефону с номером 1104. Он сразу погрустнел, указал на стоящий на стойке телефонный аппарат, а сам повернулся к коммутатору. Питер Армин снял трубку на первом же гудке.

— Алле?

— Эд Лондон, — представился я. — Можно к вам подняться?

В трубке послышался вздох облегчения.

— Конечно же. Буду рад вас видеть. Дайте мне пять минут, чтобы я мог прибраться в номере, а потом поднимайтесь.

Я ответил, что пять минут у него есть, и положил трубку. Спросил портье, где в отеле бар. Он указал на широкую дверь в боковой стене. Я взял Мэдди под руку и увлек в указанном направлении.

— Я не хочу пить, — упиралась она. — Почему бы не подождать в холле?

— Потому что люди Баннистера могут держать «Раскин» под наблюдением. Возможно, его человек не обратил на нас внимания, когда мы входили в отель, но обязательно засечет, если мы будем отираться в холле.

— Логично.

— На самом деле, нет, — ответил я. — Но мне хочется выпить.

Старомодностью бар не уступал холлу. Скорее напоминал таверну. Я заказал «Курвуазье». Пока бармен наполнял бокал, Мэдди передумала и пожелала выпить «дайкири».

— Ты вроде бы не хотела пить, — подколол ее я.

— Не хотела, — согласилась она. — Эд, я волнуюсь.

— Я же предлагал тебе ехать домой.

Она затрясла головой.

— Если б я оставила тебя одного, то волновалась бы еще больше. Слушай, ты хоть представляешь себе, что нас ждет? Вдруг мы попадем в западню?

— В западню? Единственное, что он может сделать — встретить нас с пистолетом в руке. На его месте я бы так и поступил. На случай, что мы приведем с собой Баннистера. Но западню он устраивать не будет. Он уже поймал меня в моей собственной квартире. Я ему не нужен. Он охотится за брифкейсом.

— Так же, как и Баннистер. Но посмотри, что сделали с тобой его люди.

Я сказал ей, что Баннистер и Армин — две большие разницы. Мозги у них устроены по-иному.

— И что ты собираешься ему сказать?

— Что нам следует сотрудничать. Ему нужен брифкейс. Мне — убийца. Сие означает, что нам нет нужды соперничать. У меня есть ощущение, что мы с ним в одинаковом положении. Думаю, он работает в одиночку, и союзник придется ему очень даже кстати.

— И ты выступишь на его стороне?

По тону я не мог сказать, одобряет она такое решение или порицает. Я отпил коньяк.

— Пока не знаю. Буду разбираться. По меньшей мере, мы сможем поделиться информацией. Он наверняка знает ответы на множество вопросов.

— Каких?

— К примеру, что́ в брифкейсе и почему за ним так гоняются. Или за что убили женщину, и какое отношение имеет она к этой истории. Я оказался в гуще событий, но не понимаю, что же, черт побери, происходит. Армин сможет мне помочь.

Мы вышли из лифта и, следуя указателям, без труда нашли номер 1104. Я постучал в дверь, и голос Армина пригласил нас войти.

Он сидел в кресле с пистолетом в руке. Всякий раз при встрече со мной он сидел и держал в руке пистолет. «Беретту», вылитую копию той, что лежала у меня в кармане.

— История повторяется, — изрек я, и он опустил пистолет.