Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Десять лет просидел он в заключении в Александровой слободе. Выпустили его только после гибели царевича Ивана – Грозный многих тогда помиловал, чтобы искупить свое страшное преступление. Лишь после смерти царя Ганс Бэр вернулся на родину, но здоровье его в результате всего пережитого было подорвано, и вскоре он умер.

Прочитав о зарытых им сокровищах, я, конечно, захотел их найти. Долгое время добивался, чтобы меня направили на работу в Россию, наконец мне повезло – я получил работу в Москве, в нашем торговом представительстве. Каждый свободный день просиживал в ваших библиотеках и архивах, пытаясь выяснить, куда могли попасть Царские врата с планом тайника.

Из дневника Ганса Бэра мне было известно, что всего он вывез после Новгородского погрома пять Царских врат, и все они были доставлены в Александрову слободу. Однако потом в Слободе остались только одни Царские врата, а остальные отправлены по разным городам.

После долгих поисков я пришел к выводу, что, кроме Александровой слободы, их надо искать в Москве, Сергиевом Посаде и Ростове Великом. Следы пятых Царских врат я так и не обнаружил. Вероятней всего, они тоже остались в Александровой слободе, но сгорели во время пожара.

Вы можете проверить – сначала я пытался получить официальное разрешение на поиски, однако во всех инстанциях, куда обращался, получил отказ. Меня это вывело из себя, и я решил прибегнуть к крайнему способу – вооружиться инструментами взломщика.

Я не вор, не мошенник. Мне не составляло большого труда похитить из ваших церквей очень ценные иконы, но я не сделал этого. Я хотел найти и взять только то, что по праву принадлежит нашей семье. За участие в последнем походе Грозный в Новгороде выдал Гансу Бэру дарственную на часть драгоценностей из обоза. Этот документ чудом сохранился, я могу его предъявить. Таким образом, на сокровища, спрятанные Гансом Бэром, я имею наследственные права, – с вызовом в голосе закончил свой рассказ чернобородый.

Выслушав его, Марк сделал вывод:

– Для поиска сокровищ вы, судя по всему, основательно изучили русскую историю.

– По эпохе Ивана Грозного я мог бы защитить у вас диссертацию, – самоуверенно заявил Отто Бэр.

– Это весьма похвально, но на вашем месте, прежде чем углубляться в историю, сначала надо бы заглянуть в наш Уголовный кодекс. В частности, девяносто седьмая статья предусматривает подобный случай…

Отто Бэр грубо прервал Марка:

– Я прекрасно знаю эту статью. В данном случае она не имеет никакой юридической силы.

Марк пытался переубедить чернобородого, но тот непоколебимо стоял на своем – на спрятанные опричником сокровища он имеет наследственные права.

Когда Марк спросил, как бы Ото Бэр переправил найденные сокровища через границу, тот не ответил, только снисходительно усмехнулся. Видимо, он детально обдумал и эту сторону своей незаконной операции.

Марк положил на стол перед чернобородым то самое золотое кольцо, которое я обнаружил в номере александровской гостиницы, и поинтересовался, как оно попало к Отто Бэру.

– Это кольцо – моя собственность, – подался он вперед. – Я могу получить его назад?

– Оно будет у нас, пока не закончится следствие.

Взгляд чернобородого потух.

– Этим кольцом Иван Грозный в Новгороде наградил Ганса Бэра за участие в походе и особые заслуги. Но полностью царь так и не рассчитался с ним за многолетнюю службу, сокровища в тайнике принадлежат его наследникам, – упрямо повторил чернобородый.

– В своих записках Ганс Бэр хотя бы приблизительно указывает место, где он зарыл сокровища? – пристально посмотрел Марк на Отто Бэра.

– Между Ярославлем и Александровой слободой. Других примет я сообщить не могу.

– Все еще надеетесь найти тайник?

Чернобородый с досадой поморщился:

– Не в том дело. Просто в дневнике нет более точных указаний. Если бы они были, я не стал бы с таким риском разыскивать план тайника.

– Странно. Неужели Ганс Бэр не оставил такой записи, унес свою тайну в могилу? – недоверчиво произнес Марк.

– Этого я не моту объяснить. После возвращения Ганса Бэра из Московии туда поехал его родственник Конрад Буссов. Чтобы заручиться доверием Бориса Годунова, он организовал в Нарве заговор против шведов. Не утверждаю, но, возможно, он знал о спрятанных сокровищах, что и побудило его отправиться в Московию. Однако, вероятней всего, тайник так и не был найден тогда, иначе бы Конрад Буссов постарался скорее вернуться на родину, а он пробыл в России много лет, кому только не служил: Годунову, Шуйскому, обоим Лжедмитриям. Делал услуги польскому королю Сигизмунду Третьему и его сыну Владиславу, одно время находился в лагере Ивана Болотникова.

Так разъяснилось, почему в александровской гостинице чернобородый назвался Бусовым. Чувствовалось, он гордится своим далеким предком. А я вспомнил, что говорил о Конраде Буссове там же в гостинице Окладин, и решил сбить с Отто Бэра спесь:

– Обычный наемник, которыми Московское государство было тогда наводнено. Использовали бедствия русского народа, чтобы грабить и наживаться.

В голосе чернобородого прозвучало плохо скрытое раздражение:

– Наемник наемнику рознь. Конрад Буссов написал «Московскую хронику», которой и сейчас пользуются ваши историки при изучении Смуты.

– Ганс Бэр написал в своих записках, что было в тайнике? – вернулся Марк к разговору о спрятанных сокровищах.

– Был зарыт один большой сундук, в который сложили золотые украшения и книги.

– Книги? – переспросил Марк.

– Я уже говорил, что часть книг Ганс Бэр по царскому указу оставлял в монастырях, а самые ценные должен был доставить царю в Александрову слободу. Иван Грозный, как следует из дневника Ганса Бэра, был страстным книжником, занимался пополнением своей библиотеки даже во время военных походов.

Я напомнил чернобородому разговор в московской электричке:

– Вы уверяли тогда, что Грозный убил своего сына умышленно, что царевич погиб в результате раскрытого заговора. Эти сведения тоже из дневника Ганса Бэра?

– Да, он довольно подробно написал об этом.

– Но как Ганс Бэр мог узнать о заговоре и обстоятельствах гибели царевича, если во время убийства находился в темнице?

– Иван Грозный решил использовать его знание языков и заставил в заключении заниматься переводом книг из своей библиотеки. Это давало Гансу Бэру некоторые преимущества, ему предоставили определенную свободу, и он хорошо знал обо всем, что творится в царском дворце. Царевич Иван пытался изучить латинский язык и часто заходил в келью, в которой был заключен Ганс Бэр.

– Заключенный наемник в роли наставника царевича? В это трудно поверить.