Микки Спиллейн - Месть — мое личное дело

Пока я все это рассказывал, мне казалось, что Пат меня не слушает. Но когда я закончил, он повернул голову и осведомился:

— От кого же Рейни получил вторую пулю?

— Дай мне договорить, Пат. Ведь все это дело — убийство Вилера, шантаж Перри, покушение на меня и все, что с этим связано, — Рейни проделывал не один. У него на это извилин не хватило бы. Здесь замешан кто-то еще. Рейни был простым исполнителем и погиб потому, что в чем-то ошибся или переступил грань дозволенного. Вполне возможно, убийца видел меня и решил, что я сделаю все за него, а когда его расчеты не оправдались, поспешил вмешаться сам.

Пат рисовал на стойке какие-то замысловатые узоры.

— Но кто бы это мог быть? — проворчал он.

— Например, Клайд. Мы до сих пор не установили связи между ним и Рейни, но наверняка это сделаем. Ведь Рейни околачивался в “Бовери” не просто так. Десять против одного, что он работал на Клайда вместе с дюжиной других бандюг.

— Возможно. Но пуля, застрявшая в бедре Рейни, и та, что разнесла ему голову, выпущены из одного пистолета.

— Я стрелял из чужого оружия.

— Об этом я не подумал. Пистолет, естественно, исчез, и мы его не нашли.

— Ну так вот. Я всадил пули в ногу Рейни и его дружку, а пистолет оставил там на столе.

К нам подошел бармен и вновь наполнил наши бокалы, придвинув тарелку с земляными орехами. Я сразу же запустил в нее пальцы. Пат бросал орехи в рот по одному.

— Я расскажу тебе, как выглядит дело. Тот парень, что остался целым и невредимым, выволок своего приятеля из комнаты и стал звать на помощь. Никто не пришел, и тогда он бросил Рейни, который, по его словам, был уже мертв, дотащил раненого до машины и повез в больницу. Оттуда он позвонил в полицию. Описал твою внешность и позже узнал тебя на фотографии.

— Тогда все ясно. Убийца пробрался туда после моего ухода. То ли угрозами, то ли взяткой он заставил партнеров Рейни показать, что смертельный выстрел сделан мною. Оба известны в полиции Детройта, и у одного из них был пистолет.

— Я займусь этими двумя голубчиками, — угрожающе проговорил Пат. — Думаю, мне удастся вытряхнуть из них правду.

— Не будь наивным, — ухмыльнулся я. — Неужели думаешь, что они еще сшиваются в Нью-Йорке?

— У одного из них прострелена нога.

— Ну и что? Это все же лучше, чем простреленная голова. А ребятки вовсе не так круты, какими хотели бы казаться.

— Но тем не менее я объявлю розыск.

— Это не повредит. Кстати, ты нашел пули, разбившие витрины?

— Об этом я и хотел тебе рассказать, — оживился Пат. — Там было две пули, и обе выпущены из оружия 38-го калибра. Правда, пистолеты были разными. Выходит, что отправить тебя на тот свет пытались сразу двое.

Если Пат думал удивить меня этой новостью, то сильно ошибся.

— Я так и подозревал. Ниточки тянутся к Рейни и Клайду. Как я тебе уже говорил, Перри после моего ухода, видимо, позвонил Рейни и сообщил ему о моих намерениях. Это было около полудня, и Рейни решил, что я буду обедать дома. Он отправился туда и, когда я вышел из квартиры, где надевал пальто и перчатки, последовал за мною. Я никак не ожидал слежки, потому и не обратил на него внимания. Возможно, он висел у меня на пятках целый день, пока я не подставился ему.

— Но какое отношение ко всему этому имеет Клайд?

— Раскинь мозгами, Пат. Если Клайд действительно был боссом Рейни, то он, видимо, присматривал за своими подручными, чтобы проверить, как выполняются его приказы.

— Тогда получается, что второй раз в тебя стрелял Клайд. И тебе это на руку.

— Да, но, к сожалению, я увидел только часть лица и не могу с уверенностью сказать, кто это был. Но если второй выстрел сделал Клайд, то он на этом не остановится. Он предпримет еще одну попытку, и она станет последней, будь уверен.

Я допил коктейль и протянул бокал за новой порцией. Потом мы заказали сандвичи, молча расправились с ними и отметили это событие еще двумя бокалами коктейля. Я предложил Пату сигарету, и мы закурили.

— Кто накрутил хвоста нашему приятелю прокурору?

— Я ждал, когда ты об этом спросишь. Все довольно странно. Люди услышали об убийстве и потребовали жестких мер. Некие влиятельные люди, живущие в Гленвуде. Кое-кто из них присутствовал при опросе свидетелей.

— Кто именно?

— Один — чиновник из какого-то министерства, другой — глава клуба во Флатбуше. Еще один крутится в доме сенатора штата, двое бизнесменов... Все активно занимаются общественными делами.

— Да, забавные у Клайда друзья.

— Он может найти друзей и повыше, Майк. И пониже — вплоть до самых грязных подонков, если ему потребуется. Я кое-что разнюхал с тех пор, как мы виделись последний раз. Задал разным людям по парочке вопросов о Динки Вильямсе. Сдается мне, этот негодяй далеко пошел.

С минуту я разглядывал кусочки льда в своем бокале. — А мне сдается, — проговорил я тихо, — что я могу помочь ему пойти еще дальше. Совсем далеко, туда, где он будет пожимать руку самому дьяволу. И я сделаю это, когда настанет время.

В тот вечер мне так и не удалось исполнить задуманное. Я зашел за своей машиной и, используя предоставившуюся возможность, поднялся в офис, где обнаружил записку от Вельды, в которой она сообщала, что звонила Конни. Вместо подписи она нарисовала меч, с которого капала кровь. Вельда и не догадывалась, что эта шутка окажется пророческой.

Я сразу же позвонил Конни. Ее голосок был не таким радостным, как обычно.

— Майк, я так беспокоилась...

— Из-за меня?

— Да... Майк, расскажи, что случилось вчера вечером? Я слышала в “Бовери” разговоры о тебе и о Рейни...

— Очень интересно... И кто же говорил?

— Какие-то люди, которые ходили на эти состязания. Они сидели в ресторане позади меня и рассказывали о том, что там случилось.

— В котором часу это было?

— Довольно поздно. Точно сказать не могу. Я очень беспокоилась за тебя и сразу же попросила Ральфа отвезти меня домой. О, Майк... — Голос Конни сорвался, и я услышал, как она заплакала.

— Успокойся, дорогая. Сейчас я к тебе приеду.

— Да, приезжай, пожалуйста, Майк. И не заставляй меня долго ждать.

Я исполнил ее просьбу. По дороге проскочил несколько светофоров на красный свет, дважды услышал где-то сзади свистки полицейских, но добрался до дома, где жила Конни, за пятнадцать минут. Лифт не работал, и я взбежал по лестнице.

Глаза Конни все еще были красные от слез. Она бросилась ко мне, и теплый запах ее волос растопил лед в моем сердце.

— Милая моя, — проговорил я, чуть отстраняя ее от себя, чтоб рассмотреть получше.

Конни запрокинула голову и улыбнулась.

— Теперь все хорошо, Майк, — сказала она. — Ты здесь. Не знаю, с чего это я так волновалась, но была совсем не в себе.