Роберт Паркер - Кэсткиллский орел

— Это жизнь, детка, — хмыкнул Хоук.

— Может быть, ей необходимо спасти свое "я", а это будет означать сделку с Расселом.

— Я предполагал, что мы его прикончим. Мне надо вернуть ему должок.

— Знаю, — сказал я. — Я сам размышлял над тем, кто из нас должен его прикончить. Но, может быть, этого делать не придется.

— Да брось ты, шеф, я же обыкновенный негритос. И мне кажется неплохой идеей пристрелить урода.

— А если Сюзан от этого будет хуже?

— Тогда мы не станем этого делать, — сказал Хоук. — Я не так прост. Мы здесь не для того, чтобы навредить ей. И потом, у меня нет потребности убивать Рассела, хотя хотелось бы.

— Мне тоже, — признался я. — Может быть, даже больше, чем тебе.

— Могу предположить, даже больше, чем кому бы то ни было на Земле.

— Я думаю, что пока мы его убивать не будем. Если, конечно, нас не вынудят, — заметил я.

В свете фонарей, проникающем в лес, я увидел, как Хоук пожал плечами.

— Придется отложить удовольствие, детка, — сказал он.

— Угу, — согласился я.

В доме кто-то зажег, а затем погасил свет, но это нам ни о чем не говорило. В окнах мы никого не заметили. Сменилась охрана. Мы с Хоуком засунули руки в карманы, сидели и смотрели. Мы съели несколько гранольных батончиков и сухую фруктовую смесь. Затем поспали, но недолго. Ночь вступила в свои права. Свет в домике погас, горел лишь на первом этаже. Снова произошла смена караула. Фонари на улице продолжали сиять.

Ближе к утру пошел дождь. Я медленно поднялся под мерзкими струями и встряхнулся как собака. Я чувствовал себя словно разбитая машина.

— Если появится Рассел, — произнес Хоук, — у них будет над нами преимущество.

— Съешь лучше фруктовой смеси, — сказал я.

Хоук взял горсточку и принялся безо всякого удовольствия жевать.

— Я что, выгляжу как человек, любящий фруктовые смеси? — спросил он. — Или как любитель паршивых гранольных батончиков? Я воспитан на яйцах «бенедикт» и «мимозе», на хорошем обслуживании.

— Приятный дождик, — отметил я.

— Освежает, — сказал Хоук.

А из охотничьего дома вместе с дымом поползли запахи свежесваренного кофе.

— Если они начнут сейчас жарить бекон, — сказал я, — я заплачу.

Мы стояли, потихоньку потягиваясь, разговаривая, стараясь согреться и размяться так, чтобы патрули нас не заметили. Дождь лупил вовсю, и все еще было темно.

— Можно заткнуть эту проклятую трубу, — предложил я, — тогда дым поползет в дом и выгонит всех, кто в нем находится, наружу.

— А что, если там Сюзан?

— Тогда ее тоже вытащат на улицу, — сказал я. — Они ведь не хотят ее смерти. Предполагаю, что она очень нравится Расселу.

— То есть предполагается, что один из нас должен полезть на крышу, — откликнулся Хоук.

— Да.

Мы стояли под дождем и наблюдали за домом. Сегодня не было ни птиц, ни белок. Я смотрел на втыкающиеся в дом телефонный и электрический кабели.

— Нужно навести шороху, — сказал я. — Их необходимо напугать и сбить с толку. Необходим отвлекающий маневр, диверсия.

— Диверсии — это по нашей части, — ухмыльнулся Хоук.

— Как думаешь, сможем перебить электрокабель?

— Отсюда? Из пистолета — нет.

— Мы можем достать винтовку, — сказал я.

Хоук улыбнулся:

— Верно, можем. Я знаю, где можно взять целых четыре винтовки.

— Ближайший охранник внизу под нами, — указал я. — Думаю, ярдах в семидесяти пяти отсюда.

— Я достану винтовку, — заявил Хоук. — Ты пойдешь в обход хижины по холму, что за ней. Когда я отстрелю электрокабель, все кинутся в мою сторону, а ты проберешься на крышу и чемнибудь заткнешь дымоход.

— Пока они будут за тобой гоняться.

— И пока я буду палить по ним из новенькой винтовки.

— Мне нравится, — сказал я. — Дай время добраться туда. На крышу я полезу после того, как ты примешься стрелять.

— Не торопись, — предупредил Хоук. — Пока ты будешь огибать дом, я достану новенькую винтовочку.

Я двинулся сквозь лес, пригибаясь как можно ниже к земле, тихо пробираясь сквозь дождь.

Осторожно вставал на похожую на губку землю с ковром из опавших листьев. Звук дождя, прокладывающего себе путь среди вечнозеленых растений, заглушал шум моих шагов. Я потратил примерно полчаса, чтобы спокойно зайти за дом. Со склона я увидел, что дом встроен в гору и что я совершенно спокойно могу прыгнуть на крышу с дерева. Такое возможно.

Я отыскал нужное мне дерево и присел рядом с ним. Дождь промочил мою куртку насквозь, и теперь капли текли у меня по шее и позвоночнику. Я подтянулся и залез на нижние ветви. Так я просидел минут пятнадцать. И вдруг услыхал первый выстрел. Из винтовки. Затем второй и третий. Пуля раздробила фарфоровый изолятор в том месте, где кабели проникали в дом. Погасли фонари. Электрокабель оторвался, рассыпая искры, полетел на землю. Внизу, среди деревьев, произошло какое-то движение, а затем из гостевого домика появились люди. Охрана. Снова прозвучал выстрел из винтовки, и один из выбежавших упал. Остальные принялись отстреливаться в направлении винтовочных выстрелов. В слабом, неверном свете утра я полез на дерево, забрался достаточно высоко и перепрыгнул на крышу дома. Крыша была покрыта дранкой, и даже в дождь на ней было легко удержаться. Я вскарабкался на конек и долез до каминной трубы.

Оказалось, что труба одна, а дымоходов два. Дым густо и жарко поднимался из открытого жерла.

Я стряхнул с себя куртку, переложил амуницию в карман джинсов и сунул скрученную в комок одежду в дымоход. Получилась классная затычка — и дыма как не бывало. А внизу нарастала пальба. Стреляли в направлении леса. Я краем глаза улавливал во дворе какое-то движение.

Я пополз по мокрой крыше, соскользнул вниз и приземлился на балконе. Затем прижался к полу и вытащил пистолет. В доме раздавались шаги и слышались мужские голоса. Вдруг кто-то закричал. На улице охрана беспорядочно палила в лес.

Из-под стеклянных дверей начал валить дым.

Я услышал, как внизу распахнулись двери, донеслись голоса, полные смятения. Я подполз к краю балкона и заглянул во двор, куда вышли четверо с пистолетами. Один из них нес фонарь.

За ними показались еще двое.

Раздался голос — крик оскорбленного человечества:

— Что за херня здесь творится?

— Видимо, где-то произошел обрыв на линии электропередач. Свет погас, а еще где-то стреляют. И еще, наверное, пожар.

— Сколько человек стреляет?

— Не знаю.

Из другой части леса послышались винтовочные выстрелы.

— Господи, они палят по машинам.

Луч фонаря переместился на «джип», и я увидел, как тот слегка осел, когда воздух вырвался из простреленной шины.

— Из дома вышли все?

— Думаю, что да. А сколько нас всего было?

Очередной винтовочный выстрел — и свет от фонаря метнулся в сторону, когда фонарь покатился по земле.