Рэймонд Чандлер - Опасность – моя профессия

– Итак, вас прислал Марти Эстель, – сказала очаровательная мисс, показав мне жестом, что пить не будет.

– Не имею чести с ним быть знакомым. – Я так и подумала. Так в чем дело? Между прочим, Марти очень заинтересуется, когда узнает, что вы действовали от его имени.

– Ну-ну! Не надо угроз, мисс Хантрисс. Позвольте вам задать вопрос: почему это вы, при такой догадливости, разрешили все же пустить меня сюда?

– Из любопытства. Я давно уже жду такого визита. Кстати, не имею привычку прятать голову в песок. Вы что-то вроде детектива? Я не ошиблась?

– Да, частный детектив. Явился, чтобы предложить вам одну небольшую сделку.

– Слушаю, – ответила она, зевая.

– Сколько вы хотите отступных за молодого Джетера?

– То есть?

– За то, чтобы оставить его в покое. Она зевнула еще раз.

– Есть интересное предложение?

– Я просил бы отнестись к моим словам серьезно, мисс. Скажите прямо: сколько вы хотите? Надеюсь, мой вопрос не оскорбляет вашего достоинства.

Она улыбнулась. Да, не помню, говорил ли я уже, что у нее была очень приятная улыбка и красивые зубы...

– Я сейчас неплохо устроена. Все, что пожелаю, преподносится мне на подносе – в упакованном виде, перевязанное ленточкой. Чего же еще хотеть?

– Старик прижимист. Твердый орешек. Просто так его не разгрызть.

– Никто грызть его не собирается. Сам расколется. Я кивнул в знак того, что понял ее мысль, и сделал глоток. Виски было превосходное.

– Он считает, что не стоит давать ни гроша. Полагает, что все можно устроить без лишних расходов. Но у меня на этот счет иное мнение.

– И тем не менее вы выполняете его поручение.

– Кажется странным? Но проблема есть и ее надо решать. Быть может, существует какой-нибудь хитроумный выход – чтобы все остались довольны. Но в данный момент мне не приходит в голову ничего путного. Склонны ли вы все же принять какую-то сумму? И если да, то сколько?

– Что вы скажете о пятидесяти тысячах?

– Пятьдесят вам и столько же Марти Эстелю? Она рассмеялась.

– Вам следовало бы знать, мистер детектив, что Марти не терпит, чтобы кто-либо вмешивался в его дела. Я говорила только о себе.

Она переплела ноги и откинулась на спинку кресла. Я не спеша положил в стакан еще кусочек льда и сказал ей:

– Пятьсот, это будет разумно.

– Пятьсот чего? – на ее лице появилось выражение замешательства.

– Долларов, конечно. Не «роллс-ройсов» же. Моя собеседница громко расхохоталась.

– Вы меня рассмешили, мистер. Следовало бы послать вас ко всем чертям, но я... я люблю мужчин с карими глазами. Теплые карие глаза с золотистыми искорками... Чудо!

– Напрасно тратите время, мисс. У меня нет ни цента.

Харри Хантрисс усмехнулась и сунула в рот новую сигарету. Я приподнялся, протягивая ей зажигалку. Она подняла взгляд и пристально посмотрела мне в глаза. В ее зрачках светились недобрые огоньки.

– А может быть, у меня уже есть немного центов, – сказала она очень тихо. – И кое-что еще...

– Пожалуй... Поэтому Джетер-старший и нанял этого толстого эксперта.

Чтобы мисс не смогла обвести его вокруг пальца.

– Кого нанял Джетер?

– Эксперта. Толстяка по имени Арбогест. Вы разве не знали об этом? Его – этого Арбогеста – прикончили сегодня перед полуднем.

Сказал я ей это совершенно безучастным тоном, считая, что ее захватит врасплох это известие. Но она даже не вздрогнула. По-прежнему вызывающе усмехалась уголками губ; не изменилось и выражение глаз. Послышался лишь легкий вздох.

– Этот толстяк имел какое-то отношение ко мне? – спросила она спокойно.

– Не знаю. Не знаю и того, кто его убил. Его застрелили в собственном бюро около полудня. Быть может, эта смерть не имеет никакого отношения к делу Джетера. Но по удивительному стечению обстоятельств это убийство произошло в весьма ответственный момент. Уже после того, как мне поручили это дело. Я успел еще поговорить с ним по телефону...

– Понимаю, – мисс Хантрисс кивнула головой. – Вы предполагаете, что этот прием в стиле Марти? И что же? Уже сообщили в полицию?

– Я этого не сделал.

– Вот как! В таком случае, это несколько усложняет ваше положение, мистер детектив.

– Вы правы, мисс. Наверное, так оно и есть. Но давайте все же перейдем к цене. И лучше, чтобы она не была высокой. Должно быть, понятно почему?

Если уж у меня, как вы это заметили, положение перед полицией будет сложным, то для Марта и для вас оно будет стократ сложнее. Сложнее, когда полиция дознается о всяких подробностях. Если, конечно, дознается.

– Стало быть, мелкий шантаж, – с оттенком иронии констатировала девица.Думаю, что так это можно назвать. Так вот, советую не зарываться, мистер сыщик с карими глазами. Кстати, собираешься ли ты назвать свое имя?

Переход на «ты» я не пропустил мимо ушей, но ответил с готовностью:

– Филип Марлоу.

– В таком случае выслушай меня внимательно, Филип. Я не знаю, что ты обо мне думаешь, но должна сказать, что шлюхой никогда не была. Старый Джетер довел моего отца до банкротства. Сделал это, естественно, не выходя за рамки закона. Впрочем, что такое закон для подобных мерзавцев?.. Так или иначе, он разорил нас... Отец покончил с собой, мать вскоре умерла. Младшая сестра сейчас в пансионе, и я должна как-то содержать ее. Но сама я тоже осталась без каких-либо средств к существованию. Так скажи, Филип, можно ли меня строго судить за то, каким способом я стараюсь добыть средства для себя и для сестры. Можешь верить или нет, но ни в каких противозаконных махинациях я не участвую. Ни о каком Арбогесте ничего не знаю. Но ты, дружок, трижды ошибешься, если решишь, что я забыла и простила старому Джетеру все несчастья нашей семьи! Я еще займусь им, даже если для этого придется выйти за его сына.

– Он пасынок, не родной сын, – уточнил я.

– Удар от этого не станет слабее. Через несколько лет этот парень будет иметь предостаточно зеленых бумажек. Так что я сделаю неплохую партию, даже принимая во внимание, что он пьет. И пьет, пожалуй, сверх меры.

– Эти откровения, наверное, не для его ушей? Глаза Харри Хантрисс метнули молнии:

– Ты считаешь? Так повернись и погляди!

Я вскочил и обернулся. Он стоял в нескольких шагах от меня. Должно быть, вышел из соседней комнаты и неслышно приблизился к нам. А я был слишком занят словопрениями, чтобы услышать его шаги. Это был плотный блондин в спортивном твидовом костюме и в рубашке с распахнутым воротом.

Лицо у него было красным, а неестественно блестевшие глаза имели мутное выражение. Несмотря на то, что пора была сравнительно ранняя, он уже крепко выпил.

– Проваливай отсюда, пока цел, – зарычал он на меня. – Я все слышал.

Харри может говорить обо мне все, что ей нравится. Но ты... Вон!.. Не то..