Микки Спиллейн - Любители тел

— Фотографии хоть чем-то помогли вам?

Я покачал головой и пожал плечами.

— Никто ее не видел. Хотя лицо, подобное этому, не так легко забыть.

Далси повернулась и вздернула подбородок, глаза ее были задумчивы.

— О ней знает, мне кажется...

— Кто?

— Тедди Гейтс, тот самый, который фотографировал эту девушку. У него есть контракты независимо от нас. Он использует модели, от которых мы отказались. Вполне возможно, что у него есть на нее регистрационная карточка.

— Как мне его найти?

Она взглянула на часы и сказала:

— Восемь часов. Это будет продолжаться здесь до полуночи. Вы собираетесь оставаться здесь до конца?

— Нет, пожалуй.

— Тогда, может быть, мы встретимся в вестибюле моего бюро, скажем, в 12.30? Пойдем и посмотрим, что там есть.

— А вы не против?

— Хм. Мне нравятся белые охотники. А теперь я должна идти выполнять роль хозяйки. Приятных развлечений.

Я посмотрел ей вслед, по достоинству оценить походку, полную достоинства, в то же время такую женственную. Я был не единственным, кто впился в нее глазами, и вздохнул с сожалением, когда она скрылась из виду.

Норману Харрисону не удалось обнаружить никаких следов того, чем интересовался Митч Темпл. Он просмотрел все досье в его кабинете и все записи, но не нашел ничего, что могло бы служить хотя бы памятной запиской. Молодой человек, который сидел у Нормана в качестве секретаря, сказал, что помнит Митча, но разговор с ним был очень кратким и в основном сводился к просьбе, чтобы Норман позвонил, когда вернется. Больше парень ничего не помнил.

Мы сидели вместе в библиотеке, пытаясь представить себе, какая причина могла заставить Митча позвонить Норману, но нам так в голову ничего и не пришло. Норман вспомнил, что однажды они с Митчем были на каком-то приеме, и там Митч стал расспрашивать его о политической подкладке серии статей Нормана о мафии. После этого Норману предложили сделать несколько репортажей о политической ситуации в ООН и о приближающихся выборах в Штатах. По логике, всем этим Митч не мог интересоваться, он работал в другой области.

Вошла одна из горничных и сказала, что Гая просят к телефону. Когда он вновь присоединился к нам, лицо его было возбуждено. Подождав, пока мы остались одни, он сказал:

— Эл Кейси нашел водителя, который, как он думает, был последним, кто видел Митча перед смертью. Сев в такси, Митч попросил водителя следовать за машиной с пассажирами до Двадцать первой улицы. Он ждал минут пятнадцать, пока человек вышел из магазина со свертком под мышкой. Он прошел до конца квартала и сел в частную машину, которую он, очевидно, вызвал по телефону из магазина. Митч проследил автомобиль до Белт Паркуэл, но потом неизвестные помчались с бешеной скоростью, и, когда таксист все же попытался догнать их, они нарвались на полицейский патруль, который оштрафовал шофера за превышение скорости. Тогда Митч попросил таксиста отвезти его снова в центр и высадить около своего дома.

— Таксист уверен, что это был Митч?

— Он опознал его по фотографии. Таксист его очень хорошо запомнил, потому что получил от Митча щедрые чаевые, которые покрыли расходы на штраф.

— А есть какие-нибудь сведения о второй машине? — спросил я.

— Нет, они ведь так и не смогли приблизиться к ней достаточно близко. Уже темнело, движение было очень интенсивное, и шоферу показалось, что это была темно-синяя машина, но марки и номера он не помнит.

— Удалось что-нибудь выяснить в самом магазине?

— Никто из продавщиц не запомнил ничего интересного относительно покупателей, но одна из них действительно продала в тот день белое неглиже. Эл проверил корешки чеков. Однако это была покупка за наличные, поэтому не осталось ни имени, ни адреса покупателя.

Я задумчиво поглядел на Гая. Что-то меня беспокоило, хотя я не мог понять, что именно.

— Надо бы сообщить обо всем Пату, — сказал я.

— Он уже знает, — ответил Гай. — Но какой нам от всего этого прок, раз мы все равно не знаем, кого искать.

— Митч узнал его.

— Но Митч был знаком с уймой людей, и что особенного в том, что кто-то в толпе покупателей покупает неглиже для своей куколки?

— Может быть, он и раньше это делал. Может быть, он замешан в такого рода делах, — спокойно заметил Норман.

— Надо это выяснить, — сказал Гай.

— Пат будет проверять картотеку, и мы постараемся ему помочь. Хочешь пойти с нами, Майк?

— Нет, вы идите, а я попробую действовать в другом направлении. Позвоню тебе позже.

Лицо Гая снова приняло озабоченное выражение.

— Послушай, Майк...

— Это всего лишь предположение, — прервал я его. — И нам нужно подходить к этому делу со всех возможных сторон.

Кажется, Джеральд Юг сожалел о нашем приходе, но, несмотря на это, настаивал, чтобы мы остались. Мы попрощались с некоторыми из гостей, и Далси Макинесс вышла проводить нас. Я сказал, что хочу еще успеть кое-что выяснить, но приду в Проктор-Билдинг, как мы условились.

Гай подозвал такси и высадил меня напротив Ньюс-Билдинг, не задавая вопросов. Затем он поехал дальше. Неподалеку находился небольшой бар, который обычно в обеденное время посещала газетная братия.

Тим Рейли сидел на своем обычном табурете со своим обычным мартини, как обычно погруженный в дискуссию с барменом. Это был старый спортсмен, спортивный обозреватель, который в настоящее время работал в отделе корректировки, но никак не мог расстаться с воспоминаниями о бейсболе.

Он широко улыбнулся, когда я уселся рядом, но я не дал ему возможности втянуть себя в дискуссию о спорте.

— Окажи мне любезность, Тим, — попросил я его.

— Майк, у меня не осталось ни одного билета. Я...

— Да нет. Я имею в виду Митча Темпла.

Он поставил стакан, и лицо его стало серьезным.

— Спрашивай.

— Митч сохранял черновики своих репортажей?

Тим скривил рот и кивнул.

— Конечно. Все так делают на случай, если понадобится что-то восстановить.

— Мне хотелось бы взглянуть на них.

— Но ведь ты можешь перелистать старые подшивки.

— Это слишком долго. Просмотреть черновики гораздо быстрее.

Он допил свой мартини одним глотком, бросил бумажку на стол и встал с табурета.

— Пошли, — сказал он.

В закутке Митча Темпла в редакции стоял запах нежилого помещения. Старый плащ все еще болтался на вешалке за дверью, в пепельнице было полно окурков. Видно было, что кто-то рылся во всех ящиках и оставил бумаги нагроможденными на столе. Картотека с тремя ящиками стояла около письменного стола, два из них были частично опорожнены. Но поскольку в них находились только его собственные отпечатанные на машинке черновики, скрепленные соответствующими гранками, то никакого тщательного осмотра, видимо, не проводили.