Синди Энсти - Кинжал-колибри

Джеймс нахмурился, проворчал что-то себе под нос и начал мерить шагами комнату.

— В чем дело, Джеймс? — Кэролайн разгладила юбки. — Ты что-то выяснил?

Джеймс кивнул, не сводя глаз с дальней стены.

— Да, выяснил. Я обнаружил нечестных людей и обманщиков, и они находятся прямо здесь, в этой самой комнате. — Джеймс услышал в своем заявлении драматические нотки и подумал, что в нем от его матери гораздо больше, чем он думал. Шокированные его словами остальные выпрямили спины и нахмурили брови. Но, как заметил Джеймс, никто не попытался уйти от ответственности или хотя бы высказать удивление.

Джеймс поднял золотистое плетеное кресло и поставил его прямо перед Кэролайн. С преувеличенной грацией он откинулся на его спинку и уселся лицом к лицу с сестрой.

Кэролайн слегка улыбалась. Было видно, что ей неловко.

— Ты объяснишь, в чем нас обвиняешь, или мы должны догадаться?

Джеймс вытащил листок бумаги из своего кармана.

— Мне дали это у Фицроя.

Кэролайн взяла листок в руки. Текста было совсем немного.

— Именно из-за этого ты так вышел из себя? В самом деле, Джеймс, уймись. Это так непохоже на тебя. — Она слегка нахмурилась и не смотрела ему в глаза.

Джеймс слегка повернул голову в сторону Бет.

— Ты знала?

— Нет, она не знала, Джеймс, — отрезала Кэролайн. — Чего ты хочешь? Чтобы я признала свою вину? Хорошо, я не должна была заниматься расследованием самостоятельно. Это было немного необдуманно с моей стороны… но это просто ерунда.

— Что вы сделали? — Брэнт своим искренним возмущением дал понять Джеймсу, что тоже был не в курсе.

Джеймс кивнул в сторону доктора.

— Вот видишь, не такая уж это ерунда, как ты думаешь.

— Определенно нет. — Брэнт продолжал негодовать.

— Я не буду сидеть сложа руки и ничего не делая. — По тону Кэролайн не было похоже, что она раскаивается. — Кроме того, я думала, что осталась инкогнито. — Она удивленно подняла бровь и посмотрела на брата.

Осторожный стук в дверь отвлек их внимание, и Джеймс откинулся на спинку стула, а Ривз объяснил, чем вызвано его вторжение. В светлую комнату с кепкой в руке вошел Нед. Он чуть склонил голову в знак приветствия и посмотрел прямо на Джеймса.

— Лорд Эллерби, извините, что беспокою вас, но я увидел кое-что, о чем вы, возможно, захотите узнать.

Джеймс велел ему продолжать.

— Я вел наблюдение из-за угла парка, милорд. Увидел, что подъехала карета и все вошли в дом. Но потом я заметил, что двумя домами ниже остановилась другая карета. — Он поднимал плечи и жестикулировал руками. — Только никто не вышел. Просто посидели там несколько минут, а потом быстро уехали без оглядки.

Джеймс бросил взгляд на Бет и с удовольствием отметил, что, хотя она очень увлечена рассказом Неда, цвет ее лица не стал ни очень бледным, ни чересчур румяным. Она не напугана и не встревожена.

— Спасибо, Нед, я ценю вашу наблюдательность и бдительность. Возьмите Сэма…

— И двух-трех человек из дома, — вмешался Брэнт, его голос был твердым, а взгляд — взволнованным.

— И поставьте их на террасе спереди и сзади, — продолжил Джеймс. — Постарайтесь быть как можно незаметнее и сообщать обо всем необычном.

Нед поспешно вышел из комнаты.

— Скорее всего, это ничего не значит, — сказал Джеймс, понимая, что это не дежурная фраза. — Поздний визит, неправильный адрес, забытый предмет… Причин может быть множество.

— Паковать вещи пока рано, — сказала Бет, пожав плечами.

— Расскажи нам, что ты купил, Джеймс. — Кэролайн показала на сверток, лежащий на столике.

— Боже, я чуть не забыл. — Джеймс взял сверток, при этом лицо его стало неожиданно виноватым. — Знаю, что не должен был брать, когда мне вручили его в магазине. Но подумал, что он может стать для нас подсказкой. — Он протянул его Кэролайн. — Это из Фицроя. Именно эту покупку должны были забрать пятнадцатого апреля в два часа.

Она взяла сверток у Джеймса.

— Но его не забрали.

— Очевидно, нет, — ответил он.

— Отличная работа. И как зовут этого заказчика? — Брэнт сел на стул, ожидая ответа.

— Боюсь, мне достался только этот пакет, имени нет. Я надеялся, что он будет подписан, но, как видите, на упаковке только инициалы «Р.» и «Э. Х.».

— Возможно, внутри есть чек, — сказала Бет, подходя сбоку к Кэролайн и помогая ей аккуратно развернуть коричневую бумагу. Мужчины нависли над ними, с большим интересом наблюдая за происходящим.

Однако, когда посылку распаковали, они обнаружили в ней две пары элегантных сапог для верховой езды разного размера, выполненных из тонкой черной кожи, с идеально подогнанными икрами и морщинистыми лодыжками, но внутри не было ни счета, ни чека, ни визитной карточки, ничего другого, что могло бы помочь идентифицировать владельца.

Бет сунула руку в носок каждого ботинка — там оказались только помятые и порванные старые газеты. Она подняла последний сапог, все еще надетый на ее руку, вверх:

— Это не мужской стиль. — Она перевернула его. — И размер не мужской.

— Вот черт! — Джеймс сидел более расслабленно, чем обычно, почти развалившись в кресле. Он взял список со стола и смял его, затем метнул скатанный бумажный шарик Брэнту, и тот отбил его.

— Два шага вперед, три — назад, — сказал он. — Зачем владельцу коричневого плаща столько визитов в женские магазины? Как только начинаем думать, что выигрываем, мы отстаем. Каждая подсказка приводит к еще большему количеству вопросов.

В комнате было тихо, за исключением случайных вздохов и скрипов стульев, на которых они сидели. Уличный шум снаружи был постоянным и знакомым, даже слегка умиротворяющим.

С наступлением вечера все собравшиеся в усадьбе окончательно успокоились. Доктор Брэнт пригласил Джеймса поужинать и провести вечер вместе. Их дружескую беседу больше не нарушали слуги, которые по их поручению оставались на улице. Приятный вечер плавно перетекал в ночь.

Когда все четверо переместились в гостиную, было решено продолжить веселье — можно было бы уговорить Кэролайн сыграть для них на пианино. Да, это был в целом приятный способ закончить такой суматошный день.

Бет удовлетворенно вздохнула, когда Джеймс присел рядом с ней на диване, хотя и на приличном расстоянии. Тем не менее, когда они обменялись взглядами, щеки Бет покраснели, и ей было трудно сдержать улыбку — глупую, влюбленную улыбку.

— Простите, сэр. — Дворецкий, возникший в дверях, обратился к доктору Брэнту. — С сожалением сообщаю вам, сэр, что пришел полицейский комиссар, который хочет поговорить с вами. Он называет себя инспектор Дэвис. Я направил его в кабинет.

Бет напряглась, ее глаза были широко раскрыты. Может, это как-то связано с ней?

— В самом деле? — доктор Брэнт нахмурился. — Он при исполнении? С констеблями?