Джеймс Чейз - Бей и беги

— Что ты имеешь в виду? — Голос у нее сорвался на визг.

— Ты переехала его.

Она сжала кулаки.

— О нет! Он сильно пострадал?

— Да.

— Отвези меня домой, Чес. Я должна сказать Роджеру.

— Ты не должна ему ничего говорить, — сказал я. — Он не может помочь.

— Он может. Он приятель капитана полиции. Он сможет все ему объяснить.

— Что объяснить?

— Ну, что я только училась водить. Что это был несчастный случай.

— Боюсь, это никого не удовлетворит.

Ее глаза широко открылись, в них было выражение ужаса.

— Я так сильно ранила его? Ведь он жив?

— Нет. В конце концов, ты должна это знать. Он мертв.

Она закрыла глаза, поднеся руки к груди.

— О, Чес…

— Только не паникуй. — Я старался говорить спокойно. — Мы ничего не можем сделать — пока, по крайней мере. Мы в сложной ситуации, но не надо терять голову…

Она смотрела на меня, губы у нее дрожали.

— Но тебя-то не было в машине. К тебе все это не имеет никакого отношения. Это моя вина.

— Люсиль, мы оба виноваты. Если бы я не вел себя так, ты не бросилась бы бежать. Моей вины во всем этом не меньше, чем твоей.

— О, Чес… — Она снова начала всхлипывать.

Я наблюдал за ней несколько минут, потом встал, обнял ее и притянул к себе.

— Что они с нами сделают? — спросила она, тряся меня за руки.

— Не волнуйся по этому поводу, — сказал я. — Нужно посмотреть, что завтра напишут газеты. Тогда будем решать, как быть.

— Вдруг кто-нибудь видел, как я его сбила?

— Никто не видел. На пляже никого не было. — Я крепче обнял ее. — После того как ты его сбила, ты встречала какие-нибудь машины?

Она с трудом высвободилась из моих рук, с трудом встала на ноги и подошла к окну.

— Не думаю. Не помню.

— Хорошо. Теперь слушай. Завтра, когда посмотрим газеты, надо все обсудить. Ты сможешь приехать сюда? Я не знаю, где еще мы могли бы спокойно поговорить. Сможешь приехать сюда к десяти?

Она смотрела на меня отсутствующим взглядом.

— Они упрячут меня в тюрьму? — спросила она.

Внезапно я понял, что если ее поймают, то, конечно, посадят. Нельзя убить полицейского и остаться безнаказанным.

— Прекрати эти разговоры! Это ничего не дает. Когда ты сможешь завтра приехать? В десять?

— Ты уверен, что мы ничего не можем сделать? — Она начала стучать кулачком о кулачок. — Если они обнаружат…

— Ничего они не обнаружат… Можешь ты меня выслушать, Люсиль? Мы не должны паниковать. Сначала нужно узнать, что скажут газеты. Нельзя ничего предпринимать, пока мы не узнаем всех фактов. Завтра утром мы их узнаем, потом ты приедешь ко мне, и мы решим, как быть.

— А ты думаешь, не лучше рассказать обо всем Роджеру? Он сможет что-нибудь сделать.

Если бы я думал, что Айткен что-то мог сделать, я ни минуты бы не раздумывал, отправился бы вместе с ней к нему и рассказал все. Но я был уверен, что он ничего не может. Если она пойдет к нему, то выплывет наружу, что мы вдвоем были на пляже. Естественно, он заинтересуется, что именно обратило ее в столь поспешное бегство. Зная Айткена, я не сомневался, что он вытрясет из нее правду, а это означало, что я погиб.

Я глубоко вздохнул.

— Нельзя ему говорить, Люсиль. Если ты расскажешь ему, то как объяснишь, что ты делала в моей машине? Как объяснишь, что ты делала на пляже? Почему мы были на пляже вместе, разделись и купались вдвоем? Если бы я думал, что твой муж чем-то может помочь, я пошел бы к нему с тобой и все ему рассказал, но он бессилен. Если ты потеряешь голову и расскажешь ему, у него будут отличные основания для развода, а я потеряю работу.

Она пристально смотрела на меня, потом сказала голосом, полным паники:

— Я лучше разведусь, чем отправлюсь в тюрьму. У него колоссальное влияние, у Роджера, он не допустит этого.

Я взял ее руки в свои и слегка встряхнул.

— Люсиль! Ты рассуждаешь как ребенок. Как только он узнает, что мы были вместе на пляже, он умоет руки в отношении тебя. Ему будет совершенно наплевать, что с тобой произойдет. Ты должна это понимать.

— Это неправда. Он может развестись со мной, но моего ареста он не допустит. Он такой. Он не позволит, чтобы говорили, что его жена в тюрьме.

— Ты все еще не понимаешь, насколько это серьезно. Ты убила полицейского. Ладно. Это был несчастный случай, но ты не остановилась, и у тебя не было прав. Если бы это был не полицейский, то твоему мужу, возможно, удалось бы замять дело, но в данном случае, если бы даже у него было влияние Эйзенхауэра, а у него его нет, он ничего не сможет сделать для тебя.

— Ты хочешь сказать, что меня посадят в тюрьму?

— Нет. Они же не знают, что это ты сбила его, и я не думаю, что когда-нибудь узнают. Мы будем последними идиотами, если расскажем обо всем, прежде чем узнаем, что к чему. Ты приедешь сюда завтра в десять? — Она кивнула. — Отлично. Давай я отвезу тебя домой.

Она поднялась и пошла впереди меня к двери, потом вдруг остановилась.

— Мы не поедем на машине, Чес? Я не смогу снова в ней ехать.

— У меня другая машина. Я занял ее у друга. — Я взял ее за руку и вывел на порог. — Мы не поедем в «кадиллаке».

Я выключил свет в холле и закрыл дверь.

Поворачивая ключ в замке, я услышал мужской голос:

— Эй, это ваша машина?

У меня было такое ощущение, словно я протянул в темноте руку и натолкнулся на обнаженный электрический кабель. Я услышал, как Люсиль перестала дышать; у нее хватило ума быстро передвинуться на другую сторону крыльца, спрятавшись в тени, где ее не было видно.

Я посмотрел на дорожку. У ворот стоял человек. Было слишком темно, чтоб я мог хорошо его рассмотреть, но видно было, что он высокий и грузный. Позади «понтиака» виднелся «бьюик».

— Стой там, — прошептал я Люсиль, потом спустился и подошел к нему.

— Простите, что побеспокоил, — сказал он. Теперь, когда я был рядом с ним, я разглядел, что ему лет сорок пять, что у него густые усы и красное веселое лицо. — Это машина Джека Сиборна?

— Да, — сказал я, чувствуя, что у меня слишком частое и неровное дыхание. — Я занял ее у него, пока моя в ремонте.

— Вы Честер Скотт?

— Совершенно верно.

— Рад познакомиться. — Он протянул мне руку. — Я Том Хэкетт. Не знаю, упоминал ли когда-нибудь обо мне Джек. О вас он мне часто говорил. Я проезжал мимо и подумал, что, может быть, этот старый бродяга приехал.

Я гадал, видел ли он Люсиль.

Я пожал ему руку. Моя казалась холодной по сравнению с его.

— Нет. Джек приедет только в августе. Он никогда не приезжает раньше, — сказал я.

— Я еду в Палм-Бей. Остановился в Парадесо на пару недель. Жена приедет завтра. Поездом. Она не может долго путешествовать в машине — ее укачивает. — Он весело рассмеялся. — Мне так это на руку. Остается немного времени для себя. Думал, если Джек здесь, мы могли бы вместе выпить.