Риз Боуэн - На поле Фарли

– На кухне остались продукты, – сказала Марго. – Что мне с ними делать? Овощи, сыр. Они испортятся. В наше время нельзя переводить еду попусту.

– Так отдайте все той карге внизу. Она будет вам навеки благодарна, – отмахнулась мадам Арманд.

Марго вошла на кухню и огорчилась, что еды так мало. Четвертинка кочана капусты, две луковицы, картофелина и кусок твердого сыра. По карточкам в Париже выдавали совсем немного продуктов, приходилось хватать на рынке, что под руку подвернется. Но консьержка обрадуется и этому, а заодно, возможно, Марго удастся передать ей сообщение. Она сложила все в авоську, добавила полбутылки дешевого вина и горбушку вчерашнего хлеба. В кувшине еще оставалось молоко. Поскольку его нельзя было унести, Марго выпила молоко и сполоснула кувшин под краном. Если в квартире не будет еды, Гастон или кто-то из его друзей поймет, что она больше здесь не живет. Она изо всех сил пыталась придумать способ сообщить ему, куда отправляется и где ее искать. Впрочем, кто же ей сейчас поможет? Раз Гастон у них, пиши пропало. Прежде Марго запрещала себе думать об этом, но теперь на глаза навернулись слезы, и она их сморгнула.

Девушка вошла в спальню и крикнула оттуда мадам Арманд:

– Мой дорожный сундук на чердаке.

– Вы ведь не в круиз собираетесь, моя милая, – ответила та. – Вам потребуется совсем немного вещей. Вероятно, при необходимости вы сможете вернуться и забрать остальное.

Тогда Марго сняла с гардероба чемоданчик, подарок отца на двадцать первый день рождения. Внутри сохранился слабый запах славной английской кожи, он напомнил ей седла и сбруйную в Фарли. В чемоданчик девушка положила смену белья и чулок, кашемировый кардиган, брюки, блузку и ситцевое платье. На ней были удобные туфли на плоской подошве, а высокие каблуки ей там точно не понадобятся. Да и надо оставить место для туалетных принадлежностей.

Подойдя к трюмо, Марго заметила визитную карточку мадам Арманд с написанными губной помадой словами «ПОЗВОНИ ЕЙ». Прежде карточка лежала не там – значит, ее квартиру уже обыскивали. Как удачно, что сообщение было настолько невинным. Вполне естественно, что она хочет, чтобы ее друзья позвонили ее хозяйке. Девушка вернула карточку на место.

– Вы готовы? – послышался голос мадам Арманд.

– Мне осталось только собрать туалетные принадлежности.

– Милая моя, неужели вы думаете, что у меня в номере не найдется всех возможных сортов мыла и солей для ванн, которыми вы сможете воспользоваться? Бросайте в чемодан свою косметику, зубную щетку и салфетку для умывания, и достаточно.

– Сначала мне нужно уединиться на минутку, – ответила Марго. – С тех пор как меня вытащили из постели посреди ночи, мне не позволили воспользоваться уборной.

– Хорошо-хорошо, – согласилась мадам Арманд, – но поторопитесь. Если мы слишком задержимся, шофер-немец сочтет это подозрительным. Вы ведь понимаете, что он доложит начальству о каждом вашем шаге.

Марго отправилась в ванную и побросала в косметичку зубную щетку, зубной порошок, порошки от головной боли, чистую салфетку для умывания, легкий крем для лица. Внезапно она осознала абсурдность происходящего – ее, возможно, скоро станут пытать, а то и вовсе убьют, а ее заботит безупречный внешний вид. Наконец она сходила в туалет, включила воду над раковиной, приподняла биде и отодвинула плитку под ним. Как удачно, что ей досталась меньшая из двух раций. Диапазон ее составлял всего лишь пятьсот миль, зато она была достаточно компактна и помещалась в портфель или даже под биде.

Марго уставилась на рацию, размышляя, что делать дальше. Лучшего тайника ей не найти. Чтобы добраться до рации, немцам пришлось бы просто-напросто разнести квартиру. Да и не включишь же ее сейчас, когда в соседней комнате сидит мадам Арманд. Придется подождать. Если она притворится покорной и послушной, тогда, может быть, ей позволят вернуться сюда за какой-нибудь забытой вещью. Она вынула из косметички порошки от головной боли и положила их обратно на полку. Затем поставила биде в его обычное положение и закрыла кран.

– Mon Dieu [21] Боже мой ( фр. ). , да вы и правда долго терпели, – хихикнула мадам Арманд.

– Еще бы. Думала, лопну, часами сидя там на стуле и ожидая, когда явятся меня допрашивать. – Вдруг ее осенило. – Можно я быстренько приму душ?

Смеситель в душе громко ревел, но Марго все равно боялась, что его шум полностью не заглушит писк морзянки.

– Милая моя, в «Рице» вы сможете понежиться в ванне, как только мы туда прибудем. Наберете горячей воды до краев. Сущее наслаждение.

Марго постаралась изобразить на лице удовольствие и воодушевление. Она положила косметичку в чемоданчик и закрыла его.

– Этого должно хватить на несколько дней, – заметила она.

– Возможно, больше вам и не понадобится, – ответила мадам Арманд.

Марго не стала уточнять, значило ли это, что к тому времени ее отпустят или, наоборот, посадят в тюрьму, а то и расстреляют. Девушка подхватила чемоданчик и направилась к полуоткрытой двери.

– Я готова, – сказала она.

Долфин-Сквер, Лондон

Джоан Миллер, секретарша и правая рука Максвелла Найта, постучала в дверь его кабинета и вошла в эту святая святых с серьезным и озадаченным лицом.

– Мы только что получили сообщение, сэр. От герцога Вестминстерского.

– Вот как? А что ему надо?

– С ним связалась мадам Арманд.

– Парижская модельерша? А, ну да, она ведь когда-то была его любовницей, не так ли? Много лет тому назад. И много любовников тому назад, насколько я понимаю. Так чего же, черт возьми, она от нас хочет? Разработать новую форму для британской армии?

– Она хотела нам передать, что немцы схватили кое-кого из наших.

– Черт. Кого?

– Леди Маргарет Саттон, дочь графа Вестерхэмского.

– Проклятье! Черт побери! – Тут и Макс Найт занервничал. – Вовремя, ничего не скажешь. Или, по-вашему, это просто совпадение?

– Я не верю в совпадения, сэр. – Лицо мисс Миллер было бесстрастным.

– Я тоже. Думаете, она в курсе? Я имею в виду мадам Арманд.

– Она предложила свою помощь, – сказала мисс Миллер. – Если мы хотим вызволить девушку оттуда, она сделает все, что от нее зависит.

– Очень мило с ее стороны, – заметил Макс Найт. – Любопытно, ей-то какая в этом выгода?

Фарли

Памела вошла к себе в комнату, сбросила жакет на кровать и вздохнула с облегчением. Наконец-то она осталась одна. Встреча со всей семьей разом, после нескольких месяцев разлуки, да еще и после волнительного свидания с Джереми, оглушила ее. Теплое послеполуденное солнце светило в выходящие на запад окна, в глубине переднего двора плавно скользила по озеру пара диких уток. Только вид армейского автомобиля и скрежет его колес по гравию напомнили ей, что не все в Фарли так же, как раньше. Девушка огляделась, рассматривая милые сердцу привычные вещи. Вот читаные-перечитаные книги в белом книжном шкафу, «Черный Красавчик» и «Энн из Зеленых Крыш»; альпийский колокольчик и куклы, которые она купила в Швейцарии, когда училась там в пансионе; фотография в рамке – Памелу представляют их величествам. Даже пахло в комнате по-домашнему – слабый душок воска для мебели и древесного дыма: зимой здесь топили камин.