Валерий Шарапов - Тайник в старой стене [litres]

Вахтерша шагнула на Зверева, уперла руки в тучные бока, преградив путь незваному гостю. Зверев покачал головой, сделал пол-оборота назад, как будто и не собирался возражать, вдруг резко повернулся к вахтерше и, уставившись на подоконник, поинтересовался:

– Простите… а могу я спросить, как часто вы поливаете вон тот цветок? – Он указал на стоящий за спиной вахтерши разросшийся фикус.

– Чего? – выгнув брови дугой, растерялась женщина.

– Цветок у вас уж больно красивый, я вот интересуюсь, как его правильно поливать?

– Раз в неделю! – в полном недоумении ответила вахтерша. – Можно и чаше, но заливать не рекомендуется. Одним словом, все зависит от того, какая в помещении влажность.

– Огромное вам спасибо! Это ведь карликовый фикус?

– Я вижу, вы знаток!

Зверев изобразил смущение:

– Ну, не такой, каким бы мне хотелось быть! Один, знаете ли, живу – ни кошки, ни собаки, потому как времени на них не хватает, а вот цветы… – Зверев мечтательно поднял взгляд на потолок, – они ведь…

Вахтерша охнула, взмахнула руками и прижала свои пухлые ладошки к груди.

– А кем же ты работаешь, сынок?

Зверев помялся и как бы виновато вынул из нагрудного кармана удостоверение.

– Так ты из милиции! – вахтерша немного напряглась, но, увидев потупленный взгляд Зверева, махнула рукой. – О святый боже, а к нам-то зачем явился? Случилось что? Уж не арестовывать ли кого собрался?

– Да полно вам! Скажете тоже: арестовывать. Кстати, меня Павлом Васильевичем зовут, а по фамилии – Зверев. А вас, простите, как?

– Мария Семеновна я! Вахтер! Так по какому вы, товарищ… – женщина вытянула шею и уставилась в предъявленные Зверевым «корочки»: – По какому вы вопросу, товарищ капитан?

– Я ищу профессора Брянцева, заведующего кафедрой археологии. Не подскажете, где его найти?

На губах Марии Семеновны мелькнула злорадная ухмылочка:

– Ах вон оно что! Брянцева с истфака, значит, ищете, ну-ну! Я всегда говорила: тот еще субчик, а теперь милиция его, значит, разыскивает! Чего ж он натворил?

– Почему сразу натворил? Ничего не натворил, мне просто консультация нужна в расследовании одного очень важного дела! Он ведь у вас считается специалистом по разного рода древностям!

– Может, он и специалист, но не стоит у этого ирода ничего спрашивать, помяните мое слово!

– Это почему же?

– Потому что Брянцев ваш – зазнайка и самый настоящий хам! Всем грубит: что преподавателям, что прочему персоналу! А еще самый настоящий изувер, студенты от него как черт от ладана шарахаются. Зато перед ректором лебезит, потому всегда сухим из воды и выходит, точно твой гусак! В общем, пренеприятный тип. Так что если вам и впрямь что-то нужно, лучше кого другого сыщите!

Зверев покачал головой:

– Неужели этот ваш Брянцев так суров, что его и расспросить не удастся?

Вахтерша басовито рассмеялась:

– Суров-то он суров, но это только для тех, кто не в курсе, что он за типчик такой! Противный он, конечно, мужик – это да, а вот насчет суровости… Короче, если по сути, то он самый обыкновенный трус! Глумится лишь над теми, кто отпор ему дать не может. Вот, например, со мной даже не связывается! Брянцев только с виду великан, а приглядишься – так карлик! А вот ректор наш – это да! Вот этот суров так уж суров, хоть и ростом не вышел! А Брянцев… Просто у него жена в обкоме партии работает, вот он и строит из себя героя.

– Мне сказали, что он в монетах разбирается.

– Так тебе только про монеты узнать? Эх, была не была, пущу я тебя! Мужчина ты, я вижу, положительный, хлопот от тебя не будет, только, – вахтерша посмотрела на настенные часы, – тебе, сынок, очень поспешить нужно, потому что через три минуты у Брянцева занятие начинается! Не успеешь, так он на лекцию уйдет. А после лекции он обычно не задерживается, сразу домой уходит!

– Тогда я поспешу, Мария Семеновна. Спасибо вам за науку!

– Какую еще науку?

– Так вы же мне объяснили, как фикусы поливать! Я вам прежде всего именно за это благодарен, – ответил Зверев и, взяв вахтершу за плечи, аккуратно отодвинул ее в сторону. После этого, не оборачиваясь, двинулся к лестничному проему и взбежал на второй этаж. Именно там находилась нужная ему кафедра археологии исторического факультета института имени Кирова.

Профессор Брянцев оказался высоким, довольно плотным мужчиной лет шестидесяти. Седовласый, с клиновидной бородкой и красным, изъеденным оспой лицом.

Когда Зверев отыскал его, Брянцев, нависая гигантским столпом над худенькой студенткой, громко отчитывал ее. В простеньком синеньком платье, в белых туфельках на низком каблучке – неказистая конопатая девушка с соломенного цвета волосами уныло стояла, обреченно опустив голову. Она прижимала к груди свои тетрадки, словно пытаясь защититься от наседавшего на нее профессора.

Зверев поспешил вмешаться:

– Брянцев? Валентин Владимирович? Заведующий кафедрой археологии? Здравствуйте. Могу я с вами поговорить?

Профессор окинул Зверева недобрым взглядом и язвительно ответил:

– Я-то Брянцев, а вы кто такой?

Зверев достал из кармана удостоверение и сунул его Брянцеву прямо в лицо. Мужчина рефлекторно отступил и громко охнул. Девушка хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

– Чего вы мне тут свои «корочки» суете? А ты, Калачева, чего ухмыляешься? – вновь обрушился на бедную студентку Брянцев. – Чего тебе так смешно, а? Давай мы с тобой вместе посмеемся, когда тебя вышвырнут из института.

Брянцев пыхтел от напряжения и важно раздувал щеки. Несчастная Калачева тут же поняла свою ошибку и стала просить:

– Валентин Владимирович, ну пожалуйста, дайте мне хотя бы день! Я уже взяла книжки, я все перепишу и выучу, обещаю! Всю ночь буду учить, только не ходите к ректору! Я ж почему прогуляла-то, потому что мой батяня давеча с воза упал, зашибся. Он сено косил, на стог взобрался и не удержался, все ребра поломал да отбил что-то там внутри. Теперь не встает. Вот я в деревню и ездила, чтобы матери помочь. У меня же трое братьев младших, двое еще малые совсем, за ними пригляд нужен.

Брянцев надул щеки и зарычал:

– Что ты тут мне врешь? Какой еще пригляд? Кто там у тебя зашибся? Сенокос у нас на Псковщине после Петрова дня начинается, а сейчас только конец мая! Врешь ты все! Небось все ночи напролет на танцульки бегала да с кавалерами до утра по кустам обжималась!

На глазах девушки выступили слезы. Она жалобно взглянула на Зверева и шмыгнула носом:

– Да какие там кавалеры? А что до сенокоса, так сами посудите – жара же в этом году какая! Вот и начали у нас в деревне сенокос в конце мая. Не вру я, честно.