Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями

Заметим в этой связи, что как только у Германии возникли шансы возобновить наступление на Восточном фронте (то есть, буквально спустя месяц-два после отставки) Г. Гот назначается командующим 4-й танковой армией, фон Бок получает группу армий «Юг», Г. Рунштедт возглавляет командование на Западе. Но испортившему отношения со всеми командными инстанциями Г. Гудериану места в новом штатном расписании вермахта уже не нашлось. Позже, в марте 1943 года, когда для германской армии уже наступила стадия «post mortem», фюрер назначит Г. Гудериана генеральным инспектором бронетанковых войск, придав его должности все черты «кризисного управляющего»…

[135] Граф Шпонек, командир 42-го армейского корпуса 11-й армии, оказавшись в критической ситуации в ходе Керченско-Феодосийской наступательной операции советских войск, без согласования с командованием армии отдал приказ об отходе 46-й пехотной дивизии. Э. Манштейн отстранил Шпонека от командования. Позднее граф Шпонек предстал перед военным трибуналом, который приговорил его к смертной казни, замененной заключением. После провала покушения на Гитлера в 1944 году граф Шпонек был расстрелян. (См. Э. Манштейн. «Утерянные победы».)

[136] С весны 1942 года группа армий «Юг» организационно делилась на группы армий «А» и «Б», хотя оформлено это было только в июле.

[137] Позиция называется «взаимно блокированной», если наступление невыгодно ни одной из сторон. Если одна сторона может наступать, а вторая – нет, говорят, что последняя подвергается блокаде. Простейший пример взаимно-блокированной позиции – крупная река. Чтобы ее форсировать, нужно затратить силы, образовать плацдарм, построить мосты… в течение длительного времени, пока плацдарм не будет полностью консолидирован с основной позицией, он очень уязвим. Поэтому «при прочих равных» для форсирования крупной реки нужно иметь преимущество в силах. Если немцы действительно отбрасывали советские войска за Кавказский хребет, за Волгу и (в районе Воронежа) – за Дон, позиция приобретала вид взаимно-блокированной. Немцы не могли наступать на восток и с очень большим трудом – на юг, но и русские войска должны были иметь большое превосходство силах, чтобы решиться нарушить равновесие. Предположим, однако, что советским войскам удалось сохранить за собой значительные плацдармы к северу от Кавказа и к западу от нижней Волги (как и произошло в 1942 году). Тогда немецкая армия оказывается в очень тяжелом положении: наступление для нее крайне опасно и, вероятно, невозможно. Русские же войска могут накапливать войска на плацдармах, выжидая удобный момент для нанесения удара. Можно, конечно, отвести войска за Дон, но такой отход означал бы полное банкротство наступательной стратегии вермахта. Действительно, какой смысл забираться в приволжские степи, если эту территорию все равно невозможно удерживать в рамках позиционной «игры»?

[138] На середину 1942 года на Восточном фронте располагалось 14 финских дивизий и 8 бригад, 7 румынских дивизий и 7 бригад, 3 венгерских дивизии и 2 бригады, 3 итальянских, 2 словацких и 1 испанская дивизия («голубая»). Боеспособность этих соединений была очень низкой, что убедительно продемонстрировало сражение под Одессой летом 1941 года. Кроме того, война с СССР не вызывала никакого энтузиазма ни у венгров, ни у словаков, ни у итальянцев, ни даже у румын (у последних был. хотя бы, повод – аннексия Бесарабии в 1940 году) Отметим, что с организационной и военно-технической точек зрения союзнические контингенты были давно перевернутой страницей военной истории и всецело зависели от немецкой технической и организационной помощи. В течение лета-осени 1942 года количество союзных контингентов на Восточном фронте возрастало.

[139] О Керченско-Феодосийской операции, которая сама по себе составляет отдельный сюжет, подробнее смотри в ст. В. Гончаров «Крым и приморский фланг советско-германского фронта в 1941-1944 года» и библиографию к этой статье (одно из приложений к Э. Манштейну издания 1998 года).

[140] Исходя из сложившейся обстановки и в целях улучшения управления войсками, 28 января Ставка разделила Кавказский фронт на Крымский фронт Д. Козлова и Закавказский военный округ. (По ряду причин армии 1942 года были значительно меньше «классических» войсковых соединений 1941 года. Несколько упрощая, можно сказать, что советская армия соответствовала немецкому корпусу, а фронт – немецкой армии).

[141] Понимания всю сложность положения 11-й армии, ОКХ весной «подбросило Э. Манштейну 22-ю танковую и 28-ю легкопехотную дивизию.

[142] Общие потери советских войск в Севастопольской операции составили 100 000 человек, 622 орудия, 26 танков, 141 самолет.

[143] В период 5.5 – 28.6.1942 года (то есть, за Керченскую, Харьковскую, Купянскую операции на юге, Любанскую операцию на северо-западе и очередное сражение под Ржевом в центре Восточного фронта) общие потери вермахта составили 131 849 человек.

[144] Советские танковые армии 1942 года имели неоднородный состав и плохую балансировку родов войск. Их не следует смешивать с немецкими танковыми армиями или с советскими танковыми армиями «второго формирования», представляющими собой инструмент высокоманевренной войны.

[145] За бои под Воронежем, не отвечающие «замыслам фюрера», вновь лишился своего поста фон Бок. В командование группой армий «Б» вступил фон Вейхс, который, естественно, был вынужден продолжить бои под Воронежем, поскольку обеспечить левый фланг группы армий «Б» и ее стык с войсками фон Клюге было необходимо. Интересно, что почти одновременно с фон Боком (12 июля) был снят С. Тимошенко, Юго-Западный фронт, переименованный в Сталинградский, возглавил генерал Гордов.

[146] В этой связи забавно читать, что немецкому командованию следовало повернуть на Кавказ еще и 4-ю танковую армию.

[147] Общие потери немцев в боях за Сталинград были очень велики: 700 000 убитыми и ранеными, 2 000 орудий, 1 000 танков, 1 400 самолетов. Огромными оказались и потери советских войск: 643 842 человека, 1 426 танков, 12 000 орудий и минометов, 2 063 самолета.

[148] «Великобритания выделила Бирму в отдельную административную единицу только в 1937 году. Сразу же возник вопрос, кто должен отвечать за оборону страны. Индийское правительство, отнюдь, не было в этом заинтересовано и утверждало, что Бирма должна рассматриваться как глубокий тыл Малайской зоны. Командование в Сингапуре такому подарку не обрадовалось: по его мнению Рангун относился к Индийской зоне. Бирманская администрация никакого мнения не высказала, а Лондон сделал вид, что его эти разборки вообще не касаются.

Только в ноябре 1940 года, когда Великобритания уже год как находилась в состоянии войны и нужно было, наконец, что-то решить (тем более, что после поражения Франции возникла реальная угроза Сиаму), Бирму включили в Малайскую зону. К этому времени в стране находилось два регулярных батальона, еще какие-то довольно условные силы, разбросанные вдоль границы, несколько самолетов и ни одного танка.