Ольга Погодина-Кузмина - Уран. Роман-реконструкция

Павел, о котором Эльзе почему-то совсем не думала в эти дни, вдруг явственно представился ей — открытый ворот белой рубашки, загорелая крепкая шея. Синие, прохладные, как апрельское небо, глаза.

Их разговоры, блуждание по песчаным дюнам, мечты о будущем — теперь всё казалось ужасно далеким, будто рассказ из книжки. Верно, Павлик уже вернулся в Москву, пошел в институт на занятия. Так лучше. Ему не надо видеть, какой она стала сейчас, как безобразно раздулись от побоев и отяжелели ее ноги, как распухло лицо.

Эльзе уже понимала, что ее судьба решена и помочь ей не сможет ни Павел, ни сам Гаков, даже если бы захотел. Главное, чтобы спаслись ее братья — только об этом девочка молилась в тюремном дворе.

Грузовая машина заехала в ворота. Дверь в кузове, как старый сундук, закрывалась на железный засов с висячим замком. Надзиратель загремел ключами. Их с матерью завели в кузов, велели сесть на лавку. Эльзе слышала, как снаружи запирают замок.

Куда везут — в другую тюрьму? На расстрел? Мать не глядела на дочку, только всё раскачивалась, потирая висок кончиками пальцев. Напевала старинную песню:

— Мы вышли в море в большой рыбачьей лодке… В час, когда солнышко поднимается в синее небо…

Эльзе шепнула:

— Матушка, я ничего им не сказала…

— Мне что за дело?.. Я тебя не знаю!

Ком в горле, будто колючая солома набилась в рот. Мать тоже били. Нужно не думать об этом. Нужно молиться, чтоб Эйнар, Вайдо, Арво, Вальтер и Юрген спаслись.

Машина остановилась. Пожилой охранник с висячими усами — тот, что замахнулся на мать прикладом, — велел им выходить.

Военные грузовики стояли у кромки леса. Между деревьями Эльзе видела солдат в брезентовых плащах. Из личного автомобиля выбрался полковник. На его ногах были высокие и блестящие хромовые сапоги.

Пошли через лес. Эльзе уже поняла, что их ведут к бункеру. Откуда узнали место? Неужто матушка, обезумев от горя, невольно выдала тайну? Или, может быть, Вайдо тоже был схвачен, не выдержал пыток?

Эльзе закричала лебединым кличем — условный знак, предупреждающий братьев об опасности. Надзиратель наставил на нее автомат. Мордатый лейтенант подбежал, вытаращился в самое лицо, зашипел:

— Еще закричишь — придушу!

Мать хрипло засмеялась.

— Не кричи, дура! Мальчиков там нет. Они ушли… На рыбачьей лодке в море. В час, когда солнышко поднимается в синее небо…

В сотне шагов от входа в бункер надсмотрщики остановились. Эльзе видела, как солдаты окружают поляну широким кольцом, ложатся на землю. На их касках покачивались привязанные ветки.

Мордатый офицер Савельев, который бил девочку на допросах, подбежал, приказал:

— Ты, сейчас пойдешь ко входу в землянку. Скажешь, что здесь ваша мать. Скажешь, что они окружены, сопротивление бесполезно. Пускай выходят. По одному, без оружия.

Полковник подошел, чуть пригибаясь возле кустов.

— Кто говорит по-эстонски? Есть переводчики?

Подбежал человек в гимнастерке с красными ромбами. Стал повторять по-эстонски всё то, что говорил мордатый лейтенант. Мать снова засмеялась.

— Вы, глупые солдаты, ступайте домой! Мальчиков там нет! Мои сыновья плывут в лодке, в большой рыбачьей лодке…

Савельев вынул черный пистолет, толкнул Эльзе в спину стволом.

— Давай, шевелись!

Девочка посмотрела вокруг. Далеко, на тропинке, за оцеплением вооруженных людей, стоял директор Гаков, он прикуривал папиросу. Рядом с ним Эльзе увидела Павлика. Прохладные глаза смотрели спокойно и прямо. Не может быть, это не он — показалось. Нет, это он.

Эльзе медленно направилась ко входу в бункер. Остановилась. Оттягивала время. Савельев махнул пистолетом.

Приблизившись, девочка сложила руки возле рта, как учил ее Вальтер, и снова три раза простонала лебедем-кликуном. Упала, приникла ухом к земле. Мысленно обратилась к деревьям, окружавшим поляну: «Дядюшка-ясень, бабушка-ель, спасите моих братьев, спрячьте под своими ветками! Мать-земля, открой свои недра и тайные пещеры. Позволь моим братьям скрыться от врагов!»

Лес молчал. Мать права, они ушли. Сердце Эльзе наполнилось радостью, она засмеялась, запела:

— Братья-лебеди вышли в море! У них большая рыбачья лодка…

Вдруг на расстоянии двух шагов от ее лица приподнялся дерн, покрывавший крышу землянки. Будто черная змея показала голову. Воздух затрещал, как разрываемое полотно.

Девочка прикрыла голову руками.

Пулемет строчил, сбивая ветки и листья. Вскрикнул человек.

— Назад, назад! — кричали ей по-эстонски. Она поползла. Ее подняли.

После грохота пулеметной очереди тишина в лесу казалась особенно нежной. Замолчавшие было кузнечики — сначала один, после другой и третий — начали свой мелодичный стрекот.

Военные что-то обсуждали на тропинке. Раненому солдату перевязывали руку.

Мать сидела у старой лиственницы, раскачиваясь вперед и назад, невнятно тянула мелодию песни.

«Эльзе, где твои рубашки из крапивы? — шепнул беззвучный голос. — Набрось нам на плечи, исполни обещанье!»

«Нет у меня ничего, милый братец! Не стать вам лебедями, не спастись от чужаков!»…

— Я выхожу! — крикнул из-под земли голос Вайдо.

Солдаты замерли. Открылась дощатая крышка. Вскинув руки над головой, Вайдо поднялся из бункера.

— Не стреляйте! Я сдаюсь!

Полковник вскинул руку, солдаты замерли.

И тут пулемет застрочил за спиной младшего братца. Вайдо упал.

— E-e-e-i! — вскрикнула мать и побежала через поляну. Ее не успели остановить. Мелькнули ноги в стоптанных отцовских сапогах, крылом взлетела широкая шерстяная юбка.

Будто наткнувшись на протянутую между деревьев веревку, мать качнулась назад, запрокинулась. Взметнулись седые космы. Треск пулемета оборвался.

Пожилой усатый надзиратель, тот самый, что сердито кричал в тюремном дворе, схватил Эльзе за плечи, широкой ладонью прикрыл ей глаза.

— Не смотри, дочка! Лучше поплачь. Отойди от сердца.

Эльзе оттолкнула его. Она смотрела, как на поляне мать билась в агонии, словно большая сказочная птица, подстреленная охотником.

Наконец движение замерло. Ноги, руки, а вслед за ними всё тело Эльзе сделались ватными, она потеряла сознание.

Гаков стоял в стороне, но слышал, о чем совещались Лозовой, капитан стрелковой роты и командир операции, начальник особого отдела при управлении Прибалтийским военным округом. Возможно, в землянке засели еще пять или шесть бандитов. Вооруженные пулеметом, они могли держать оборону до темноты, а там попытаться совершить прорыв.

— Терять им нечего, товарищ полковник. Могут пострадать наши люди.

— Что предлагаете? — Полковник направил бинокль в сторону бункера.

Капитан понизил голос, что-то объясняя. Арсений Яковлевич мельком посмотрел на Павла.