Валерий Шарапов - Бандитский брудершафт

Не удержался он и на этот раз:

— Это могло быть чистым совпадением. Куда обычно бьют ножом для нанесения смертельных ударов? Шея, грудь, живот. Вот если бы татарин и раньше фигурировал в показаниях свидетелей, то…

— Так не было раньше свидетелей! Чисто работали эти суки.

Между Василием и Олесем снова вспыхнула жаркая дискуссия. Но никто вокруг не всполошился. Они были давними друзьями, и никакие разногласия в служебных делах не могли их по-настоящему рассорить.

Старцев не стал прерывать спор и подошел к любимому подоконнику подымить папиросой. Пусть выпустят пар, заодно, возможно, отыщут подсказку, где искать эту чертову банду. Так и раньше бывало. Спорят, ругаются, кричат друг на друга, и вдруг кому-то в голову приходит гениальная идея.

Иван прислонил к стене тросточку, выдернул шпингалет, распахнул оконную створку, достал папиросы и покосился на черный телефонный аппарат, стоявший на его рабочем столе. Пока он безмолвствовал, но в любую секунду мог разразиться требовательной звонкой трелью.

Баранец, сидящий неподалеку, тотчас подлетит, сорвет трубку, четко, по-военному ответит, многозначительно глянет на Старцева и скажет: «Так точно, на месте. Передаю».

Придется тушить папиросу, спрыгивать с подоконника и, позабыв о трости, хромать к столу. В трубке Иван услышит озабоченный голос комиссара Урусова. Дежурный по управлению, конечно же, успел доложить ему об очередном налете на сберкассу. О подобных ЧП руководству сообщают в первую очередь.

Вначале Урусов прикажет изложить подробности.

Он выслушает отчет о выезде и работе оперативной группы Старцева на месте преступления, а потом осведомится:

«И каковы же ваши выводы, Иван Харитонович?»

Придется согласиться с версией Васи Егорова и признаться: «Судя по почерку и некоторым другим признакам, это работа все той же банды, Александр Михайлович».

Тогда, не скрывая усталости и раздражения, тот отрежет: «Пятое вооруженное ограбление за полтора последних месяца! Это уже переходит все границы! Даю вам трое суток на то, чтобы найти и обезвредить банду. В противном случае на ближайшей коллегии будет поставлен вопрос о вашем служебном несоответствии».

Иван живо представил все это, вздохнул и забрался на подоконник. Искорка от подожженной спички ударилась в стекло открытой створки, отлетела и упала на пол. Иван затянулся пару раз, выпустил клуб дыма и снова задумался, глядя в темное московское небо.

«Хорошо бы от Сани какую весточку получить», — подумал он и невольно улыбнулся, вспомнив об отсутствующем товарище.

Задание, с которым его друг отправился в ресторан «Гранд», чем-то походило на рейды в тыл врага. Такой же риск, та же импровизация. Одно слово, фронтовая разведка!

Во рту у Ивана горчило от крепкого табачного дыма.

Он с отвращением затушил окурок в пепельнице, плюнул в окно и проворчал:

— И Ким куда-то запропастился. Где он? Какого черта не звонит, не приходит?!

Несколько дней — рано утром и поздно вечером — Костя Ким ходил за Васильковым по пятам. Утром он загодя появлялся в Межевом проезде и садился на лавочку у палисадника. Одежда, обувь, стрижка и повадки у него были точь-в-точь как у приблатненного пацана. Если местные и встречали его на улицах, то не трогали, принимали за своего. По большому счету, Костя и был здесь своим, так как до войны некоторое время проживал в Марьиной Роще, лично знал некоторых блатных, навеки сгинувших в лагерях и тюрьмах. Он сидел на лавочке, лузгал семечки, курил и делал вид, будто наслаждается свежим летним утром, при этом осторожно посматривал сквозь кустарник за входной дверью нужного дома.

Едва Васильков выходил и поворачивал к ресторану, Ким устремлялся следом. Так происходило каждое утро. А поздними вечерами молодой человек ждал появления Александра Ивановича из ресторана в Крестовском переулке и сопровождал его до самого дома.

Однако поговорить не получалось. Всякий раз за Васильковым таскался один и тот же молодой тип. Он явно следил за ним, должен был выяснить, нет ли у того каких подозрительных контактов. Вот Костя и дрейфил подходить к майору, не желал его подставлять.

Ситуация складывалась патовая. Ким был единственным связующим звеном между Васильковым и оперативно-розыскной группой Старцева. По маршруту от Межевого до Крестовского и обратно улучить момент и переговорить не получалось. В полуподвале постоянно ошивался дворник Тимофей, и соваться туда было опасно. Оставался последний вариант — ресторан.

При разработке и подготовке операции посещение Костей ресторана «Гранд» рассматривалось как крайняя мера. Именно под нее в бухгалтерии управления Старцев получил и передал Косте две тысячи рублей.

И вот теперь, не имея возможности получить от Василькова информацию, Костя решился.

— Что-что!. Хапнули выручку с трех касс, а теперь залягут на дно, затаятся.

— Тридцать тысяч увели. — Егоров играл желваками на скулах. — Ежели на базаре или в коммерческом затариваться, то десятерым взрослым мужикам на неделю хватит. А ежели в магазинах нормированной торговли, то, почитай, месяца на два.

— Поэтому я и настаиваю на розыске татарина! — кипятился Бойко. — Не будут они долго с деньгами сидеть в подполье, все равно проявятся! На рынках, в магазинах, в том же «Гранде»!

— Сорокалетних татар и угрюмых мужиков того же возраста в Москве десятки тысяч! — возразил Василий. — Ты всех намерен задерживать?

— Может, и не всех. А по-твоему выходит, что их вообще не надо искать?! — напирал Бойко.

— Как ты собираешься их искать?

— А про Карпова Наума Лазаревича ты забыл? Про нашего штатного художника тебе напомнить?

— Ну и чем тебе в этом конкретном случае поможет Наум Лазаревич?

— Как чем?! — бесновался Олесь. — Пригласим завтра этих женщин с Дворцовой набережной, передадим на несколько часов Карпову, и пусть он рисует портреты с их слов.

Василий устало помассировал переносицу.

— Хрен с тобой, завтра с утра этим и займешься.

Бойко явно не ожидал такого поворота событий.

— Что-то ты быстро включил заднюю. А сам-то что будешь делать?

— Попытаюсь найти молодого гаденыша с гнилыми зубами.

В этот момент очнулся от своих раздумий Старцев, уловил последнюю фразу, заинтересовался ею, слез с подоконника и включился в беседу двух друзей:

— Поподробнее, Вася. Как ты намерен его искать?

За годы войны сеть стоматологических учреждений в стране уменьшилась почти вдвое, как и число зубных техников. В середине 1945 года их насчитывалось чуть более десяти тысяч на всю огромную страну. Хотя в Москве с этим дела обстояли относительно неплохо, стоматологические амбулатории и зубоврачебные кабинеты имелись в каждом районе.