Андрей Щупов - Охота на волков

Аллочка за последнее время сильно подурнела. Веки и нос ее покраснели, симпатичные складочки под глазами превратились в мешки. Смотрела она преимущественно вниз, но и там ее ничто уже не интересовало. В эти часы она и не пыталась ухаживать за собой, а Лужин с Бариновым чувствовали себя неважными утешителями. Возможно, что-то могла бы сделать вернувшаяся с работы Галина, но ждать ее они не стали. После долгих дискуссий Валентин все-таки настоял на скорейшем отъезде. Баринов был против, но переубедить друга не сумел. По купленной в киоске карте, чертыхаясь, они наскоро разработали маршрут отхода из города. «Маршрут исхода» — так мрачновато пошутил Валентин. Все на том же «Москвиче» не самой лучшей дорогой они добрались до пригородного железнодорожного узла, где и купили без особых хлопот билет для Аллочки. Решено было, что она отправиться не в родной Челябинск, а к родственникам, которых никогда раньше не видела, — в далекий Новосибирск. Баринов прощался недолго. Деликатно отойдя в сторону, он занялся тем, что было ему более привычно. Посматривая на реденькую цепочку отъезжающих и провожающих, он ощупывал людей взглядом, бдительно косился в сторону перетаптывающихся возле товара торгашей.

— Ну что, пока? — Валентин пожал ладонь девушки, неловко погладил по голове. — Я провожу тебя в купе?

— Не надо, — она бессознательным движением поправила на плече сумку. — Расстанемся здесь, хорошо? И, пожалуйста, не стой потом у окна.

— Как хочешь…

— И напиши мне, если что-то изменится.

— Ну конечно же! Мы ведь договорились. Я все сделаю, чтобы тебе ничего не угрожало. Адрес у меня тут, не забуду, — Валентин пристукнул пальцем по виску.

Она подняла голову. Глаза ее смотрели жалобно и тоскливо.

— Ты не поцелуешь меня? На прощание?

Какой-то свой особенный смысл она вкладывала в эти слова. Так по крайней мере ему почудилось. Послушно наклонясь к Аллочке, он коснулся губами ее щеки, потянулся к губам, но она неожиданно отпрянула. Натянуто улыбнулась.

— Спасибо. А теперь… Теперь я, пожалуй, скажу. Я, конечно, должна была раньше сообщить, но этого не хотел дядя, да и вообще… — Аллочка закусила верхнюю губу, собираясь с духом. — Одним словом, та девушка, Виктория, о которой ты рассказывал, она вовсе не замужем. То есть, тот звонок… Это было подстроено, понимаешь? Дядя знал, что рано или поздно ты попытаешься связаться с ней. Телефон был подключен к специальной линии…

— Значит, ее родители?… — Валентин взволнованно ухватил Аллочку за плечо. — Это был не ее отец?

Аллочка кивнула.

— Куда бы ты не позвонил, ты попал бы на диспетчера. Извини, но я была в курсе… Могло ведь случиться и так, что ты воспользовался бы другим телефоном. А надо было обязательно, чтобы ты соединился с диспетчером. Он знал, что тебе сказать, — Аллочка продолжала кривить губы. — Можешь меня презирать, но сейчас я это уже переживу.

Валентин потрясенно молчал. Память услужливо откручивала в прошлое день за днем. Аллочка не лгала. Так оно все и было. Вспомнились слова Константина Николаевича насчет телефона. О Виктории они несомненно знали и наперед позаботились, как о неблагоприятном факторе — факторе, осложняющем всю его дальнейшую «карьеру».

Аллочка тронула Валентина за рукав.

— Ну что? Теперь ты бы уже не стал меня целовать, правда?

Валентин ответил не сразу. Мысли путались, беда Аллочки как-то сразу отодвинулась на второй план. И, устыдившись этого, он торопливо мотнул головой.

— Дуреха ты! Несчастная дуреха!… — это вырвалось непроизвольно. Следовало бы сказать что-то другое, но иных слов он попросту не нашел. Так или иначе, но злости он не чувствовал, и Аллочка это поняла.

— Тогда поцелуй меня. Еще раз. И я пойду, — губы ее дрожали.

Валентин медлительно притянул девушку к себе, смешался, рассмотрев вблизи ее большие глаза. Такое он тоже однажды уже видел. Много лет тому назад… Глаза, подернутые траурной дымкой, словно ослепшие, пытающиеся разглядеть неведомое… И Аллочка сама, точно испугавшись его воспоминаний, обхватила Валентина за шею, с какой-то остервенелой поспешностью впилась в его губы пылающим ртом. Всего на секунду. И тут же стала вырываться.

— Все, хватит. Я пойду!… Иначе разревусь.

Валентин расцепил руки, и Аллочка, подхватив легонькую сумку, почти бегом устремилась в вагон. На ступеньках чуть споткнулась, но вовремя уцепилась за поручень. В тамбуре последний раз мелькнула ее зеленая курточка и пропала.

В квартиру Леонида Логинова Клим Лаврентьевич не поленился подняться самолично. Перил он не касался, руки прятал в карманах, на ступени, раскрашенные дедом Костяем, взирал с усталой брезгливостью. Та же гримаса не сходила с его лица на протяжении всего осмотра квартиры.

— Значит, ничего?

Новенький адъютант, крепыш лет двадцати трех с серьезными, не располагающими к смеху глазами, сумрачно подтвердил:

— Пусто. Детекторы молчат. Ни машины, ни дискет. Судя по всему, ни тем, ни другим здесь и не пахло.

— Почему ты так решил?

— Пошарили на полках. Ни одного справочного пособия. Обычно увлекающиеся компьютерами обзаводятся целой библиотечкой. По крайней мере десяток брошюр — это святое. А тут одна голимая беллетристика.

Клим Лаврентьевич прошел во вторую комнату, хмуро взглянул на стол, загруженный радиоплатами.

— Тогда это откуда?

— Я и не говорю, что он посторонний человек в электронике. Но одно дело паять какие-нибудь схемки и совсем другое — увлекаться вычислительной техникой.

— Ладно. Сделай запрос в наш информаторий. Этот Леонид наверняка подрабатывал в каком-нибудь институте. Заодно и заводики проверь. Пусть выдадут справку. Место прописки, всех родственников и так далее.

— Слушаюсь!

— А впрочем… — Клим Лаврентьевич поморщился. — Лучше, пожалуй, не поднимать возни. Не тот контингент… Оставь возле дома парочку ребят, а мы наведаемся тем временем к Максимову.

— Вы думаете, Логинов еще вернется?

— Ты полагаешь, что нет?

Адъютант замялся.

— Видите ли, я заглянул в ванную комнату. Зубная паста со щеткой пропали.

Клим Лаврентьевич приподнял левую бровь.

— Это существенно! Что-нибудь еще?

— В том-то и дело, что больше ничего. Обувь, одежда, даже проездной на трамвай-троллейбус — все осталось.

— Что ж, будем надеяться, что зубы он вообще не чистит, — Клим Лаврентьевич двумя пальцами подцепил с журнального столика пластмассовую скрепку для волос.

— А это проверил?

Адъютант кивнул.

— Вроде бы ничего. То есть кто-то был у него в гостях, но со следами пребывания — не густо: пара лент и скрепка…

— Значит, бабенка из случайных, — Клим Лаврентьевич заложил руки за спину. — На всякий случай взгляни еще на постельку. Простынка, подушечки — может, что и обнаружишь.