Николай Пахомов - Золото гуннов [Proza.ry]

— Ну, уж это вряд ли… — усмехнулась Делова, вспомнив, как пушат в своих кабинетах матом оперативники. Да так громогласно и витиевато, что и в коридорах, на стенах, портреты выдающихся юристов и министров МВД морщатся. — Ментам, друг Ваня, к сожалению, только зэки могут фору дать. Но никак не ученые мужи. Сплошь матерщинники.

— Клевета и оговор! Клевета и оговор! — Сделал наигранно обиженное лицо оперативник. — Клевета, Ольга Николаевна.

— А ты в суд на меня подай. За клевету. — Подмигнула озорно.

— Придется, — в тон ей отозвался Федорцов.

Следователь по особо важным делам хотела еще что-то сказать, но тут к ним подошел Агафонов.

— Ольга Николаевна, все отснято. И на фото, и на видео, — доложил сжато.

— Панорамные снимки для фототаблицы будут? — на всякий случай спросила Делова, прекрасно понимая, что Агафонов не новичок в криминалистике и без ее напоминаний дело свое знает крепко.

— Обижаете, товарищ подполковник. Конечно, все снято и будет предоставлено в лучшем виде.

— Тогда изымем образцы грунта, черепушек… там и там, — указала авторучкой на участки бывшего погребения, — зафиксируем это в протоколе и на видео, опечатаем в конвертики — и можно возвращаться восвояси. Наша миссия выполнена.

— А фрагменты костей?

— Костями пусть займутся наши коллеги-археологи. Им давно не терпится это сделать. Как застоявшиеся кони, копытами бьют, — съязвила чисто по-женски. — Пусть приступают… А то все спорят и спорят…

— Мне говорили, что они так с оппонентами себя ведут, но, оказывается, и между собой.

— Бывает… — философски отнесся к данному факту Агафонов, заканчивая сбор и упаковку в пакетики последних вещественных доказательств, указанных следователем. — Впрочем, если верить пословице, то когда милые бранятся, они только тешутся!

— Что верно, то верно, — оценила улыбкой шутку криминалиста Делова.

— А то!

— И пока друзья-археологи будут заняты делом, мы тем временем полюбуемся окрестностями и природой, — продолжила Ольга Николаевна. — Какая чудесная природа тут! С городской не сравнить… Не замечаешь?

— Как не замечаю? Замечаю. И даже заснял на видео, — отреагировал криминалист на слова «важняка». — Только, Ольга Николаевна, уж извините за прямоту, мы все любим любоваться природой, но издали. А жить-то предпочитаем в загазованных, дышащих жаром асфальта городах. А еще и в тесноте. Как муравьи в муравейнике. Но чтобы и вода — под рукой, и газ, и электричество без перебоев, и мягкий диван под одним местом. Но не лопата в руках, ни вилы, ни тяпка, ни топор, ни грабли, ни плуг с сошкой…

— Что есть, то есть, — вновь согласилась с экспертом Делова. — Не можем без комфорта. Стали, к сожалению, своего рода рабами урбанизации.

— Мельчаем душой во благо тела? — проявил откровенную заинтересованность эксперт.

— Скорее, духом, — уточнила Делова. — Мельчаем духом во благо тела. Ибо душа — есть величина постоянная, дарованная свыше. А дух — производное нашим воспитанием, нашей культурой, социальной составляющей и еще многим иным, окружающим человека с момента рождения и до глубокой старости.

— С этим уточнением, Ольга Николаевна, трудно не согласиться, — прервал диалог Агафонов, передавая Деловой пакет с вещдоками и закрывая свой чудо-чемоданчик. — Впрочем, я готов к созерцанию прекрасного. Идем, что ли?..

— Конечно. Только сначала оформлю протокол, отпущу понятых и сниму «вето» для археологов, — кивнула головой Делова в сторону Стародревцева, — и идем.

Сказав это, с планшеткой в руках, на которой лежали несколько листков протокола осмотра места происшествия, прижатые специальным зажимом, она отправилась ближе к археологам и понятым. Надо было всех участников следственного действа собрать и прочесть написанное. Затем удостоверить правильность изложенного их подписями. Красоты — красотами, а дело — делом.

…Когда представители археологического сообщества услышали, что осмотр места происшествия окончен и они могут некоторое время позаниматься своим профессиональным делом, несколько оживились. Стали собирать с поверхности и бережно укладывать в захваченные из музея пакетики осколки керамики, фрагменты костей. Но повторными раскопками не занялись.

— Толку-то от возни за час-два… — пояснил Деловой Стародревцев. — Что за это время сделаешь? Да ничего. Позже приедем… с экспедицией. Поработаем системно, просеем все до пылинки через мелкое ситечко… Может, повезет и что-нибудь и найдем… Тогда со всей уверенностью и твердостью и ответим на вопрос, кому принадлежит это погребение. Впрочем, я и так знаю, что гунну. Точнее, одному из гуннских вождей.

— А я, Георгий Геннадьевич, все же думаю, что не гунну, а вождю русов, — поделилась своим мнением Делова, даже в мыслях не имея задеть директора археологического музей за «живое».

— Откуда у вас, Ольга Николаевна, неспециалиста в данной области, — подчеркнуто официально, с долей иронии и скепсиса, спросил Стародревцев, — такая уверенность. Ну, откуда у вас…

— Хотите сказать — дилетанта? — прервала начавшуюся тираду Делова.

— Я такого не сказал… — не дрогнул не единым мускулом лица Стародревцев.

— Не сказали, но подразумевали…

— Ваши домыслы…

— Может быть… Может быть… Впрочем, прервем прения и вернемся к сути вопроса.

— Не возражаю, уважая ваш статус, — лучезарно улыбнулся Стародревцев, скрывая за напускной вежливостью свой скепсис по поводу археологических познаний следователя.

— Да, я не специалист в области археологии, — продолжила Ольга Николаевна спокойным тоном, проигнорировав скепсис собеседника. — Однако с аналитическими способностями у меня все в порядке. И насколько мне известно из научной литературы — кое-что проштудировала вечерами — гунны своих вождей погребали месте с их конями. Не так ли?

— Возможно… — уклонился от прямого ответа Стародревцев.

— Но конских костей, в отличие от человеческих, ни расхититель сокровищ, ни мы с вами не обнаружили.

— Пока не обнаружили, — вставил реплику директор археологического музея. — Пока что, уважаемая Ольга Николаевна, не обнаружили… — повторил снисходительно.

— Отсюда вывод, — не обращая внимания на реплику, продолжила Делова, — здесь был погребен не гунн, а рус или славянин, что, впрочем, для меня, по крайней мере, одно и то же. Однако я могу и ошибаться, — оставила она на всякий случай себе лазейку к отступлению. — Ибо не ошибается только тот, кто ничего не делает и ничего не говорит.

— Тогда это мертвые, — пошутил Стародревцев, переставая дуться на следователя. — Только они ничего не делают да к тому же и не говорят. Но что касается принадлежности погребения, то я, как и мои коллеги, Шмелев и Закатов, — уточнил он, — по-прежнему склоняюсь к мысли, что это было все-таки гуннское погребение. А что нет следов конского захоронения, так то еще не вечер. Станем заниматься археологическими изысканиями тут всерьез, может, и найдем…