Андрей Воробьев - Гадюка Баскервилей [litres]

Пока адъютант вызывал автомобиль, полковник без обиняков предложил, чтобы Николай Александрович, очевидно, оставшийся не у дел, не отказался временно поработать «на благо Отечества». Судя по интонации, отказ мог быть приравнен к дезертирству. Со всеми вытекающими последствиями.

– Не каждому же сеять разумное, доброе, вечное, – увещевал начальник контрразведки, – кому-то надо и пахать. Пусть даже и интеллигентно, в белых перчатках, как это принято в нашем ведомстве.

Петренко, слабо пытался сопротивляться, уверяя, что со своими сотрудниками выполняет тайную миссию царствующего дома, перебравшегося в Париж. Опытного полицейского с двумя подручными якобы послали сюда восстанавливать агентурную сеть среди уголовного элемента для подрывной деятельности в большевистском тылу. Но Кудасов махнул рукой.

– Бросьте вы свои полицейские штучки! Какой царствующий дом? Они между собой одну корону поделить не могут, а все туда же – в политику… А тут со дня на день начнется наступление, фронт рухнет и будет не до сексотов. Что ваши уголовники в состоянии сделать, кроме как замки в сараях ломать?

– Ломать ничего не надо, – еще увереннее начал входить в новую роль Мухомор, – формы работы могут быть совершенно легальными. Можно, например, нашего человека внедрить в Совнарком. Пусть заставляет там тратить время на обсуждение формы хвоста орла на гербе, чем занималось Временное правительство [73] Петренко ошибается. Форму хвоста у орла на государственном гербе мучительно (и долгое время безуспешно) обсуждали в Госдуме образца девяностых годов XX века. , либо протаскивает стихи Бальмонта в качестве гимна. Не менее интересно вместо решения бюджетных вопросов заняться выбиванием льгот по оплате извозчиков и усадеб для своей родни и подельников! Можно, как говорят англичане, пролоббировать сокращение красной гвардии, полиции, насоздавать с помощью наших людей кучу органов, осуществляющих спецконтроль за спецнадзором. Еще лучше провести неожиданно денежную реформу, ввести соответствующие налоги, причем натурой. Тогда даже в Поволжье начнется голод… Представляете, что в результате произойдет? Какое правительство сумеет удержаться у власти?

– В России все возможно, кроме ликвидации дураков и ухабов на дорогах, – снова махнул рукой Кудасов. – В России каждый – очень умный, а все вместе – сборище идиотов. На Западе все по отдельности – идиоты, но вместе процветают… Впрочем, воля ваша. Создавайте, что хотите, лишь бы польза была… Послушайте-ка, вы говорите об уголовниках… Только у нас, представьте, проблема с опытными специалистами, а по некоторым данным в город проникла шайка неких «неуловимых мстителей». Глядишь, кто и выйдет на ваш контингент…

Озаренный новой идеей, полковник встал и зашагал по кабинету.

– Вы же должны установить хоть какие-то связи этих «мстителей»! Должны! Вы были в мастерской сапожника, которого сегодня столь неудачно застрелили при попытке к бегству! А это наверняка была большевистская «малина». Так что вы нам ищете эту шайку, а я помогу людьми и, если все пройдет нормально, деньгами. Договорились?

Николаю Александровичу ничего не оставалось, как еще раз подтвердить согласие отужинать и сделать вид, что не возражает против сотрудничества. «Чем черт не шутит, – думал начальник РУВД, – а вдруг этим „неуловимым“ что-нибудь известно о нашей „машине“?»

На всякий случай он поинтересовался у Кудасова, не было ли обнаружено при обыске чего подозрительного. Но полковник, обстоятельно рассказав о подпольной типографии, динамите и оружии, даже не заикнулся о заветном шкафе-купе. Рисковать и продолжать дальше расспросы Мухомор не решился – незачем навлекать лишние подозрения.

Только и контрразведчики были не лыком шиты. Едва начальник контрразведки в сопровождении гостя вышли на улицу к авто, следующий за ними штабс-капитан Овечкин выразительно дернул подбородком. По этому знаку от стены дома отделились две невзрачные фигуры в котелках, телосложением напоминающие Бобчинского с Добчинским, и резво засеменили за машиной, в которой неспешно направлялись ужинать контрразведчик и странный полицейский чин…

Улизнув с помощью Мухомора из разгромленной мастерской сапожника, оперативники долго плутали по городским закоулкам, надеясь для начала найти безопасное место, чтобы перевести дух и наметить планы на ближайшее время. В конце концов они вернулись на морской берег, где прежде оприходовали бутылку «пятизвездной».

Результаты их достаточно непродолжительного совещания свелись к следующему.

Во-первых, несмотря на начальское задание, надо постараться выяснить судьбу самого Мухомора и помочь ему выбраться из контрразведки. Что шеф находится именно в этом милом заведении, оперативники не сомневались, зная об особой «любви» силовых ведомств друг к другу. Ни один нормальный сержант в дежурной части, куда привели выпившего «чекиста», не преминет немедленно доложить об этом во все инстанции вместо того, чтобы, побратавшись, распить бутылку и отпустить восвояси, как коллега коллегу. Точно так же, не приведи господи, менту попасть в поле зрения конкурирующего ведомства – забьют в «клетку» в точном соответствии со всеми нормами закона.

Во-вторых, естественно, следовало отыскать и сгинувший шкаф. И делать это нужно было, очевидно, изыскав способ выкрасть его из той же контрразведки, схватившей подполковника Петренко.

Решение единственного вопроса, вызвавшего затруднения у друзей, напоминало древнюю притчу о коте и мышах. Однажды на мышином совещании мудрые зверьки постановили повесить на шею прожорливого кота колокольчик, дабы заранее оповещал о приближении опасности. Под бурное «одобрям-с!» решение было принято. Все испортил один старый мышак, который, поаплодировав верно выбранному пути, осведомился: «А кто, простите, оденет колокольчик на шею кота?..» Точно так же и полицейские, решив, что нужно проникнуть в контрразведку, долго не могли сообразить, каким образом это сделать.

В конечном итоге они решили «пойти в народ», а, говоря проще, порознь прогуляться по городу и попытаться завести какие-нибудь полезные знакомства по принципу «оперативника ноги кормят». Единогласным голосованием решение было принято.

– Может, сфотографируемся на прощание, на память? На всякий случай? – неуверенно предложил Вася, поправляя висевший на груди «полароид».

– На всякий случай ты его держи крепче, – возразил Плахов, – чтобы не украли по дороге. И удачи нам. Встречаемся на этом же месте…

– С чего бы начать поиски? – размышлял Виктор Плахов, неторопливо шагая в сторону от моря. – «С картинки в твоем букваре»? – Но последний раз эту книжицу он держал в руках лет двадцать назад… – «Родительский дом – начало начал»? Это только для обнаглевшего попугая Кеши, который и так в любой момент может вернуться в теплую квартирку… «Есть у революции начало»… – Не пойдет: «нет у революции конца!» (Какой ужас!) «Утро начинается с рассвета»… При чем тут утро, если солнце уже начинает клониться к горизонту?.. «Where do I begin to tell the story of how great a love can be…» – «Как, с чего начать мою историю, чтоб вновь не повторять?» Эту песню лучше рекомендовать в качестве девиза задержанному уголовнику, а не оперу… Что там у нас есть еще? «С голубого ручейка начинается река»… – Эта песня только для талантов Бори Моисеева, хотя…