Рубен Маркарьян - Ключевая фраза [litres]

Артем наблюдал за этими движениями и понимал, что стоит согласиться на предложение сотрудничать, тем более что он до сих пор не верил в свое божественное предназначение, избранность, тайное общество хранителей и тем более перемещение во времени.

«Точно не розыгрыш. Ради шутки так по голове не прикладываются. Опять же – похищение человека, это статья. Значит, или мой бред продолжается, или эти люди действительно считают кадильницу чем-то реально существующим и наделенным Божественной силой. В любом случае мне нужно все рассказать. Если это бред, то не стыдно перед Кони ни грамма. Если не бред, то они и правда все узнают, вколов мне какую-нибудь дрянь. А что рассказать? Что кадильницу эту я в первый и последний раз держал в руках в 1907 году? Подумают, что ненормальный, и все равно вколют. На всякий случай…»

– Я вижу, вы продолжаете колебаться? – Анатолий в последний раз взглянул на просвет и водрузил очки на свой мясистый нос, забавно и как-то по-детски ткнув указательным пальцем-палицей в дужку у переносицы.

– Я не то чтобы колеблюсь, – Артем старательно подбирал слова. – Я не совсем понимаю две вещи. Буду признателен, если вы мне кое-что объясните, прежде чем я вам все расскажу.

– Мы уже на полпути к взаимопониманию, – усмехнулся Анатолий. – Валяйте. Спрашивайте!

– Дело в том, что о существовании упомянутого вами предмета я узнал совсем недавно…

Глыба кивнул, соглашаясь с этой версией.

– И, честно признаться, я не уверен, что верю в рассказ о его исключительности… Как вы правильно заметили, я «могу и не верить».

Снова кивок головы.

– Так вот, если бы вы были столь любезны и просветили меня на предмет подробностей… мне было бы проще принимать решение о сотрудничестве. И второй вопрос…

Глыба чуть скривил губы в улыбке. Затем ободрительно качнул головой, мол, валяй дальше.

– Я не совсем понимаю, мне это зачем? – Артем старался сдерживать дрожащий голос и говорить как можно спокойнее и тверже. – В смысле мне более или менее объяснили, зачем нужна эта штуковина. Хотя, как я и говорил, я не верю в эти объяснения, тем не менее, учитывая обстоятельства (Артем обвел взглядом комнату, намекая на свое заточение), учитывая все обстоятельства, я уже склонен верить, что что-то в этом есть.

– Вопрос-то в чем второй? Конкретнее давайте, Артем Валерьевич, – нетерпеливо сказал Анатолий.

– Я ж и говорю, – торопливо сказал Артем. – Мне это зачем? В том смысле, что те, кто мне рассказал о свойствах кадильницы, производили впечатление серьезных людей. Вы тоже производите серьезное впечатление, может, даже излишне.

Анатолий довольно улыбнулся.

– Так вот, – Артем продолжал. – Вы все серьезные люди. До встречи с вами я тоже думал, что я не простой. И мой опыт непростого парня позволяет мне сделать наипростейший вывод: я не знаю, кто из вас круче – понимаете, о чем я? Моему здоровью в равной степени угрожает и ваша серьезность, и серьезность тех, кто меня зачем-то посвятил в эту тайну. Или вы мне вколете отравы на прощанье и замуруете в стене, или они спросят, где поклажа, и тоже впрыснут чего-нибудь в чай, а потом замуруют. Вот и вопрос, мне-то это зачем? В чем выгода?

Анатолий улыбнулся еще шире.

– Узнаю адвокатский запах, коллега!

Артем вздрогнул. Слово «коллега» в исполнении Глыбы было неожиданно созвучно с тем, что он слышал от Кони.

– Вы тоже адвокат? – выдохнул Артем свое удивление.

– У меня есть удостоверение, при случае покажу. Но если вы о практике, то – нет, я не занимаюсь адвокатской деятельностью. Это для меня очень нервная работа, а я не люблю нервничать. Врачи не рекомендуют. Да… Адвокатские штучки. Торгуемся. Мировое пытаемся заключить?

– Ну… вроде того, – Артем напрягся.

«Вот сейчас Глыба должен пустить в ход свои главные аргументы, не так давно скомкавшие липкую ленту в земной шар. Вот сейчас».

Но Глыба не шевелился. Он думал. Причем думал он как-то картинно, дважды смешно поправляя на переносице очки. Наконец, он встал и подошел к зеркалу. Внимательно посмотрел на свое отражение. Затем вернулся к столу. Артем понял, что по ту сторону зеркала кто-то наблюдает за ними, и указаний этого кого-то ждет Глыба. Но указаний не было, поэтому Глыба обязан был продолжить торги, не применяя свои увесистые аргументы.

– Я уполномочен вас просветить по первому вопросу, если понадобится. Что касается второго, то… скажем, мне нужны инструкции. Пока же я попытаюсь удовлетворить ваше любопытство насчет подробностей. Спрашивайте… Не буду же я вам от сотворения мира?..

– Мир-то кто создал? – Артем почувствовал какую-то внутреннюю злость, как тогда, в суде с колдуном.

– Бог, кто же еще? Всевышний. Вы сомневаетесь? – Глыба вновь ткнул пальцем в дужку у переносицы, хотя очки в этом не нуждались, сидели плотно, не сползая.

Вероятно, Анатолий приобрел эту привычку в детстве, когда очки ему были не по размеру – за взрослыми братьями донашивал? Деньги на дорогую оправу появились, а моторика мальчика из небогатой семьи с ростом благосостояния не исчезла.

– Я не сомневался. До последнего времени, – ответил Артем задумчиво.

– Не сомневайтесь… Все, что касается сотворения мира, все правильно написано. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Словом был Бог.

Артем вздрогнул. Странно было слышать цитату из Евангелия от Иоанна от Капитана Америки.

– Анатолий Александрович, – Артем замялся с формулировкой вопроса. – Если я правильно понял историю, которую мне поведали, то я – некий хранитель кадильницы Корея, восставшего против власти Моисея.

– Не Моисея. Аарона. Как вам должно быть известно, Моисей – это всего лишь ширма для его старшего брата. Удобная легенда, чтобы держать власть.

– А вы, значит, потомки Корея – кореяне? – спросил Артем.

Анатолий поморщился.

– Нам не нравится это прозвище – «кореяне». Вы же не называете себя «моисеяне», – Глыба сжал кулаки-кувалды. – Вы же придумали себе красивое – «хранители»! А нам, как «корейцам» каким-то, кличка досталась? Уж извините… Мы – такие же хранители, как и вы, только у нас больше прав на предмет хранения, как очевидно. Эта вещь принадлежала Корею, нашему праотцу. Так что ей положено вернуться в руки законного владельца, наследника. С правовой точки зрения тут все очень просто…

– С правовой ? – Артем посмотрел на Глыбу с удивлением.

– Да хоть с какой, Артем Валерьевич. Вещица краденая, получена вашими предками в результате разбойного нападения, говоря языком современного УК. Выбыла из владения помимо воли законного владельца, если вам такая формулировка больше нравится. Вы же адвокат, должны понимать.

– Срок давности прошел, – автоматически парировал Артем аргументы Анатолия.