Роберт Паркер - Кэсткиллский орел

— Хью Диксон, — сказал Хоук.

— Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? — спросила Сюзан.

— Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.

— Самое время, — согласился Хоук.

Я сьел половину «клубного» сэндвича. Рейчел Уоллес привела свои записи в порядок и принялась говорить.

— Для начала вы должны кое-что понять, — сказалана. — Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.

— Миленькая фразочка, — похвалил я.

— Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, — не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сюзан.

Сюзан кивнула. Она потягивала светлое пиво «Миллер». Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой «клубный», я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.

— Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.

— Гражданин Вселенной, — восхитился я.

Хоук отпил из бутылки «Хайнекен».

— Сама беспристрастность, — сказал он.

— Более того, — продолжала Рейчел, — он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.

— Армия по найму? — спросил я.

— В каком-то смысле — да, — признала Рейчел, — но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла — а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, — он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.

Мы с Хоуком переглянулись.

— Элегантно, — сказал Хоук.

— Добрый старый штатовский ноу-хау, — добавил я.

— Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, — это рынок для своего товара.

— Сюз, ты об этом что-нибудь знаешь? — спросил я.

— Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.

— Есть добавления?

— Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное — скажу.

— Хорошо, — сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива — дюйма на два — и отпила.

— В своей гонке за прибылью и властью Костиган, похоже, ничем не гнушается. Эти две цели действуют ла него, как допинг. Чем больше становится прибыль, тем могущественнее становится сам Костиган, чем более могущественным он становится, тем больше становится его прибыль. Все указывает на то, что он чрезмерно богат. И что ему нет больше нужды гнаться за деньгами или властью. Похоже, он гонится за ними потому... — она беспомощно развела руками, — потому что они существуют.

— Может быть, если постоянно не гнаться за тем или другим, можно и то и другое потерять, — сказал я.

— Может быть, — согласилась Рейчел Уоллес. Два дюйма пива исчезли. — А может, сам процесс наживы становится целью.

Она налила в свой стакан еще на дюйм пива и откусила очередной кусочек сэндвича с куриным салатом. Пока она жевала и глотала, все ждали. Сюзан без движения сидела перед растерзанным и полусъеденным бутербродом. Она спокойно рассматривала Рейчел Уоллес, и в Сюзан присутствовала все та же погруженность в себя, какую я заметил с самого начала, в Коннектикуте.

— В личной жизни, о которой, надо признаться, я знаю чертовски мало, он, пожалуй, доктринер. По своим убеждениям он крайний радикал, для которого абсолютная личная свобода — величайшее благо. Также он считает, что расовая теория верна.

— И он тоже, — пробормотал Хоук.

Рейчел улыбнулась:

— К тому же он антисемит. Судя по всему, он верит, что Америку захлестнула волна черномазых, евреев, иностранцев и, — тут она опять улыбнулась, — лесбиянок.

— Лесбиянки вооружаются? — спросил я.

— Как и педерасты, — сказала она, — как и феминистки, как и все остальные.

— Он, случаем, не слышал о римско-католическом заговоре? — поинтересовался я.

— В общем, суть ты ухватил, — сказала Рейчел Уоллес. — У Костигана бзик: он боится, что Америку захватят американцы. В результате он не только окружен полагающейся ему по рангу охраной, но еще и держит под боком натренированную армию на случай возможного апокалипсиса.

— И где он сейчас обитает? — спросил я.

Рейчел Уоллес покачала головой и хмуро улыбнулась.

— Везде, — сказала она, — и нигде. У него повсюду укрепленные дома, убежища, замки и крепости. Я бы могла дополнить список убежищ, который сообщила тебе по телефону в Калифорнию, но я не совсем уверена, что этот список полный, и совсем не уверена, что он находится в одном из этих мест. Я не знаю, когда и куда он может направиться. Мы знаем только то, что в этой комнате его точно нет.

— Неплохо для начала, — порадовался Хоук.

— Да мы почти загнали его в угол, — сказал я.

— Может быть, правительственные чиновники смогут что-нибудь добавить к моей информации, — предположила Рейчел.

— Они не могут быть уверенными даже в том, что Костигана нет в этой комнате.

— Зато сумеют сообщить Костигану, что мы находимся именно здесь, — прибавил Хоук.

Рейчел Уоллес кивнула.

— Следовательно, мы сами должны все сделать, — сказала она.

— Нравится мне это «мы», — ухмыльнулся я.

— Несколько лет назад я, кажется, дала понять, что это «мы» не шутка, — сказала она. — Сюзан, ты можешь что-нибудь добавить?

Сюзан глядела на свой сэндвич. Взяв дольку помидора, она аккуратно ее съела.

— Я не знаю, где его искать, — сообщила она.

Мы сидели молча. Хоук принялся за второй сэндвич. С телятиной. Я допил первую бутылку пива и открыл следующую.

— И не хочу говорить о Расселе, — произнесла Сюзан.