Андрей Щупов - Охота на волков

— Ясно! — нараспев повторил он. Покосившись на темный экран монитора, поинтересовался: — Значит, винчестер они скрутили и унесли с собой?

— Клим Лаврентьевич не хотел терять время. Его спецы просто выдернули нужные субблоки.

— И он поверил, что копий ты не снял?

— Нет, но он решил, что копии должны быть у кого-то постарше.

— Разумеется! В то, что подпольщиками командует такой школяр, как ты, действительно трудно поверить. — Валентин прищурился. — А копии все-таки есть, признайся?

Олег нерешительно мотнул головой.

— Есть, Олежа, не виляй! Я тебе не Клим Лаврентьевич, и никто меня не кодировал. В случае чего — и базнуть могу по носу. Тебе, брат, думать сейчас надо, как бы сволочью не остаться. Ты же коллег своих сдал! Друзей и товарищей!

— Я все равно не выдержал бы. Они выжали бы из меня все. Там был один… Шприцы уже какие-то доставал из чемоданчика, ампулы.

— Дурашка! Это тебя, салагу, на понт брали. А ты и обрадовался! Дескать, рожу, но без мук! А так, Олежа, не бывает. И с Леонидом вашим Климушка разговоры разводить не будет. Он человек занятой. Даст команду, и шлепнут твоего приятеля. А может, и попытают сначала. Копий-то у него никаких нет, а верить ему опять же не будут. Квартиру перевернут вверх дном, соседей помучат на допросах… У тебя-то, кстати, обыск делали?

Олег пожал плечами.

— Рыться не рылись, но двое с какими-то детекторами по углам совались.

— И ничего не нашли?

— У меня же не было, — еле слышно пробормотал Олег.

Валентин ухватил его за кисть, большим пальцем придавил болевую точку. Лицо школьника скривилось.

— Нравится? Вот также больно будет твоему Леониду… Дискеты! Быстро!

Валентин разжал пальцы, и, глотая слезы, Олег засуетился. Дискеты — с пяток штук оказались упакованы в свинцовый контейнер, и каждая была втиснута в пустой пакетик из-под «Зуко».

— Как же они так не нашли? Свинец помог?

— Они на балконе лежали. Под кадкой с капустой. Там дно высокое…

— Капуста — это хорошо, — Валентин сунул дискеты за пазуху. — Что они знают о Леониде?

— Только телефон.

— Значит, и все остальное, — Валентин поморщился. Жесткие складки обозначились справа и слева от губ.

— А о Максимове?

— Я назвал только имя с фамилией, — запинаясь, пробормотал Олег.

— Секретчик хренов! Чтобы таким спецам найти человека в нашем городе, вполне достаточно одной фамилии, — Валентин пальцем постучал по столу.

— Давай-ка сюда все их данные. А заодно черкни и телефончик, по которому тебя можно будет достать. Да не домашний, а какого-нибудь не самого близкого приятеля. И запомни кодовое имя — Георгий Георгиевич. Это буду я.

Часто кивая, Олег вырвал из блокнота страничку, послушно склонился над столом.

— Я дам номер Руслана. Он не из наших, но мы с ним контачим.

— Руслана — так Руслана. И поразборчивее пиши! — Валентин заглянул Олегу через плечо, безмолвно зашевелил губами.

— Кажется, все, — Олег неуверенно взглянул на него, протянул листок. Валентин, поднявшись, покачал головой.

— Не надо, я запомнил.

Двинувшись к выходу, обронил:

— Не ходи нигде в одиночку, переходя дорогу, поглядывай на машины. А еще лучше — смойся на время из города.

— Я… Я не могу. У меня школа, занятия в институте…

Валентин, остановившись, посмотрел на него с жалостью.

— Вроде и не дурак ты, Олежа, а некоторых вещей не понимаешь. Какой, к дьяволу, институт? Ты без пяти минут мертвец, неужели не ясно? Видел когда-нибудь, как киряют закодированные алкаши? Вот так и Климушка однажды сорвется. Алексей твой, конечно, сделал все, что мог, но он не маг и не кудесник.

Олег судорожно сглотнул.

— Но вы… Вы ведь что-нибудь попытаетесь исправить?

— Я тоже не маг, Олежа. Увы… — Валентин попытался вызвать в себе жалость к этому молокососу, но сердце продолжало биться глухо и неотзывчиво. Парень был обречен. Как носитель опаснейшей тайны. Ничего толкового посоветовать ему Валентин не мог.

— Будут новости, свяжусь, — пообещал он. — Через твоего Руслана. Как себя назову, еще помнишь?

— Георгий Георгиевич, — пролепетал Олег.

— Умничка! — Валентин невесело улыбнулся, шагнул в прихожую. — Бывай, вождь апачей! Кто знает, может, еще и свидимся…

Уже через несколько минут после тревожного звонка Леонид был на улице. Собираться быстро он умел, но в этот раз перекрыл все рекорды. Вещи мелькали в руках, как жонглерские шарики. Шепотом и про себя он без устали материл Олега. Словечки подбирались злые и заковыристые. Ведь предупреждал! Не раз и не два! Сопляк желторотый! Регент хренов!…

Обежав квартиру и стремительно покидав в спортивную сумку все мало-мальски важное, он выскочил за дверь. Уже под открытым небом сожалеюще вспомнил о гитаре, но возвращаться не стал. Найдя работающий телефон-автомат, позвонил Ольге на работу и коротко уведомил о своем отъезде.

— Что-нибудь случилось? — она не на шутку встревожилась.

— Так… Кое-что, — Леонид рассмеялся. — Я теперь опасный человек!

— Да объясни же ты толком!

— Не по телефону. Вещи твои все у меня, а возвращаться назад нельзя. Давай где-нибудь встретимся…

Ольга не заставила себя ждать. Более того неожиданный взрыв энергии с ее стороны удивил Леонида. Прямо от здания Ратуши, где они сошлись у свободной скамеечки, она, даже не выслушав его до конца, потянула за собой, пояснив, что жить они теперь будут у матери Ольги, что там целых две «огромных комнатищи», одну из которых им с удовольствием выделят под жилье. Ольга привыкла диктовать — и сейчас она именно диктовала. Единственной ее уступкой был крюк, который они сделали, чтобы забежать к Максимову. Последнего дома не оказалось, и прелестной белокурой фее, отворившей им дверь, Леонид передал наскоро состряпанное послание. В записке он назвал себя Левой, назначив встречу в парке, в котором гуляли «раньше». Время встречи проистекало из формулы, главным иксом которой являлось время последнего свидания. Получилось мутно и не очень убедительно, но Леонид понадеялся на сообразительность друга.

С делами было покончено. Вполне возможно, что было покончено вообще со всей прежней жизнью. Спрятав спутника за тополь потолще, Ольга без труда поймала частника и, лишь забравшись в кабину, разрешающе помахала рукой. Разглядев Леонида, водитель крякнул, но ничего не сказал. Машина повезла их на новое место жительства.

Говорят, нейроны не восстанавливаются. И еще говорят, что перегревшиеся нервы, как перегревшийся радиатор, нуждаются в охлаждающей влаге, что и заставляет людей цедить из глаз слезы. Во всяком случае у женщин такое случается часто. И если улыбка способна украсить любое самое блеклое личико, то плач с легкостью проделывает обратное с самыми изумительными чертами. Именно поэтому женщинам не идет ни реветь, ни плакать, ни рыдать.