Валерий Шарапов - Бандитский брудершафт

В совхоз бандиты приехали затемно. Просвечивая пустынный переулок единственной фарой, автобус докатился до последнего дома и остановился против глухих деревянных ворот. Дверь открылась, из темного нутра высыпали Полушка, Жига и Синий, держащийся за опухшую щеку. Сообща они справились с тяжелыми створками ворот. «Опель» раз-другой фыркнул, заполз во двор и остановился. Мотор смолк, фара потухла.

В левой части обширного участка стоял деревянный одноэтажный дом, довольно большой, но приземистый. Поэтому увидеть его с улицы из-за высокого забора было невозможно. В глубине, на границе с густым лесом, имелись баня, сарай с запасом дров, колодец, беседка — все, что необходимо для тихого и спокойного отдыха.

Сыч, Татарин и Вофти-Тофти вышли из автобуса последними. Татарин, отвечавший за воровскую кассу, держал в руках большую кирзовую сумку, набитую деньгами.

— Мокрое дело у нас вышло, — проворчал Вофти.

Татарин потряс сумкой и сказал:

— Да, наследили немного, зато и куш урвали знатный!

— Мочить надо было всех. Ради чего мы там баб живыми оставили?

— Не пыли, — осадил его Сыч. — У нас теперь две дорожки. Надолго залечь на дно, чтоб о нас и думать забыли. Или подрубить самых расторопных мусоров, которые землю будут рыть и на хвост нам присядут.

— Это как же? — Татарин нахмурил густые брови.

— Думаю, для этой роли Синий сгодится.

Вофти с сомнением протянул:

— Синий? Да он прошлую ночь на стену лез от зубной боли. Ему бы клык дернуть щипцами, чтоб не мучился.

Главарь направился к крыльцу дома.

— Не будем ничего дергать, — проговорил он на ходу. — Есть у меня одна мыслишка. Айда за стол. Там все и обмозгуем.

В этот вечер по управлению дежурил майор Белецкий, человек бывалый, опытный. Получив по телефону информацию о вооруженном грабеже в сберкассе на Дворцовой набережной, он быстро сообразил, кто занимается оперативной разработкой подобных преступлений, и позвонил Старцеву. Тот выслушал дежурного, поднял по тревоге свою группу и уже через полчаса был на месте.

Дежурный наряд, прибывший первым из ближайшего отделения милиции, как ему и полагалось, до приезда оперативников ничего не трогал, произвел первоначальный осмотр, обнаружил метрах в пятидесяти от сберкассы пустой инкассаторский автомобиль. Его водителя нигде не было.

Врачи вызванной кареты «Скорой помощи» тоже оказались не у дел. Милиционеру и инкассатору, убитым бандитами, они помочь ничем не могли, лишь констатировали смерть, наступившую от проникающих ножевых ранений. До приезда сотрудников МУРа они занимались женщинами, работницами сберегательной кассы, отпаивали Шурочку настойкой валерианы, уговаривали Антонину, нервно курящую у открытой форточки, не переживать и взять себя в руки.

Сыщики приехали по темноте и сразу приступили к работе. Старцев осматривал помещение, Егоров листал последние записи в отчетной финансовой документации, Горшеня фотографировал все, что могло пригодиться в расследовании, Бойко с Баранцом бродили по округе в поисках следов и возможных свидетелей преступления.

На деревянном полу в лужах собственной крови лежали трупы сержанта милиции Зубова и инкассатора Малинко. Первый был убит двумя ударами ножа в живот и в грудь, второй — одним отработанным ударом в шею.

Производя осмотр, Иван изредка обращался с вопросами к молодой девушке по имени Светлана. Пока она была единственным свидетелем, сохраняющим самообладание и способным рассказать о налете без нервов и истерики. Ее подругу Шурочку трясло, и в ближайшие несколько часов к ней подходить не следовало.

Не лучше выглядела и руководитель Государственной трудовой сберегательной кассы второго разряда Антонина Панченко. Правда, природа ее стресса была несколько иного характера. Она считала себя ответственной за трагедию в вверенном ей учреждении, тяжело переживала смерть двух мужчин и утрату государственных денежных средств.

— Значит, два налетчика были примерно одного возраста? — осторожно обходя лужу на полу, спросил Старцев.

— Да, лет по сорок пять или чуть больше, — тихо ответила девушка.

— Один имел внешность азиата, а второй?

— У второго внешность обычная, только какая-то суровая, с колючим, неприятным взглядом.

— Ясно. А третий?

— Третьему лет двадцать пять.

— Вы говорите, что у него была на лице повязка?

Светлана кивнула.

— Да, его я лучше других рассмотрела. Это он подскочил первым и разбил локтем стеклянную перегородку.

— А зуб-то у него на самом деле болел или повязку на лицо он для маскировки намотал?

Девушка замялась, не зная верного ответа, но тут очнулась Антонина, стоявшая у окна.

— Опухшая у него была щека, это точно, — сказала она и резко затушила папиросу в пустой консервной банке. — После того как локтем по стеклу двинул, он скривил свою рожу и за подбородок схватился. Сволочь!

Егоров поспешил воспользоваться тем, что начальница пришла в себя.

— Антонина Ивановна, а почему бандиты не приказали вам открыть сейф? — спросил он. — Они его видели?

Та пожала плечами.

— Видели. Да кто их знает, почему не приказали. Может, подумали, что мы всю наличность в мешок для инкассатора сложили. Или торопились.

— О чем бандиты говорили между собой? — задал очередной вопрос Старцев.

— Молодой с больным зубом помалкивал, — первой ответила Светлана.

Антонина дополнила ее:

— Татарин нервничал и командовал. От входа крикнул: «Все бабки на полку!», меня росомахой назвал, когда подал кирзовую хозяйственную сумку. А угрюмый только раз раскрыл рот.

— И что же он сказал?

— Точно не помню. Поторопил дружков и сразу вышел на улицу.

— Я закончил, Иван Харитонович, — доложил Горшеня, пряча в чехлы фотоаппарат и вспышку.

— Инкассаторскую «эмку» снял?

— Нет.

— Сделай несколько снимков и жди нас в машине. Мы через десять минут тоже заканчиваем.

Через час оперативники прибыли в управление. Вроде недавно расстались на крыльце главного входа, разъехались по домам в надежде на отдых. Но судьба распорядилась так, что рабочий день для них внезапно продолжился.

— Что скажете, товарищи? — спросил Старцев и включил электрическую плитку.

— Знакомый почерк, — первым откликнулся Вася Егоров, который совместно с Ефимом Баранцом засел за скучную бумажную работу, заполнение протокола осмотра. — Обратил внимание на то, куда нанесены ножевые удары?

— Что ж я там, по-твоему, делал?! Конечно, обратил! — недовольно пробурчал Иван. — Одного ударили и в живот, и в грудь, второго — в шею.

— Ну вот. Абсолютная аналогия с четырьмя предыдущим налетами.

Олесь Бойко частенько подвергал критике умозаключения Василия.