Ирина Лобусова - Змей Сварога

Аарон Либерман жил не на окраине, а в центре Слободки, совсем рядом со Слободским рынком. Дом его, одноэтажный, весьма скромный, ничем не выделялся, был похож на остальные, весьма скромные, ведь на Слободке жили небогатые люди. Однако открыв плотно закрывающуюся, оббитую темным дерматином дверь, Зина попала в совершенно другой мир.

Для начала — знаменитый герпетолог Одессы выглядел гораздо моложе своих лет. Это был хоть и маленького роста, однако бодрый, подвижный человек. Голову он брил налысо, возможно, считал, что так он выглядит моложе, а под толстыми стеклами его очков блестели совершенно черные, невероятно умные и внимательные глаза. Зине они напомнили рентген.

Либерман сразу же ввел ее в гостиную, обставленную такой же дорогой антикварной мебелью, какую она уже видела в квартире Игоря Егорова. Однако они отличались главным — в гостиной Либермана была огромная библиотека. Два возвышавшиеся до потолка шкафа во всю стену были просто переполнены книгами. Судя по корешкам, некоторые издания были довольно редкими и древними. Было ясно, что ученый собирал эту библиотеку всю свою жизнь.

— Вы слишком молоды и красивы, чтобы интересоваться таким специфическим предметом, как мой, — сразу начал Либерман, усадив Зину в кожаное кресло и налив в чашку из тонкого фарфора ароматный чай. — Так и в чем причина?

— Я ищу одного человека, — прямо ответила Крестовская.

— И у вас есть подозрение, что я могу как-то помочь вам его найти? — прищурился ученый.

— Возможно, — вздохнула она. — Честно сказать, вы моя последняя надежда.

— Как интересно, — открыв коробку дорогих шоколадных конфет, Либерман придвинул ее к Зине. — Деточка, но последних надежд в жизни не существует. Это очень обманчивая истина, за которую приходится дорого платить.

— Почему? — растерянно спросила Зина.

— Потому, что мы не в праве расставлять приоритеты, нумеруя надежды. Разве вы можете знать последний день своей жизни? Я — нет. — Либерман улыбался вполне добродушно.

— И я тоже — нет, но... — Крестовская запнулась.

— Я столько раз смотрел в лицо смерти, что привык каждый день своей жизни считать последним, — Аарон Моисеевич продолжал добродушно улыбаться. — Понимаете, моими подопечными всегда были самые несговорчивые существа в мире. И, как видите, я жив до сих пор.

— Понимаю, — послушно кивнула Зина.

— А вот это вряд ли, — прищурился ученый. — Как правило, люди не хотят понимать тех, кто так сильно отличается от них самих. Я говорю о моих подопечных, как вы понимаете.

— Вы не можете их понять до сих пор? — усмехнулась Зина.

— Мы не встречаемся уже много лет. Я ведь старый человек. Живу на скромную советскую пенсию, — закатил глаза Либерман. Зина бегло оглядела комнату. Окружающая обстановка выглядела совсем не плохо. Очевидно, иметь дело с пресмыкающимися было весьма выгодно. Так же, как и квартира Егорова, эта комната показывала, что в нее вложены очень большие деньги.

— Когда-то я очень хорошо зарабатывал, — Аарон Моисеевич перехватил ее взгляд. — Люди готовы платить большие деньги за то, что содержит яд змеи. Это лекарства, это...

— ...яды, — закончила за него фразу Зина. — Яды, не оставляющие следов. Так любимые всеми бандитами города и секретными лабораториями НКВД.

— Совершенно верно, — не смутившись ничуть, кивнул Либерман. — Когда-то я зарабатывал неплохо, причем исключительно своим умом. А сейчас все, что у меня осталось, — это Борис, моя единственная привязанность. И если бы не он, я никогда не согласился бы на весь этот разговор.

— Поверьте, я очень ценю это, — честно сказала Зина.

— Сейчас хорошие деньги зарабатывают мои ученики, — вздохнул ученый. — Впрочем, их у меня совсем не много. Не каждый человек способен перенять мой опыт.

— Вот об одном из ваших учеников я и пришла поговорить, — сказала Крестовская. — Об Игоре Егорове.

— О, да, он самый талантливый из всех. Но я что-то давно его не видел. Он куда-то пропал? — спросил Либерман. — Подождите... Значит, он тот человек, которого вы ищите?

— Именно, — кивнула Зина.

— Что ж, ничего интересного я вам сказать не смогу, — начал Аарон Моисеевич. — Игорь ведь никогда не рассказывал о своей личной жизни. Я занимался с ним достаточно много, долго, ну а потом связал с нужными людьми. И да, это я научил его ловить ядовитых змей. Очень серьезных змей, которые не водятся у нас. Вы не поверите, но среди его успехов была гюрза — страшно ядовитая змея, которую он поймал в горах Кавказа! И в целости и сохранности довез сюда.

Было понятно, что Либерман с удовольствием говорит на эту тему.

— А почему он пришел именно к вам? — спросила Зина.

— Он где-то нашел мой адрес и узнал, что я беру учеников. Оплата дорогая, учеников мало, но он очень хотел ко мне. Когда он пришел, был просто любителем. Но за два месяца добился просто невероятных успехов. Я гордился им больше, чем остальными, и всегда его выделял.

— Что вы можете сказать о нем? Ну о его характере? — допытывалась Зина, понимая, что идет наугад.

— Чтобы иметь дело с ядовитыми змеями, нужно иметь очень сильный характер и еще хладнокровие, — ответил Либерман, — и обязательно терпение. Это, пожалуй, важнее всего. Надо помнить, что спешка, одно неверное движение может стоить всей жизни, ведь не от всех ядов существует противоядие. Поэтому не каждый человек может быть ловцом. Игорь мог.

— Я не понимаю, — Крестовская поморщилась, — человек, который родился и вырос в Одессе, преподаватель института, научный сотрудник — ну откуда в нем эта страсть к змеям?

— Все просто, — пожал плечами Аарон Моисеевич. — Он ведь увлекался древними культами — славянскими и египетскими. Вы удивитесь, но в своей основе эти культы имеют много общего. И неотъемлемой их частью являются змеи. Поэтому Игорь и любил змей практически с детства. А потом, как я понял, решил на этом зарабатывать. Вот и пришел учиться ко мне.

— Когда вы видели его в последний раз? — Зина продолжала свое расследование.

— Дней десять назад. Он как раз вернулся из очередной экспедиции, и улов был очень удачным. Зимой очень сложно ловить змей — как правило, они спят. Пробуждаются где-то в конце марта. Но Егоров знал места и мог застать змей в сонном состоянии. А если раскроешь логово, это редкая удача.

— И у него был большой улов?

— Да, достаточно. Поэтому настроение у него было прекрасным.

— Вы слышали про его невесту?

— У Игоря была невеста? — Либерман широко распахнул глаза. — В первый раз слышу про такое! Он производил впечатление абсолютно одинокого человека.

— Они расстались. Но невеста была, — сказала Крестовская.

— Скорей всего, не выдержала его увлечения. Так бывает, — грустно вздохнул Либерман.