Александр Костенко - Игра на вес золота

Итак. Примерно в 11 часов утра в квартиру позвонили. Веретенникова открыла дверь, и в квартиру вошли двое. Как вы уже поняли — Дитер Хоффман и сотрудник германского посольства Карл Вассерман. Трудно представить, конечно, что испытала женщина, увидев двух призраков из прошлого, но самообладания опытная разведчица явно не потеряла. Допрос, вероятно, вёл Вассерман, поскольку именно он и остался навсегда лежать в той квартире. При этом следует иметь в виду, что пришли они к ней исключительно как к подельнице Шварца. И, естественно, оба понятия не имели, кто на самом деле Веретенникова. Так вот. Шварц в своё время был тоже, как и Хоффман, человеком Геринга. Они спрашивали о грузе, это бесспорно. Веретенникова приняла правила игры и выдала им место захоронения архива Смоленского горкома. Так как знала, что захоронка эта ложная. Но тут, вероятно, Хоффман увидел манускрипт, висевший на стене, и понял, что женщину придётся убрать, чтобы завладеть тибетскими документами. И Веретенникова это сразу просекла или просто что-то почувствовала. Вот только после этого Веретенникова достала пистолет и ухлопала Вассермана, а Хоффман убил женщину. Но Хоффман не сразу покинул квартиру, а, как выяснилось, забрал с собой кожаную папку с оригиналами бесценных тибетских манускриптов, которые достались мужу Веретенниковой по наследству от его боевого отца Якова Блюмкина.

— Но ведь профессор утверждал, вернувшись из Швеции, что в квартире ничего не пропало, — напомнил Суходольский.

— Действительно, в материалах следствия зафиксирован этот факт, — невозмутимо согласился генерал, — вот только следователь, снимавший с профессора показания, понятия не имел о том, что профессор Блюмкин — не кто иной, как сын пламенного революционера Якова Блюмкина и машинистки ОГПУ Елизаветы Мироновой. Яков и сам, скорее всего, не знал, что от этой случайной связи у него родился сын, но, как бы там ни было, когда для него запахло жареным и перед тем, как принять решение рвануть за кордон, Яков пришёл к Мироновой и оставил ей на вечное, так сказать, хранение эту самую папку с манускриптами. Потом, как известно, Блюмкина арестовали и расстреляли, а Елизавета дала сыну свою фамилию, я так полагаю, побоявшись за жизнь ребёнка и собственную. Таким образом, ни одна душа не знала, где искать эту заветную папку. А Блюмкин взял фамилию отца только в 1956 году, когда регистрировал брак с Веретенниковой. И, скорее всего, сам всё это время понятия не имел, что за папка столько лет пылится у него в шкафу. Хотя о Якове Блюмкине следует рассказать вам подробнее. Он был главным террористом СССР, воплощением, так сказать чекистской романтики 20-х годов. Этот удачливый подпольщик, партизан, красный комбриг, разведчик-нелегал, друг поэтов Есенина, Пастернака, Гумилёва, Маяковского, любимец женщин и азартный игрок, казалось имел, как кошка семь, жизней. Начало взлёта его карьеры связывают с участием в еврейской самообороне Одессы в 1917 году. Где, примкнув к банде самого Япончика, участвовал в формировании, так называемого «Железного отряда». А через несколько месяцев возглавляемый 17-ти летним Блюмкиным отряд уже был в составе Особой Одесской армии. Тут необходимо добавить, что конным отрядом командовал сам легендарный Котовский, а среди командиров был и знаменитый матрос Железняк — Анатолий Железняков.

Вскоре Яков становится комиссаром армии. Далее начальником разведки и, наконец, и. о. начальника штаба.

— В 17 лет? — Удивилась я.

— Совершенно верно. Блюмкин был по натуре авантюрист и в свои 18 лет поступает в распоряжение ЦК левых эсеров и направляется на работу ВЧК, где возглавляет отдел по борьбе с международным шпионажем. И вот 6 июля 1918 года Блюмкин вместе с неким Андреевым расстреливает немецкого посла Мирбаха. Потом оказывается на Украине, где успешно создаёт ревкомы, готовит покушение на гетмана Скоропадского, возглавляет восстания крестьян на Полтавщине, в Житомире и Киеве. Весной 1919-го попадает в плен к петлюровцам, но и из этой переделки выходит живым. После чего к нему прочно приклеивается кличка — «Живой». Потом Блюмкин не раз оправдывает свою кличку — эсеры выносят ему смертный приговор и любовница выпускает в него семь пуль и все мимо, в Киеве боевики бросают в него бомбу, Яков успевает выпрыгнуть в окно. Вскоре Сталин отправляет Блюмкина с особой миссией в Персию. Его новое имя — Якуб-заде. И представьте себе, менее чем за полгода ему удаётся создать с нуля и возглавить ЦК компартии Ирана, поставить у власти нового хана, создать Гилянскую советскую республику, стать комиссаром Персидской Красной армии и получить в боях шесть ранений. После чего получает новое назначение — начальника ОГПУ в Закавказье, где вместе с молодым Лаврентием Берия топит в крови восстание меньшевиков. А вскоре снова отправляется с разведзаданием в Персию и под видом дервиша путешествует по Персии, Афганистану, Индии и Непалу. Активно осваивает восточные единоборства. Потом оказывается в Монголии и Китае, путешествует в поисках Шамбалы по Непалу. В общем, Блюмкину удалось сделать просто головокружительную карьеру в ОГПУ, но в 1929 году случилось непредвиденное — из СССР был выслан Лев Троцкий, самый главный покровитель Блюмкина. А Яков, сохраняя верность своему кумиру привёз из Константинополя семье Троцкого две книги, где между страниц симпатическими чернилами были написаны письма Троцкого семье. Такого предательства Сталин простить не мог и Блюмкин был арестован. Остаётся только добавить, что у Якова было две любовницы, уже известная вам Лиза Миронова, машинистка ОГПУ и Лиза Горская, сотрудница иностранного отдела ОГПУ. Именно Горская и сыграла в судьбе Якова роковую роль. Блюмкин перед арестом посетил Миронову и, оставив ей бумаги, поехал к Горской, она и сдала его ОГПУ. Кстати, Горская вскоре после расстрела Блюмкина уехала в качестве нелегала в США, где стала женой известного нашего разведчика Василия Зарубина и активно участвовала в краже документов по атомной бомбе, завербовав более двух десятков американских учёных, имеющих прямое отношение к проекту «Манхэттен».

— А что стало с Зарубиной потом? — спросила я.

— Она благополучно вернулась с мужем в СССР и в возрасте 86 лет попала в Москве под машину. Если не ошибаюсь в мае 1987 года. Вот так. — развёл руками генерал.

— И все-таки мне непонятно, почему Хоффман не забрал с собой манускрипт со стены в квартире Веретенниковой? — спросил Суходольский.

— Забрать этот манускрипт, значило навести КГБ СССР на верный след. И Хоффман сразу это понял. Поэтому он, скорее всего, просто сфотографировал картинку. Для него это было достаточно. Таким образом, обстановка в квартире осталась нетронутой. И никому в голову не пришло, что всё дело в старой и забытой всеми папке с непонятными тибетскими рисунками, — ответил генерал.