Хосе Сомоса - Этюд в черных тонах

— Мак-Кари, — подсказала я.

— Мисс Мак-Кари. Я должен вас предупредить.

А затем он протянул руку к ящику своего стола. Я поняла, что наступил решительный МОМЕНТ. Вот в чем состояли цель и смысл всех его околичностей. Понсонби вызвал меня сюда, чтобы я увидела это (быть может, мое увольнение), и это оказалось бумажным прямоугольником, абсолютно ровным и абсолютно белым. Он одновременно выглядел — ну, в той степени, в какой так может выглядеть предмет, — крайне невинным и крайне опасным. Понсонби поместил бумагу на стол, на расстоянии вытянутой руки от меня — так игрок выкладывает выигрышную карту, — а сам продолжил свою речь.

— Семейство мистера Икс не совершенно о нем позабыло, — сказал он. Я непонимающе перевела взгляд с доктора на конверт. — Да-да, я помню, — согласился Понсонби, — я говорил, что его с детских лет держат в пансионах, что с тех пор о нем перестали беспокоиться, однако они беспокоятся. Главным образом потому, что они его знают. И теперь они желают, чтобы мистер Икс находился здесь, под нашей опекой. А я желаю, чтобы они продолжали этого желать. Ой… Семья мистера Икс весьма щедро поддерживает Кларендон-Хаус, но иногда, в свою очередь, выставляет определенные условия. Когда мистер Икс поступил к нам, эти условия казались мне ясными и определенными, однако недавний визит инспектора и новости, которые я получаю от мисс Брэддок, оживили во мне прежние опасения… Инспектор даже пытался, не ставя меня в известность, задавать вопросы непосредственно членам семьи, а такое поведение, естественно, совсем не понравилось этим высокопоставленным особам. Я получил это письмо. Ой, оно не содержит ничего компрометирующего… Не хочу сказать, что совершенно ничего, я имею в виду, что оно не содержит никаких имен, зато в нем есть полезная информация. Прошу вас прочитать его здесь и сейчас, вслух, и очень внимательно.

Я вытащила из конверта — дрожащими пальцами — сложенный вдвое лист бумаги. Я провела по нему ладонью и ощутила странную шероховатость. Развернув письмо, я разобралась, в чем дело: оно было напечатано с помощью одной из тех американских машинок, которые в нашей стране начинают использовать для деловой переписки, но за которыми лично я не вижу никакого будущего. Только американцу придет в голову писать с помощью машинки, ведь при этом бесследно исчезает красота каллиграфии, личный характер слов и рисунок мыслей. Как можно напечатать письмо о любимом человеке на страшной машине? Это говорило мне многое — и ничего хорошего — о тех самых «высокопоставленных особах».

Но содержание письма оказалось еще более невероятным.

Я прочитала его, как меня и просили, вслух, время от времени поглядывая на Понсонби, чтобы убедиться, что все это — не одна большая шутка.

ИНСТРУКЦИИ КАСАТЕЛЬНО ОБРАЩЕНИЯ С МИСТЕРОМ ИКС

(только для сведения квалифицированного персонала)

Поскольку данная семья (именуемая в дальнейшем «С») располагает сведениями о сложностях, каковые сопровождают проживание мистера Икс, ранее являвшегося одним из С, в его нынешнем пансионе (именуемом в дальнейшем «П»), господа С находят целесообразным снабдить персонал П нижеследующими правилами, каковые, будучи используемы в качестве инструкций (именуемых в дальнейшем «И») касательно обхождения с мистером Икс, способствуют устранению вышеуказанных сложностей. Вышеуказанные И должны надлежащим образом соблюдаться с момента принятия мистера Икс в П. И состоят из следующих пунктов:

1. Мистер Икс страдает психическим расстройством (именуемым в дальнейшем «ПР»). В компетенцию С не входит более точное определение ПР мистера Икс, однако вышеназванные господа считают целесообразным, чтобы персонал П, напрямую взаимо действующий с мистером Икс, выразил согласие с этим пунктом И, без чего нижеперечисленные пункты И не возымеют должного эффекта.

2. Одна из одержимостей (именуемых в дальнейшем «О») мистера Икс состоит в желании высказать свое мнение по поводу любого незаконного деяния, нераскрытой тайны или события криминального характера (именуемого в дальнейшем «КС»), известие о котором может достичь его ушей или же случайно появиться в свежей прессе.

3. Ни при каких обстоятельствах не следует ободрять, воодушевлять или же хвалить мистера Икс за всякого рода вывод, суждение, предположение либо мнимое открытие, которое вышеуказанный господин совершит по поводу КС, поскольку речь идет об одной из его О, вызванных его ПР.

4. Со скрипкой мистера Икс…

Здесь я была вынуждена прерваться и посмотреть в глаза доктору Понсонби, который все так же стоял выпрямившись, точно слушая гимн.

— Со скрипкой мистера Икс? — озадаченно повторила я.

— Продолжайте, — велел Понсонби.

4. Со скрипкой мистера Икс (именуемой в дальнейшем «СК») следует обращаться аккуратно, избегая резких движений, любовно и бережно, как с хрупким и чрезвычайно важным предметом. Хотя господам С хорошо известно, что СК — это еще одна О при ПР мистера Икс, им также небезызвестно благотворное и успокоительное воздействие, каковое ее воображаемое использование оказывает на мистера Икс.

5, и последнее. Принимая во внимание все О, связанные с ПР мистера Икс, господа С желают, чтобы в П исполнялись данные И. В противном случае О, обострившиеся вследствие КС (за исключением СК), повлекут за собой незамедлительный перевод мистера Икс в другой П, ко всеобщему неблагополучию.

(Без подписи)

ХВПД мистера Икс

Я встретилась взглядом с доктором Понсонби; мы оба моргнули.

— Я не понимаю последнюю строчку.

— «Хранить вне пределов досягаемости мистера Икс», — перевел Понсонби. — Мне уже приходилось видеть такое в других письмах. И каково ваше мнение?

— Не знаю, что и сказать… Я… я бы поставила им «отлично». Это похоже на экзамен.

Понсонби не улыбнулся. Он потер пальцем о палец — обычно такой жест означает «деньги».

— Соглашусь, им не хватает… Ой… Разумеется, не хватает какого-то проявления чувств… Я не говорю, что совершенно не хватает, но в чем-то — да. Хотя нужно учитывать и то, как сильно занята семья мистера Икс. Очень сильно. Кто-то может сказать, что это не оправдание, но лично я считаю это оправданием, достаточным, по крайней мере, чтобы извинить их нехватку эмоций. Представьте только, как они страдают из-за того, что член их семьи вынужден жить в таких обстоятельствах.

— Я пытаюсь, доктор.

Понсонби, не отводя от меня взгляда, забрал у меня листок, сложил вдвое почти без усилий — правильнее сказать, что листок сложился сам, — и аккуратно поместил его обратно в конверт. Не знаю, что Понсонби разглядел в моих глазах, но уверена, что он не разглядел и половины того, что я чувствовала. Доктор ровным шагом прошествовал к двери.