Риз Боуэн - На поле Фарли

– О чем поспрашивать?

Максвелл Найт посмотрел на Бена так, словно не ожидал, что тот окажется таким тугодумом.

– Я уверен, что в округе только о трупе и судачат. Кто-нибудь наверняка выскажет догадку, что это был немецкий шпион. Проследите за реакцией.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил Бен.

– Будем исходить из предположения, что парашютист не случайно попал именно на это поле. Если он был немецким шпионом, а как раз это мы в данном случае рассматриваем как гипотезу, то почему выбрал владения лорда Вестерхэма?

– Возможно, потому, что оно близко к Лондону и там можно удобно приземлиться.

– Почему же в таком случае у него не было при себе денег? Пешком он бы далеко не ушел. У него не нашли никаких документов, так что, похоже, он намеревался передать сообщение кому-то из местных. Или добраться до ближайшей явки. Ни рации, ни какой-то другой техники для связи со своими у него не обнаружили. Я думаю, он собирался кому-то передать ту фотографию. И вопрос в том, кому именно.

– Не хотите же вы сказать, что лорд Вестерхэм или кто-то из его соседей работает на фрицев? – смущенно хмыкнул Бен.

Макс Найт пристально посмотрел на него.

– Но вы ведь в курсе, что кое-кто из аристократов симпатизирует немцам? Взять хотя бы герцога Виндзорского [15] Британский король Эдуард VIII унаследовал трон 20 января 1936 г., но отрекся от престола 11 декабря того же года в пользу брата, будущего Георга VI, ради брака с дважды разведенной американкой Уоллис Симпсон. После отречения он получил титул герцога Виндзорского и провел остаток своих дней за границей. Умер в 1972 г. . Он помчался в логово Гитлера, как только представилась возможность. Почему, по-вашему, его отослали губернатором на Багамские острова? Чтобы американцы за ним присматривали и пресекали планы посадить его на наш трон как марионетку.

– Ну и ну! – удивился Бен. – Но ведь не все англичане со связями в Германии и даже симпатизирующие немцам стали бы активно помогать нацистам? Даже герцог Виндзорский поступил бы по чести, приди к нему посланцы Гитлера с таким предложением. Он бы ни за что не согласился свергнуть брата…

– Вы уверены, что он поступил бы по чести? – Макс Найт поглядел Бену в глаза. – Конечно, хочется на это надеяться, но ведь он уже проявил однажды слабость и склонность идти на поводу у других, не правда ли? Отрекся от своего долга ради женщины – да еще и особы с сомнительными моральными принципами. Наш нынешний король, возможно, не так обаятелен, как старший брат, но у него есть внутренний стержень. Если кто и способен привести нас к победе, так это он.

– Значит, вы хотите, чтобы я поехал в Фарли и попытался выявить там прогерманские настроения?

– Поезжайте домой и держите ухо востро, вот и все. Присмотритесь к лорду Вестерхэму и его соседям. Скажем, в радиусе пяти миль. Кто там живет?

– В том числе в двух-трех деревнях?

– Возможно. Впрочем, я уверен, что деревенские сами поспешат вам рассказать, кто прибыл недавно, кто странно себя ведет, кто отдыхал в Германии, Швейцарии, Австрии или даже просто любит Бетховена. Нет, голубчик, меня интересует добыча покрупнее. Тот, кто способен навредить по-настоящему. А кто сейчас обитает в Фарли?

– Во-первых, целый отряд Западно-Кентского полка, – усмехнулся Бен.

Макс Найт тоже улыбнулся.

– Ими занимается военная разведка. Пока что ничего не удалось накопать. Весь Западно-Кентский полк сладко спал в своих кроватях, когда наш клиент свалился с неба. И, если верить их командиру, все они до войны вели на редкость простую и скучную жизнь. Соль земли. Надежда нации. Обычные работяги. Нет, меня интересует графское семейство.

– Те, кто живет там прямо сейчас? – Бен задумался. – Ну, лорд и леди Вестерхэм. Их старшая дочь Оливия и две младшие дочери, Диана и Фиби. Оливия замужем, но вернулась к родителям с ребенком, пока ее муж несет службу на заморских территориях.

– А другие дети у лорда Вестерхэма есть?

– Еще две дочери. Марго, насколько я помню, в Париже. Застряла там до конца войны, потому что не хотела бросать своего сердечного друга-француза.

– А чем она занималась в Париже? Завершала образование?

– О нет, Марго уже вышла в свет. Ей хотелось выучиться на модельера, и она поступила в ученицы к Жижи Арманд. Насколько я слышал, делает там большие успехи.

Макс Найт что-то записал в блокноте.

– А другая дочь?

– Памела. Работает в каком-то военном ведомстве в Лондоне. Секретаршей или кем-то вроде этого, насколько я знаю.

Бен ощутил на себе взгляд Макса Найта – тяжелый, пристальный и настолько проницательный, что казалось, будто Найт читает его мысли. Он почувствовал, что лицо медленно заливает краска, но тут Макс Найт отвел глаза.

– Послушать вас, так это примерное семейство. Типичные английские аристократы и их слуги. Я так понимаю, никаких новых горничных с материка или швейцарских дворецких?

Бен усмехнулся.

– Отец говорит, что у них сейчас минимальный штат прислуги. Все лакеи отправились воевать. Ну и конечно, семье оставили только одно крыло особняка, так что много слуг ни к чему. Кухарка и Сомс, дворецкий, работают у них уже целую вечность.

– А как насчет соседей?

– Если я правильно понял, вас интересует высшее сословие, а не фермеры?

Макс Найт еле заметно улыбнулся.

– Да, скажем так, меня больше интересует высшее сословие.

– Их ближайший сосед – мой отец, – начал Бен. – Его церковь стоит на границе с усадьбой Фарли. И могу вас заверить, что отец в жизни не интересовался ничем, кроме истории и птиц.

– Птиц?

– Он обожает наблюдать за птицами. Вообще типичный деревенский викарий – ничем не выделяется, но сердце золотое. Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. В двадцатом году заразилась испанкой, и с тех пор отец живет один.

– А другие соседи?

Макс Найт явно счел, что отец Бена не стоит внимания.

– В «Симле» живут полковник Хантли с женой. Вернулись из Индии в середине тридцатых. Он ярый патриот. Рядом дом пожилой старой девы, мисс Гамильтон. Ну и Прескотты – сэр Уильям и его жена. Их усадьба, Нетеркот, неподалеку. Вы о нем, наверное, слышали, он большая шишка в финансовых кругах.

– И у них есть сын.

– Ага, Джереми, – кивнул Бен. – Мы с ним вместе учились в Оксфорде. Он был военным летчиком. Его сбили над Францией, и теперь он в немецком лагере для военнопленных.

– Вот незадача, – покачал головой Макс Найт. На лице его появилось выражение, которого Бен не мог расшифровать. Как будто тот усмехался чему-то про себя.

Найт неожиданно спросил:

– А вы, значит, не захотели в летчики?

– Я бы с радостью, сэр. – Бен покраснел. – К несчастью, перед войной я разбился на самолете, сильно повредил левую ногу. Теперь она почти не сгибается, и я не сумел бы забраться в самолет или быстро вылезти из него.