Антон Чиж - Машина страха

Раздался презрительный смешок мадемуазель Волант.

– Вы проводили эксперимент? – спросил Прибытков в глубоком возмущении. – И ничего мне не сказали?

Погорельский пробурчал что-то невнятное.

– Прошу тишины! – повысил голос Ванзаров. – Испытание несложное и безопасное. Кладете ладонь на фотографическую пластинку, господин Лебедев дает слабый ток, после чего возникает отпечаток электрофотографии. Господин Погорельский может подтвердить: среди двенадцати испытуемых ни одного убитого наповал…

Всеобщее внимание сильно смутило доктора. Деваться ему было некуда.

– Это незаконно, – раздался слабый возглас.

– Вы что-то сказали, господин Клокоцкий? – спросил Ванзаров.

– Нет-нет… Ничего… Послышалось…

Новых попыток бунта не случилось. Наверняка стены участка помогли. Ванзаров был готов подавить любые.

– Предупреждаю, – сказал он и выдержал паузу. – Отказ от прохождения электрофотографии будет означать признание вины. Господин Мурфи, вам ясно?

Химик злорадно улыбнулся.

– Сочту за честь.

– Прекрасно… Господин Калиосто и мадемуазель Люция?

Возражений не было.

– Мадам Иртемьева и мадемуазель Ланд?

– Разумеется, мы согласны, – ответила Вера.

– Мадемуазель Муртазина?

Нинель сменила платье горничной на черное, траурное. Глаза выплаканы. Она кивнула молча.

– Господа Прибытков и Погорельский?

– Как вам будет угодно – пользуйтесь моим методом!

Ответ доктора относился к криминалисту. Аполлон Григорьевич держал невозмутимое лицо.

– Господин нотариус?

Клокоцкий не имел возражений.

– Мадемуазель Волант желает отказаться?

– Делайте скорее, – ответила она, первой подошла к столу и вынула левую руку из муфточки. – Где тут пытают?

Лебедев подвинул черную пластинку, уже обмотанную проволокой, и положил на нее металлическую цифру «1».

– Еще минуту внимания, – сказал Ванзаров. – До проведения последней электрофотографии прошу никого не расходиться.

Машинка загудела. Раздался щелчок. Электрическая женщина отдернула руку и отошла с видом победительницы.

Аполлон Григорьевич довольно шустро проводил опыт, как будто сам изобрел. Менял пластинки, обматывал проволокой и клал очередную металлическую цифру, – в его запасах нашелся печатный набор подпольной типографии, разгромленной полицией. Господа и дамы самостоятельно клали ладони. Только руку Нинель Лебедев чуть прижал и посмотрел ей в лицо. Она не улыбнулась и не отвела взгляда.

Не прошло и четверти часа, как все было кончено.

Ванзаров отдал общий поклон.

– Благодарю… Электрофотографии будут готовы к утру. Тогда будут сделаны необходимые выводы. До этого никому не разрешается покидать столицу… Это и вас касается, господин Прибытков… Переночуйте у доктора Погорельского. Или можете здесь, в участке. Свободная камера найдется…

Пристав многозначительно покивал. А господин редактор только заявил:

– Возмутительно!

– Все свободны, – сообщил Ванзаров. – Прошу всех быть здесь к полудню…

Испытуемые двинулись к выходу.

– Господа, прошу собраться на улице! – послышался голос Калиосто.

Никто не кивнул Ванзарову на прощание, никто не сказал доброго слова. Даже Нинель.

– Ну как? – спросил он Лебедева.

– Вы хоть талант, но жулик, – ответил Аполлон Григорьевич, сворачивая провода от машинки. – Счастье, что служите в полиции, а не промышляете аферами… Лови вас, такого умного…

– Достаточно убедительно?

– Чушь надо нести с уверенным видом. Тогда верят.

– Благодарю…

– Не за что… У нашего директора Департамента и у вас получается изумительно… Сам чуть в обморок не грохнулся… А бедняга доктор на меня всерьез разобиделся… Придется его «Слезой жандарма» отпаивать… Одна мензурка – и полон сил.

Трудно было представить, что еще утром Лебедев еле держался на ногах. Просто не узнать великого криминалиста.

Незаметной тенью в приемном отделении возник Курочкин. Филер был собран.

– Они пошли все, – кратко доложил он.

– И мадемуазель в траурном платье? – спросил Ванзаров.

– Так точно…

– Выступаем через десять минут…

– Не рановато? – спросил Лебедев. – Только войдут во вкус.

– Лучше раньше, чем потом собирать трупы…

– С вами не поспоришь. – Лебедев снял со стола походный саквояж. – Лично я в полной готовности…

Курочкин исчез так же незаметно, как появился.

Лебедев подошел поближе, чтобы пристав мучился и не мог подслушать.

– Друг мой, откройте секрет: чем их увлек ваш Калиосто?

– Магия, – ответил Ванзаров, глядя изумительно честными глазами. – И капелька логики… Остается ждать результат.

Парадная дверь была на замке. Кто-то проявил излишнюю осторожность. Вырывать с корнем еще один замок Ванзаров не стал. Его появление должно остаться незамеченным.

Из нагрудного кармашка пиджака он вытащил металлический предмет с хитро загнутым концом, смахивающий на воровской инструмент. Отмычка и была. Появилась она у Ванзарова по случаю, а пользоваться учили мастера своего дела из уважения и от скуки, в ожидании назначенного судом срока. Обучили недурно. Курочкин не понял, что случилось: вроде бы только Ванзаров пристроился к двери, шевельнул рукой, замок и сдался.

Тихонько расширив щель, Ванзаров проник в прихожую. Курочкин остался на лестничной площадке. Остужать порыв Лебедева, которому не терпелось залезть в самое пекло – и испортить дело.

Ступая неслышно, Ванзаров очутился под прикрытием проема, за которым начиналась гостиная. Все, кто испытал на себе электрофотографию, были вместе. Расселись кто где мог полукругом. Калиосто стоял перед ними. Фрак его валялся в ногах, рукава шелковой рубашки свисали, ворот распахнут. Он широко расставил руки:

– Чистые и светлые мысли, придите… Придите ко мне… – воззвал он.

С того места, где он стоял, Ванзарову были видны Прибытков, Клокоцкий, Люция и Волант. Мужчины покачивались с закрытыми глазами, маленькая женщина свесила голову. Только мадемуазель магнетизер смотрела прямо, не мигая.

– Я вижу вас, мысли…

Волант вскочила, метнулась к Калиосто и выхватила из муфты руку, в который был зажат револьвер. С коротким замахом она ударила рукояткой в висок гипнотизера. Калиосто повалился как подкошенный. Люция вскрикнула, но мадемуазель Волант наставила оружие.

– Никому не двигаться, – сказала она ровным голосом. – Надоела мне эта болтовня, пора к делу… Если кто не знает, в обойме шесть патронов… Еще шесть здесь…

В ее левой руке появился револьвер с коротким стволом.

– Стреляю метко, хватит на всех. Хочу знать одно: куда уважаемый Иона Денисович спрятал свой аппарат. Условия простые: тот, кто знает – рассказывает и остается в живых. Остальные, увы, нет…