Ашвин Сангхи - Ключ Кришны

Дети молчали, осмысливая полученную ими от наставника информацию. Джагатсингх сделал глубокий вздох перед тем как возобновить свой рассказ.

— Итак, мы увидели, что греческий посол принял одну из ветвей индуизма. Он ознакомился с обрядами и обычаями, прочел древние тексты. Не исключено, что были и другие греки, последовавшие примеру посла и ставшие кришнаитами. До недавнего времени европейские ученые твердо придерживались мнения, что имя «Кришна» это всего лишь искаженное «Христос», а все легенды о Кришне основаны на библейских историях. Но колонна Гелиодора развеяла их заблуждение. Надпись на ней доказала, что поклонение Кришне существовало задолго до возникновения христианства.

Мне было понятно, что если не избавиться от Дроны, то силам Пандавов придется нелегко. Я попросил Бхиму убить слона, которого звали Ашватхаман, так же, как и сына Дрона. После этого все воины Пандавов стали громко кричать, что убит Ашватхаман. Дрона не поверил им, но обратился к Юдхиштхире, зная, что тот прославлен отсутствием лжи в своих словах.

— Это правда? Неужели Ашватхаман действительно мертв? — спросил Дрона.

Юдхиштхира смутился и ответил:

— Да… А шватхаман мертв… Человек ли это б ыл, а может и слон…

Но Дрона расслышал только первые слова, сложил оружие, спустился с колесницы, сел на землю и закрыл глаза.

— Убейте его! — призвал я Пандавов, но те заволновались.

— Как можем мы убить его! Ведь Дрона — брахман! — ответили они мне.

— Он — сын брахмана, но выбрал жизнь кшатрия! Так пусть и умрет смертью кшатрия на поле боя! — закричал я.

Наконец, Дхриштадьюмна, сын Друпады, достал свой меч и обезглавил Дрону.

В один прекрасный день Джагатсингх позвал Канху и сказал ему:

— Сынок, сегодня я хочу сказать тебе кое — что крайне важное.

— Да, папа, что это?

— Ты уже знаешь, что семь поколений назад наши предки участвовали в постройке нескольких значительных дворцов и храмов. С тех пор вот эта небольшая керамическая пластина передается от отца к сыну. И вот сегодня я передаю ее тебе!

Джагатсингх вручил Канхе квадратную пластину. Каждая ее грань была четыре-пять сантиметра. На одной стороне пластины Канха увидел начертанные на санскрите строки. Перевернув ее, он увидел четыре одинаковых углубления.

— Эта пластина несет в себе какой-то тайный смысл, папа? — спросил Канха.

— Она взята из одного храма, который скрывает очень древний секрет. Пластина должна указать на это место.

— Почему же ты отдаешь ее мне?

— Я опасаюсь нарастающего противостояния между индусами и мусульманами. В любой момент может произойти полномасштабное столкновение. Я уже пожил, а у тебя вся жизнь впереди. Пообещай, что приложишь все усилия, что бы сохранить эту вещь, — сказал Джагатсингх и крепко обнял сына.

— Обещаю, папа. Я уверен, что не подведу тебя, — гордо заявил Канха, продолжая разглядывать загадочную пластину.

Уже на следующий день Беснагар полыхал в огне, повсюду творилось насилие. Канха бегал по улицам в поисках отца. Объединившиеся в банды индусы согнали в одно место мусульманских священнослужителей и учителей, и подожгли их. Группы мусульман в ответ громили лавки торговцев-индусов. К вечеру тело Джагатсингха обнаружили в колодце с пробитой кирпичом головой.

Канха не стал терять драгоценного времени на литье слез, а устремился в Видишу, ближайшую к Беснагару железнодорожную станцию. Он успел вскочить на какой-то, уходящий неизвестно куда, поезд. Канхе очень повезло — все остальные поезда на станции были сожжены.

Канха остался без семьи, денег, каких-либо запасов. Все, что у него было, это древняя керамическая пластина, переданная ему отцом.

Железнодорожники проявили к мальчику милосердие и не ссадили его с поезда, позволив доехать до Бомбея. Ступив на платформу вокзала, Канха очутился в бурлящем море, состоящем из снующих во все стороны людей. Весь день он провел на вокзале, пытаясь выпросить себе немного еды, но никто не разжалобил вид голодного и усталого подростка. К вечеру Канха, страдающий от голода и жажды, сжался в клубок в углу здания вокзала.

Утром Канха, открыв глаза, увидел смотрящего на него человека с добрым лицом. В одной руке незнакомец держал стаканчик с горячим чаем в другой — пакет с треугольными пирожками самоса.

— Ешь! — сказал он Канхе, и тот без промедления умял все самоса и запил их горячим чаем.

— Как тебя зовут, — спросил Канху накормивший его молодой человек.

— Канха.

— С таким именем ты ничего не добьёшься в городе, оно не достаточно сильное, не внушает страх. Я буду звать тебя Хан! Мое же имя Рахим. Я научу тебя всему необходимому. Можешь звать меня Дада, я, действительно, вроде папаши в этих местах.

— Вы мусульманин? — насторожился Канха, только что ставший свидетелем резни на религиозной почве.

— Нет, я английский протестант! Что, вообще, за глупые вопросы тебя интересуют? — возмутился Рахим.

— Но вы дали мне новое имя — Хан. Могу ли я, индус, носить мусульманское имя?

— Канха или Хан? Почти одинаковые буквы и звуки, какая разница! В любом случае, просто приняв мусульманское имя, ты не станешь мусульманином.

Канха кивнул и застенчиво улыбнулся. Так началась его новая жизнь под новым именем.

Доведенная до отчаяния страхом потерять детей Кунти явилась на берег реки, где предавался размышлениям Карна. Она молча стояла и ждала, пока он не обернется к ней. Когда Карна заметил ее, он встал и поклонился.

— Сын колесничего Адиратхи склоняется перед тобой. Чем могу служить, о царица?

Кунти открыла Карне истинные обстоятельства его появления на свет. Она также попросила его присоединиться к своим братьям Пандавам вместо того, что бы продолжать сражаться за Дурьйодхану. Глубокая грусть овладела Карной, но он остался твёрд.

— Ты просишь меня пойти против моей дхармы. Ты лишила меня своей материнской любви и бросила беспомощным в реку, а теперь говоришь мне о долге? Ты молчала все эти годы, но заговорила, как только Пандавам стала угрожать большая опасность. Я не предам Дурьйодхану! Но поскольку ты пришла ко мне с просьбой, то я дам обещание. Я не убью Юдхиштхиру, Бхиму, Накулу и Сахадеву! Я сражусь только с Арджуной, и, независимо, кто из нас победит, у тебя останется пятеро сыновей!

— Сегодня мы освоим новый способ, — сказал Рахим. — Ты встаешь позади человека, расставляешь указательный и средний пальцы вот так, как буква «V», и потихоньку залазишь ими в задний карман. Пока ты этим занят, я буду отвлекать внимание «клиента», так, что он не почувствует как исчезает его кошелек. Вот бумажник, украденный мною вчера. Я кладу его в свой задний карман. Теперь попробуй эту технику на мне.