Дэн Симмонс - Отмороженный

В пятницу, на второй день после убийств, удалось установить личность мертвого азиато-американца. Это оказался некий Мики Ки, подозревавшийся в том, что он был одним из боевиков мафиозного дона Эмилио Гонзаги. Кроме того, прошел слух, что детектив Брубэйкер, один из погибших героев-полицейских, состоял на жалованье у мафиозного клана Фа-рино. Подески, шеф полиции, с горечью заявил в тот вечер: «Какими бы сложными и запутанными ни были обстоятельства этого отвратительного преступления, мы не должны позволить им заслонить от нас пример невероятной храбрости одного человека — капитана Роберта Гэйнса Миллуорта, который пожертвовал своей жизнью и жизнями своих горячо любимых родных во имя жителей округа Эри и Ниагарской границы». Для капитана Миллуорта готовилось погребение как для национального героя. Усиленно муссировалась сплетня о том, что похороны намерен почтить своим присутствием сам президент Соединенных Штатов.

В этот день Курц перенес операции на левой ноге, правом легком и обеих руках. Поэтому весь вечер он спал.

На третий день, в субботу, Арлена была на похоронах своей соседки миссис Дзрджски, а потом отнесла ее родственникам запеченного тунца. Тем же утром «Буффало ньюс» опубликовала авторизованную информацию, которая сразу же поставила крест на ожидавшемся приезде президента. Некий Джон Веллингтон Фрирс, скрипач с мировым именем, предъявил документы, фотографии и звукозаписи, из которых следовало, что капитан Роберт Гэйнс Миллуорт был самозванцем, что город принял на службу серийного убийцу детей, что этот человек никогда прежде не был служителем закона и что этот самый самозванец некогда носил имя Джеймс Б. Хансен и двадцать лет тому назад убил дочь Фрирса. Кроме того, Фрирс располагал сведениями о том, что Миллуорт-Хансен получал деньги от босса мафии Эмилио Гонзаги и что «бойня на вокзале» вообще была не битвой полицейских против преступников, а сложно спланированным гангстерским убийством, которое, правда, прошло совсем не так, как было задумано.

В субботу днем мэр и шеф полиции объявили, что будет немедленно начато расследование Большого жюри по поводу причастности к преступлениям семейств Гонзага и Фарино.

В тот же вечер Си-би-эс, Эн-и-си, Эй-би-си, «Фокс» и Си-эн-эн в своих программах новостей разнесли эту историю по всему миру.

Утром четвертого дня, в воскресенье, «Буффало ньюс» и две местных телестанции сообщили о том, что мистер Джон Веллингтон Фрирс представил звукозапись беседы, состоявшейся между Анжелиной Фарино Феррарой, молодой женщиной, вдовой, недавно вернувшейся из Европы и не имевшей никакого отношения к преступному бизнесу семейства Фарино, и Стивеном Фарино, Малышом Героином, разговаривавшим из тюрьмы в Аттике по не подлежащему прослушиванию телефону своего адвоката.

«Буффало ньюс» опубликовала расшифровку стенограммы, а радио— и телестанции почти непрерывно крутили копии записи.

Мисс Фарино: Ты нанимал копов, чтобы они убирали тех, кто тебе мешает. Например, детектива Брубэйкера. Я знаю, что ты взял его на ту ставку, которую прежде занимал Хэтуэй.

Стивен Фарино: Что за [пропущено грубое ругательство] ты несешь, Энджи?

Мисс Фарино: Брубэйкер меня нисколько не тревожит, но я просмотрела семейные документы и обратила внимание на то, что Гонзага купил капитана детективов. Парня по имени Миллуорт.

Стивен Фарино: [никакого ответа]

Мисс Фарино: Миллуорт на самом деле не Миллуорт. Он серийный убийца по имени Джеймс Б. Хансен... и у него еще куча других псевдонимов. Стиви, он убийца детей. Насильник и убийца.

Стивен Фарино: Ну и что?

И так далее. Наряду с расшифровкой стенограммы, «Буффало ньюс» опубликовала список из сорока пяти фамилий, в который входили полицейские, судьи, политические деятели, члены комиссии по досрочному освобождению и другие должностные лица Буффало и окрестностей, находившиеся на жалованье у семейства Гонзага. Тут же указывались и суммы, которые Гонзага каждый год выплачивал им. Список людей, подкупленных семейством Фарино, оказался значительно короче: всего восемь фамилий полицейских в небольших чинах и мелких политиков. Имя детектива Фреда Брубэйкера оказалось во втором списке.

На пятый день, в понедельник, трое из самых дорогих юристов в Соединенных Штатах, в том числе один известный адвокат, который много лет назад успешно защищал О. Дж. Симпсона, а в данный момент нанятые Эмилио Гонзагой для защиты его интересов, дали пресс-конференцию, во время которой заявили, что Джон Веллингтон Фрирс — лжец и негодяй, что он преднамеренно распространяет клеветнические слухи об итальяно-американцах и они готовы доказать свои слова перед любым судом. Их клиент Эмилио Гонзага предъявил Джону Веллингтону Фрирсу иск за клевету и потребовал в качестве возмещения морального ущерба сто миллионов долларов.

В тот же вечер Фрирс появился в проходящем в прямом эфире телевизионном ток-шоу Лэрри Кинга. Скрипач казался грустным, но держался с большим достоинством и производил впечатление полной уверенности. Он показал фотографии своей убитой дочери. Он предъявил документы, доказывавшие, что Гонзага платил деньги Миллуорту-Хансену. Он продемонстрировал тщательно отредактированные фотографии, на которых Миллуорт-Хансен позировал перед объективом рядом с убитыми детьми (для показа по телевидению лица детей заретушировали). В числе этих детей была и родная дочь Фрирса. Когда Лэрри Кинг попытался нажать на Фрирса, добиваясь ответа на вопрос, каким образом ему удалось получить все эти материалы, Фрирс отделался простой фразой:

— Я нанял квалифицированного частного детектива.

Когда же речь зашла об иске на сто миллионов долларов, Фрирс ответил, что уже давно ведет безуспешное сражение со смертельной болезнью, и очень просто сказал, что не сможет прожить достаточно долго, чтобы иметь возможность предстать перед судом на таком процессе.

Эмилио Гонзага и Стивен Фарино, заявил Фрирс, убийцы и развратители детей. Им придется жить, зная, что их истинный облик раскрыт, сказал он. А его жизнь уже кончена.

— Заткните эту проклятую штуку, — потребовал Курц, лежавший на своей больничной койке. Он всегда терпеть не мог Лэрри Кинга.

Арлена выключила телевизор, но тут же закурила, вопреки всем больничным правилам.

Когда наступил шестой день после резни, Арлена, явившись в больницу, не нашла Курца в кровати. Его вообще не было в палате. Когда же он вернулся, бледный, шатающийся, ему пришлось ухватиться за стойку для капельницы, чтобы не упасть, но он так и не сказал, где был. Хотя Арлена знала, что он поднимался на следующий этаж, чтобы взглянуть на Рэйчел, которая тоже лежала в отдельной палате. Докторам удалось спасти ее оставшуюся почку, и девочка находилась теперь на пути к выздоровлению. Гэйл собрала все бумаги, которые требовались для того, чтобы ее могли признать законным опекуном Рэйчел, и каждый вечер после работы проводила рядом с девочкой не меньше двух часов.