Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

Как ни странно, все три предположения Одинцова были близки к действительности, но с важными оговорками.

Сотрудничество Лайтингера и Броуди началось в ту пору, когда британец служил в МИ5, и продолжилось, когда он возглавил Фонд кросс-культурных связей. Лайтингер активно расширял бизнес. Его деловые интересы стали соприкасаться с интересами Ротшильдов, а Броуди успешно выполнял роль посредника в переговорах.

Когда Ротшильды объявили, что выходят из своих бизнесов, чтобы сосредоточиться на искусстве, это не сильно изменило ситуацию: бизнесы существовали по-прежнему, надобность в посреднике не отпала. При этом Броуди уже как директор Фонда оказался посвящён в исследования, которые касались Философского камня и Джона Ди. Одновременно по заданию своих учредителей он как опытный аналитик работал с информацией о весенних событиях в Петербурге, которые привели к обретению Ковчега Завета.

Броуди не ограничился сбором информации: он стал налаживать связи с троицей. Проще всего было подобраться к Мунину – и молодой историк получил от Фонда Ротшильдов приглашение в Лондон. Знакомство состоялось, но срочный перелёт Мунина в Штаты насторожил Броуди…

…а вскоре стало понятно, что историка вызвал Вейнтрауб. Старый миллиардер умер спустя всего несколько дней, и с Броуди тут же связался Лайтингер, чтобы сообщить о намерении судиться за бесценную дедовскую коллекцию. Такой процесс – дело долгое. Уникальные экспонаты из собрания Вейнтрауба появились бы на публике не скоро. Это вполне соответствовало интересам Фонда Ротшильдов – и Лайтингера, который спешил продемонстрировать свою лояльность могущественному семейству.

Лайтингер обратился в агентство «Чёрный круг» за сведениями о тех, кому Вейнтрауб передал свои сокровища. Коллеги из агентства сообщили про этот заказ не только Дефоржу, но и Броуди – они знали про его интерес к троице. В голове Броуди начала выстраиваться логическая связь между коллекцией Вейнтрауба, его смертью и Муниным с компаньонами. Директор предположил, что троице стал известен какой-то секрет, который вызвал сильное любопытство Лайтингера…

…и вчера догадки получили подтверждение. Броуди свёл знакомство со всей беспокойной компанией. Одинцов оказался прямым потомком Джона Ди. Он получил в наследство фамильный перстень, а значит, мог пролить свет на тайну Философского камня. Броуди решил, что именно этим вызван интерес Лайтингера. Но ведь и Ротшильды давно интересовались Философским камнем!

Неожиданное совпадение подсказало Броуди мысль – начать свою игру. Он решил, ничего не сообщая Ротшильдам, сдать троицу Лайтингеру. Гангстер не станет изображать джентльмена и без всяких церемоний выпытает у пленников всё, что надо. После этого можно будет сдать Ротшильдам уже самого Лайтингера вместе с разгадкой древней тайны – за достойную награду. Или предложить Лайтингеру ради сближения с Ротшильдами поделиться секретом троицы, по обыкновению выступить посредником и заработать щедрые комиссионные от обеих сторон.

Всё складывалось как нельзя лучше. Проведя вечер седьмого августа в раздумьях, утром восьмого Броуди сообщил Лайтингеру про место, где можно будет захватить троицу. Он выбрал Биконсфилд, чтобы Одинцов с компаньонами не почуяли подвоха. Особняк действительно принадлежал Ротшильдам, но находился в распоряжении Броуди, который использовал его время от времени для приватных мероприятий и приёма почётных гостей Фонда. Сейчас дом пустовал: прислуга догуливала летний отпуск. Днём Броуди побывал в особняке, подготовил его к приезду Лайтингера с командой и выключил камеры наблюдения, а перед тем нашёл повод, чтобы отослать единственного смотрителя на ближайшие двое суток. Словом, до десятого августа особняк превратился в идеальное место для проведения операции.

– Даже не знаю, как вас благодарить за такое гостеприимство, – сказал Лайтингер, когда пленников увели в подвал.

Мужчины расположились у стола с напитками, который «дворняги» переставили из угла в центр зала и наскоро сервировали.

– Вы знаете, как меня благодарить, – с обычной вежливой полуулыбкой ответил Броуди. – Разве что сумма, которой выражается обычная благодарность, может быть существенно увеличена в связи с необычностью оказанной услуги.

Теперь уже улыбнулся Лайтингер.

– Меня всегда поражало изящество, с которым вы формулируете даже самые простые мысли. Услуга в самом деле необычная. Но почему вы решили, что я в ней нуждаюсь?

По телефону такие дела не обсуждают. Когда Броуди дозвонился до Лайтингера, он даже не знал, что его собеседник в Европе, а не в Америке. Но стоило намекнуть на возможность захвата троицы, как Лайтингер пообещал в ближайшие часы быть в Лондоне. Броуди понял, что не ошибся в своих расчётах. До встречи они говорили только про Биконсфилд…

…а теперь пришло время поговорить о деле. Броуди сообщил, что ему известно про интерес Лайтингера к троице и что сам он уже довольно давно занимается исследованиями, связанными с Философским камнем.

– Хотел бы отметить важную деталь, – сказал Броуди. – Эти исследования, как и всё, что я делаю, проводятся по поручению учредителей Фонда.

Такой оговоркой он придавал больший вес каждому своему слову. Пусть Лайтингер не сомневается, что ведёт переговоры с самими Ротшильдами, а Броуди – их полномочный представитель.

Лайтингера занимало другое. Получив Урим и Туммим с документами, он спешил избавиться от опасных свидетелей. После утреннего звонка Броуди ему оставалось только переехать в Лондон и убить надоевшую троицу с приблудной девчонкой. Но по пути Лайтингер задумался. Похоже, с убийством стоило подождать. Наверняка Броуди не просто так сообщил ему, где скрываются беглецы, и выразил готовность заманить их в ловушку. Броуди – это Ротшильды. Значит, банкирам зачем-то нужно, чтобы Лайтингер захватил троицу. Почему они не сделали это самостоятельно? Решили его подставить? Слишком сложно, и в этом нет смысла. Видимо, хотят, чтобы он выполнил для них какую-то грязную работу. Какую?

Лайтингер продолжал рассуждать. Ротшильдам известно про его интерес к троице, которой они тоже интересуются. Эта компания ценна связью с камнями Урим и Туммим. В таком случае Ротшильды считают, что Лайтингер охотится за реликвиями, и ждут, когда он их добудет, чтобы тем или иным способом забрать камни себе. Получается, убийством троицы Лайтингер не только навлечёт на себя гнев Ротшильдов, потому что нарушит их планы, но и выдаст себя. Убил – значит, Урим и Туммим уже у него.

Лайтингер совсем не хотел раньше времени ссориться с могущественным семейством, и тем более не хотел рассекречивать то, что действительно владеет камнями. Поэтому он велел пока только запереть пленников. Убить их можно будет в любую секунду, а сейчас надо подыграть Ротшильдам – и заодно выведать у Броуди всё, что им известно. Не зря ведь учил один из великих основателей банкирского дома: кто владеет информацией, тот владеет миром…